– Защищаешь Ника? – усмехнулась свекровь, и вокруг ее красивых голубых глаз образовались мелкие морщинки. – С чего бы это, интересно? – Я не защищаю его, просто не люблю несправедливость. Мне кажется, Лили – взрослая девушка, и она явно понимала, что делает. Несправедливо перекладывать ответственность на Ника. Миссис Доусон увлеченно украшала торт ягодами, но, услышав мои слова, замерла. – Да как ты смеешь говорить такое про мою дочь! Да что ты знаешь о ней?! – Ее глаза метали молнии, а лицо исказилось в недовольной гримасе. – Я лишь высказала свое мнение, – смело ответила я. – Хм, зачем вообще нужно его сообщать? Мне оно совершенно ни к чему. Если тебе не хватает мудрости кивнуть свекрови, просто смолчи. Но нет же, тебе обязательно нужно высказать свое мнение, и оно, конечно же, будет отличаться от моего. – Она недовольно дернула плечами. – Не толкал! Хм, да она еще совсем ребенок – ее вины здесь нет. Я в этом уверена. Это все музыкант, он мне сразу не понравился. Он соблазнил мое невинное дитя, а Ник бессовестно помогал ему. Нет им никакого прощения! – Она почти бросила на торт последнюю ягоду черешни. – Нику я не прощу такого предательства. – Покрутив торт и взяв в руки нож, свекровь стала выбирать, какой кусочек отрезать. Я окинула ее уставшим взглядом и промолчала, как она только что велела. Спорить со свекровью совершенно бесполезно, она все равно не поймет. Чувство справедливости ей чуждо, она безоговорочно права, и переубеждать ее в этом – только наживать врага. Я вспомнила, как Джек говорил, что иногда лучше проигнорировать ее, чем тратить свои нервы. Теперь я начинала больше понимать мужа. – Я сейчас отрежу кусочек тортика, а ты отнеси его Лили. Мое материнское сердце обливается кровью: столько времени взаперти! Еще пару дней – и надо с этим заканчивать. Она ведь ни в чем не виновата. Почему моя дочь должна страдать из-за этих бессовестных людей? – произнесла она уже совсем другим тоном. Зная, как изменчиво ее настроение, я нисколько не удивилась такому. – Да, конечно, – подыграла я ей, – с удовольствием отнесу. Я направилась к Лили с тарелкой в руках, но меня перехватил Джек. Их разговор с Ником закончился. – Ты куда это с тарелкой? – спросил он. – Твоя мама попросила меня отнести его Лили, – пояснила я и тут же вскрикнула: – Я забыла коктейль! – Давай мне тарелку! Я как раз направлялся поговорить с Лили. Вручив тарелку мужу, я пошла за коктейлем. Когда вернулась, Джек был уже у дверей комнаты сестры. Он пропустил меня первой и попросил оставить коктейль на тумбочке. Я вошла и сделала так, как он просил. Лили стояла у окна. Она оглянулась, окинула нас безразличным взглядом и снова отвернулась. Я успела заметить, что Лили сильно похудела и осунулась. Сарафан на ней совсем болтался. Последние переживания дались ей нелегко. – Я пойду, – тихо прошептала я. Джек кивнул и закрыл за мной дверь. В холле я застала свекровь совершенно одну. Заметив меня, она отвернулась и украдкой смахнула слезу. Изумительный торт, политый сливками и декорированный свежими ягодами, украшал стол. Рядом с ним примостилась маленькая лопаточка. Хозяйка дома пребывала в плохом настроении: не любовалась и не восторгалась своим новым кулинарным шедевром, как делала это прежде, а сидела задумавшись. Я прошла в столовую за коктейлями. Вернувшись, обнаружила, что она все так же отрешенно смотрит вдаль. Я осторожно поставила перед ней бокал с трубочкой, но она лишь равнодушно взглянула на него и страдальчески громко выдохнула: – Как же мне неприятна вся эта ситуация. Что же теперь будет с моей Лили? – А разве они не поженятся? Я надеялась, что будущий отец признает ребенка и возьмет ответственность на себя? Глаза свекрови злобно вспыхнули, и я поняла, что ей мои слова снова пришлись не по душе. – Об этом нет и речи! Моя дочь останется в родном доме, рядом со мной. Я никогда не одобрю их брак, он не пара моей девочке. – А как же ребенок, миссис Доусон? Он будет расти без отца, в неполной семье? Это очень плохо, – продолжала я, несмотря на недовольное лицо свекрови. – Мы окружим его такой заботой и любовью, что он и не заметит отсутствия отца. Плохо? Да что ты знаешь об этом? Кому нужны эти отцы? – язвительно бросила она, снова устремив взгляд в сторону. – Поверьте, я знаю об этом все! Считаю, жестоко лишать ребенка одного из родителей, будь то отец или мать. Свекровь притворилась, что ничего не поняла, и, отрезав себе кусок торта, продолжила: – Ну что за глупости ты говоришь? Кто его лишает отца? Пусть приходит, навещает, может даже финансово