– Кристина, прости. Эта сцена не сильно взволновала тебя? – в голосе мужа слышались тревожные нотки. – Не переживай, я чувствую себя хорошо. Он облегченно вздохнул и обессиленно опустился на кровать. – Я должен был вчера тебе все рассказать. Не смог. – Джек посмотрел на меня глазами, полными грусти. – Все эти месяцы мама уговаривала меня разрешить Артуру приехать домой. Больше трех лет мы не виделись с ним. Но я так и не согласился. Он наклонил голову к коленям и сложил руки на затылке в замок. – Крис, ты хотела узнать о наших отношениях с Синди. Теперь ты знаешь все. Слышала сама: Синди переспала с моим родным братом, а потом покончила с собой и с нашим ребенком. – Он поднял на меня свои уставшие красные глаза, и мое сердце больно защемило. Я коротко кивнула ему. – Джек, расскажи мне, как все произошло. – Я села рядом с ним и крепко прижалась к его нервно вздымающейся груди. Мы сидели в обнимку и просто молчали. Спустя время я почувствовала, как его дыхание выровнялось, а тело расслабилось. И Джек поведал мне подробности их отношений и рокового случая. – Кристина, Синди была моей сокурсницей, мы вместе учились. В университете я не ухаживал за ней, не хотел быть в армии поклонников. Ей всегда нравилось мужское внимание, и она с большой радостью купалась в нем. Спустя годы я встретил ее на вечеринке у нашего сокурсника. Внешне она не изменилась: ее красота так же ослепляла и заставляла мужчин терять голову. Только в этот раз ее это не забавляло и не радовало, напротив, она пыталась укрыться от назойливого внимания. Синди скромно просидела весь вечер в одиночестве, у окна, с бокалом в руке. Я подвез ее домой, и мы по дороге разговорились. В студенческие годы я нравился ей, наверное, потому, что был единственным, кто не интересовался ею. Это задевало ее самолюбие, и она всячески старалась заполучить и меня. Но все попытки терпели фиаско. Мне в Синди все казалось искусственным и напускным: ее улыбка, смех, взгляд, слова… Все равно что пустой звон. Меня никогда не цепляли такие женщины. Но в тот вечер мое мнение о ней кардинально поменялось. Синди была другой: серьезной, думающей и интересной. В ней уже не было присущего многим женщинам легкомыслия. Я пригласил ее на свидание, и она сразу же согласилась. Мы встречались около года. Сначала это были редкие дружеские встречи. Я боялся ошибиться, поэтому осторожничал, но спустя несколько месяцев осознал, что хочу серьезных отношений. Тогда я предложил Синди стать моей девушкой, и она отреагировала так, будто ждала этого всю жизнь. Все быстро завертелось, и через полгода мы поженились. Несмотря на то что наши отношения все больше походили на те, о которых я мечтал, с каждым днем я все сильнее убеждался, что ошибся в выборе. Я хотел создать уютный домашний очаг и обзавестись детишками. Всеми планами на будущее я делился с Синди, и она во всем соглашалась со мной. Однако я чувствовал, что Синди притворяется, просто пытается мне угодить. Через несколько месяцев после свадьбы я вынужден был уехать в командировку вместе с отцом. Мама с Лили отбыли отдохнуть в Европу сразу же после нашего отъезда. У Ника закончилась учеба, и мама настояла на его возвращении. Он должен был жить дома, но, не знаю почему, снова улетел в Даллас. Именно в этот момент и прилетел Артур. Он многие годы жил в Нью-Йорке. Контракт закончился, и он решил на время возвратиться домой. Отец остался в Саванне, а я решил вернуться к своей новоиспеченной супруге на несколько дней раньше. Я очень торопился. Купил в подарок золотой кулон и большой букет цветов, а приехав, застал брата и жену в нашей постели. В бешенстве я начал крушить мебель в комнате и орать на них. Синди испуганно соскочила с кровати, а выпивший Артур пытался что-то объяснить. Я не контролировал свои действия, ничего не осознавал. С трудом помню, как выволок ее за плечи и швырнул на пол. Она завизжала на весь дом. Я накинулся на Артура и принялся избивать его. Бил без остановки. Со всей силы. Что со мной тогда творилось! Мне хотелось умереть. Я не мог поверить, что Синди изменила мне с родным братом! Что они так