помогать, я не против. – Интересно, чего хочет Лили? – обронила я как бы случайно. – Чего она может хотеть? Разумеется, она тоже хочет именно этого – быть рядом с мамой. Почувствовав легкую тошноту и вспомнив, что с утра еще не съела и крошки, я положила себе кусочек торта. Разговоры со свекровью сильно утомляли меня. Особенно тяготили несправедливые замечания в отношении отца ребенка Лили. Я все больше убеждалась в том, что если женщина лишена женского счастья, то влюбленные пары ее только раздражают. – Знаешь, Кристина, я ведь тоже очень сильно любила, и это чувство было взаимным. Когда его родители выступили против меня, он не смог настоять на своем – и мы расстались. Как же горько, что все так обернулось, ведь тогда я уже носила под сердцем Джека. Я слушала свекровь и искренне сочувствовала ей. В такие минуты она не казалась мне владычицей семьи Доусон, а представлялась обыкновенной женщиной с хрупким ранимым сердцем, которая хотела счастья, но была его лишена. – Для Джека эта тема… – Она запнулась. – Он избегает любых разговоров об отце и запрещает произносить имя Рауля в доме. В тот вечер все мои уговоры посетить могилу отца ни к чему не привели. Оставив меня в смятении, Джек скрылся за дверью. Ранним утром, когда я спускалась с собранной сумкой, я все еще не знала, полетит ли он. – Меланхоличная улыбка скользнула по ее губам. Это был вечер, когда я не дождалась мужа и уехала на встречу к Рейчел. Вернувшись, я слышала их разговор под дверью спальни. Так вот о чем она его просила! – Когда я увидела Джека в холле, мое сердце радостно встрепенулось, – продолжила свекровь. – И тогда я поняла – мне удалось его убедить. Я была искренне благодарна сыну, потому что понимала, насколько ему тяжело. Знаешь, Кристина, – она усмехнулась, – Джек весь в отца: гордый, импульсивный и ужасно упрямый. Рауль был таким же. – Ее глаза загорелись воспоминаниями. – Это его горячая мексиканская кровь, которую Джек не хочет признавать. – Втянув из трубочки коктейль, она продолжила: – Ник другой, такой же, как и Дик, – уравновешенный и спокойный. Они у меня такие разные: Джек слишком принципиальный, если он вычеркивает из своей жизни человека, то нет надежды, что он сможет простить, – грустно подчеркнула она. – Я сразу заметила, что они не только внешне отличаются, но и по темпераменту, – согласилась я со свекровью. – Да-а, у Джека характер не простой! – Она снова улыбнулась. – В старших классах он встречался с девушкой. Мне она сразу не понравилась: как говорится, ни умом, ни красотой не вышла. Мой же Джек уже в юности был таким красавцем, как и его отец! – Эти слова прозвучали как всем известный признанный факт. Не сдержавшись, я улыбнулась. Любопытно было наблюдать за женщиной, ослепленной материнской любовью. Не могла не согласиться, Джек имел красивое мужественное лицо с выразительными голубыми глазами, привлекающими к себе внимание. Однако из уст свекрови слышать постоянную похвалу только Джеку было не только умилительно, но и смешно. – Да-да, – утвердительно кивнула она, заметив в моих глазах искорки смеха. – Прошло время, и я не слышала больше о ней. Разумеется, я догадывалась, что они расстались, но хотелось знать подробности. И тогда я попыталась выведать у Джека причину, но так ничего и не узнала. А ваши отношения! – Она засмеялась. – Даже о тебе Джек не говорил мне до последнего! Скрытность – черта характера, которая передалась ему от отца. Я слушала свекровь и понимала, что она права. Джек – ужасно скрытный по натуре. Не самая лучшая черта, которую он унаследовал. Ведь со мной он тоже не всегда охотно делится всем, и это меня расстраивает. Неожиданно свекровь поднялась с дивана и направилась к стенной нише. Аккуратно встав на табурет, она достала ту самую статуэтку в форме сердца, что приглянулась мне в первые дни. Осторожно держа ее в руках, она направилась ко мне. – Посмотри! Это подарок Рауля, – Она протянула мне хрустальное сердце. – Я храню его уже больше тридцати лет. Взяв статуэтку, я принялась внимательно изучать ее, осторожно вертя в руках. Сбоку на сердце были выгравированы две буквы Р.