поступили со мной. Когда я остановился перевести дыхание и снова занес над ним кулак, то увидел его окровавленное лицо. Он беспомощно валялся на полу и плевался кровью. Я вышел в коридор, но Синди уже не было в доме. Она сбежала. Я вышвырнул их из дома. Из своей жизни. Артур вернулся в Нью-Йорк, а Синди к себе домой. Я сразу же подал на развод, но спустя неделю она начала преследовать меня. Молить о прощении. Клясться в вечной любви. Несколько недель подряд она караулила меня у офиса, у дома. Синди знала места, где я бываю: на стоянке, в торговом центре, на встречах с коллегами. Вся в слезах. Просила простить. Дать шанс. Она уверяла меня, что ничего не осознавала: это был временный порыв, помутнение рассудка. Я смотрел на нее и понимал: она сожалеет о случившемся. И она действительно любит меня. В ней жило две Синди: одна хотела, как и я, спокойной семейной жизни, а другая – внимания всех мужчин. Она не смогла справиться со своими наклонностями и предала меня. И теперь умывалась горькими слезами. Я продолжал настаивать на разводе. Сообщил ей, чтобы она забирала машину, деньги и убиралась, но она отказывалась. Повторяла, что любит только меня и единственное, о чем просит – простить ее. Но разве мог я простить такое? Я сказал, что это уже точка и надеяться ей не стоит: все чувства убиты. Но она еще может в память о наших отношениях сделать для меня что-то хорошее – освободить меня от брака как можно быстрее. Наконец она сдалась, и мы оформили развод. Но спустя неделю она снова появилась. В тот день, вернувшись с работы, я вошел в холл и увидел ее, сидящую на диване. Она выглядела бледной и измученной. От ее пленительной красоты не осталось и следа. Передо мной сидела потрепанная и убитая горем женщина. – Джек! – Она соскочила с дивана и кинулась ко мне навстречу. – Кто тебя сюда впустил?! – гневно прорычал я. В доме никого не было, кроме Лили, которая испуганно выскочила из столовой. – Джек, я ее не впускала! Она сама ворвалась, – виновато пробурчала сестренка и убежала к себе в комнату. – Джек, пожалуйста, не выгоняй меня, – взмолилась Синди, и на ее глазах выступили слезы. – Прошу, давай поговорим! – Нет! Я же сказал, убирайся! – Я с отвращением посмотрел на нее. – Никогда не прощу тебе такое! Я раздраженно подошел к окну. Меня крутило и выворачивало: было противно от того, что она дышит со мной одним воздухом. Я распахнул окно и наклонился вперед, чтобы глотнуть свежести. – Джек, я не знаю, что на меня нашло. Наверное, причина в том, что вы так похожи. Все было как в тумане, как во сне! – Она стояла позади меня и снова жалобно оправдывалась. – Я не понимала, что совершаю измену. – Что ты несешь?! Как можно не понимать! Или скажешь, тоже была пьяна? – с сарказмом произнес я. – Нет, я была трезва, но… Джек! – Хватит! – закричал я. – Сколько еще я должен это все выслушивать! Она испуганно попятилась. – Тебе всегда нравилось внимание мужчин! Твоя красота тебя погубила! Да кому вообще нужна такая… – Я брезгливо посмотрел на нее и подошел к столу. – Нет-нет, клянусь, я изменилась! Джек, это был временный порыв, наваждение. Я люблю тебя, Джек, только тебя! Только ты нужен мне… – На последних словах ее голос сорвался и, рыдая, она упала на колени. Все ее тело затряслось в сильной лихорадке. Кроме отвращения, я уже не чувствовал к ней ничего. – Джек, – еле слышно прошептала она, – я пришла сообщить, что жду ребенка. Твоего ребенка. Я вчера узнала об этом. – Она подняла мокрое от слез лицо и посмотрела на меня молящими глазами. – Дай нам шанс ради него! Прошу! Она лежала на полу и молила меня о прощении. Внутри меня все оборвалось. Стало трудно дышать. Ведь я так мечтал о ребенке. Сколько раз мы обсуждали это с ней. Все мои мечты, надежды и планы на будущее рухнули в один миг. Рассыпались как карточный домик. Я плеснул в бокал виски и осушил его одним глотком. Теперь я не понимал ничего. Мой ли это вообще ребенок? – Я не верю тебе! Ты это выдумала, чтобы я простил тебя. Дешевая уловка! – Клянусь, Джек! Это твой ребенок, – сквозь слезы прошептала она, вытащив из сумочки снимок УЗИ, – вот посмотри, шесть