Р., означавшие – Роуз и Рауль. Я осторожно провела пальцами по позолоченным буквам и тут же почувствовала, как легкая дрожь пробежала по телу. Их история любви меня глубоко тронула. – Сколько я пыталась изменить Рауля! Гены! Здесь мы бессильны. Я все ему прощала, ведь это такие пустяки на фоне остальных его достоинств. Но-о, – она задумалась, – единственное, чего я не смогла ему простить, – он не защитил наше счастье от нападок своих родителей. Только здесь Рауль оказался слаб, – горько заключила она. – Но теперь вы хотите сделать то же самое, разве нет? – возмутилась я. – Ты о чем? Я? Да какая мать не хочет счастья для своего ребенка! Я всем своим детям желаю лучшего. – Допустим, Лили и этот парень… Наверняка они любят друг друга, иначе для чего были все эти свидания? Вы же препятствуете их браку. Другое дело, если он сам откажется жениться, но ведь мы не знаем еще этого наверняка, – пояснила я. – Нет, ты ничего не понимаешь! Она выхватила статуэтку из моих рук, быстрым шагом направилась к стенной нише и вернула сердце на место. – Как я могу отпустить свою малышку неизвестно с кем и непонятно куда? – Она поспешно села на диван. – Если они поженятся, он, не дай бог, увезет ее из страны. А что дальше? Как она будет справляться одна, без моей поддержки? Нет, это просто немыслимо! Я хочу, чтобы все, что касается Лили, происходило у меня на глазах. Я должна направлять дочь, оберегать ее, в конце концов, если вдруг почувствую, что ее хотят обидеть. Никак иначе! – Она встряхнула головой, попробовала торт и продолжила: – Толку от мужчин нет! Кристина, посмотри на своего свекра: он целыми днями сидит в этом проклятом кабинете! Не понимаю, что он там возится весь день с этими чертежами?! – фыркнула она и облизнула ложку от сливок. – Миссис Доусон, он усердно работает, чтобы оплачивать все ваши расходы. Думаю, муж боится огорчить вас, если вдруг придется в чем-нибудь отказать, поэтому и трудится день и ночь на благо семьи. – Давай без этих высокопарных громких слов: на благо семьи! Придумала тоже… – А почему вы никогда не ходите никуда вместе, например, в ресторан? – Деточка, если бы твой свекор был таким же инициативным, как ты, то обязательно бы сходили. Но от него ничего не дождешься! – горячо воскликнула она и продолжила уже более спокойным тоном: – Кристина, Джеку нужен был отец, и поэтому я вышла замуж за Дика, – разоткровенничалась свекровь. – Ведь с ним я обрела финансовую стабильность и тихую семейную жизнь. Даже слишком тихую! – Свекровь засмеялась. – Дик любил меня, а я позволяла. – На мгновение она умолкла. – Мне всегда в нем не хватало горячности Рауля. Иногда я специально провоцировала его в надежде, что он ударит кулаком по столу и сделает по-своему. Но он снова сдавался, пытаясь мне угодить. – Мистер Доусон просто не хочет вас расстраивать. Я часто замечаю – даже в ущерб себе он уступает вам. Дик действительно любит вас, причем самоотверженно! – заступилась я за свекра. – Возможно, – выдохнула свекровь. – Только я-то жду от него других эмоций. Кристина, как же тебе повезло с Джеком! С тобой он всегда нежен и заботлив, но ведь при всем этом остается твердым и непоколебимым в своих поступках и убеждениях. В нем нет излишней уступчивости. Его отец был таким же! Рауль знал, как со мной обращаться: иногда баловал, но, когда нужно, умел обуздать мой нрав. Дик совсем другой: мягкосердечный и предсказуемый. Я понимала, от чего страдает свекровь. Но разве не она отняла право голоса у Дика?! Мне всегда казалось, что мужчина не будет счастлив, если женщина доминирует. Все-таки причина в том, что миссис Доусон слишком сильная. Если властный Рауль был способен умерить ее пыл, то сдержанный Дик в силу своего характера ничего не может с этим поделать, потому что психологическое давление жены ему не по силам. Большая разница в возрасте тоже сыграла свою роль, ведь она старше его на восемь лет. – Мистеру Доусону также не хватает вашего внимания, вы слишком заняты детьми. Они уже взрослые и даже могут сами стать родителями. Сейчас самое время уделить внимание личным отношениям, вы так не считаете? – подбодрила я свекровь. Она лишь ухмыльнулась и закатила глаза. – Миссис Доусон, а давайте угостим его вашим тортиком. Он получился просто чудесным! – предложила я. – Еще чего! – моментально отреагировала свекровь. Она гневно посмотрела на меня, давая понять, что я ляпнула глупость. – Он работает. Освободится – выйдет и поест, – заключила она. – Вы не будете против, если я сама отнесу ему торт? – Я взяла нож и начала отрезать кусочек. Миссис Доусон посмотрела на меня с негодованием. Я ожидала от нее такой реакции, мой план сработал. – Боюсь, что это будет неудобно. Хорошо, я сама отнесу. Подготовь все, – строго произнесла она и села ровнее, будто собиралась с духом перед важным делом. – Конечно! – обрадовалась я и кинулась в столовую. Я принесла поднос с коктейлем и рядом с ним аккуратно поставила тарелку с тортиком. Торжественно вручив угощение свекрови, я улыбнулась ей.