недель. Я забеременела перед самым твоим отъездом. – Она громко шмыгнула носом и протянула мне листок бумаги. – Не разрушай наше счастье ради него! – взмолилась она. Меня разрывало на части, я со всей силы швырнул бокал. Он врезался в стену и разбился у меня на глазах, как моя жизнь. – Какое счастье? – Я отскочил от нее как ужаленный. – Очнись, уже ничего нет. Остались одни осколки, которые валяются на полу. Я не верил ей и не смог бы уже больше доверять. Эта ее измена преследовала бы нас всю оставшуюся жизнь. Сомнения бы мучили меня. Сколько раз она с ним спала – один, два?.. А может быть, не только с ним? Как так жить? Без доверия и любви? – Как ты не понимаешь, я не хочу тебя больше видеть! – Я беспомощно схватился руками за голову и направился к лестнице. В этот момент мне хотелось одного – побыстрее избавиться от этих токсичных отношений! – Хорошо, Джек! Ты меня больше не увидишь. Без тебя мне эта жизнь не нужна. Лучше умереть, чем так мучиться, – еле слышно, безжизненным голосом прошептала она. Ее слова догнали меня у подножия лестницы. Я остановился. Растерянно обернулся и увидел, как она выбежала и хлопнула дверью. Только тогда смысл ее слов дошел до меня. Плохое предчувствие шевельнулось в груди, и я бросился вслед за ней. Выбежав на улицу, я увидел, как ее машина на всей скорости рванула с места. Я кинулся в холл за ключами, завел машину и тронулся вслед за Синди. Одностороннее движение позволяло мне гнать на всей скорости: изо всех сил я давил на педаль газа, но казалось, что машина движется очень медленно. Не помня себя, я мчался с мыслью о том, что она может сотворить с собой нечто ужасное. Доехав до перекрестка, я резко затормозил. Машина остановилась. На мгновение я задумался, куда могла свернуть Синди. Я увидел перед собой узкую извилистую дорогу и снова нажал на газ. Я действовал вслепую. Решил, что Синди поехала сюда: вряд ли она на такой высокой скорости свернула в центр Майами, ведь там огромный поток машин и пробки. Я снова помчался, резко сбрасывая скорость на крутых поворотах. Ехал до тех пор, пока асфальтовая дорога не превратилась в однополосную грунтовку с вертикальной скалой с одной стороны и глубоким обрывом с другой. Чем дальше, тем круче и опаснее становилась дорога. Я снова резко свернул, и мне в глаза бросилась перевернутая машина, которая чудом не улетела в пропасть, левое переднее крыло висело над обрывом. Я испуганно метнулся к ней и в полном ошеломлении уставился на кровь и лоскут порванного платья Синди, зацепившегося за дверцу. В машине никого не было. Я заглянул в пропасть – под моими ногами начинался отвесный обрыв, на дне которого протекала река. Кровь была повсюду – на камнях, на машине… Видимо, удар оказался настолько сильным, что Синди выбросило через окно, и она упала вниз в реку. Я в отчаянии схватился за голову и закричал так громко, что мой вопль эхом отозвался в горах. Я опоздал. Не успел остановить ее. Каких-то десять минут решили ее судьбу. Наши отношения должны были закончиться разводом, а не ее смертью. Нет. Я не хотел этого. Она могла начать другую жизнь. Завести семью. Ей было всего двадцать восемь. Придя в себя, я вызвал спасательную службу – помню, приехала «Скорая», полиция… Тело так и не нашли. В машине обнаружили ее личные вещи и передали их мне. В сумочке я нашел тот самый снимок УЗИ, который Синди протягивала мне час назад. Судя по срокам, она не врала – ребенок был мой. На обратной стороне снимка я увидел надпись, сделанную ручкой. Всего одно слово: «Прости!» Спустя два месяца меня вызвали на опознание и объяснили, что тело Синди унесло течением. Его обнаружили почти в километре от места происшествия. Оно было в ужасном состоянии, точнее то, что от него осталось, и я только по золотой цепочке с кулоном смог убедиться, что это она. – Кристина, я тогда не придал значения ее словам. Думал, что она снова приедет поговорить, и тогда я скажу, что между нами ничего не может быть. И, если это мой ребенок, я готов обеспечить его всем необходимым, но вместе мы уже не будем никогда даже ради него. – Джек перевел дыхание и отошел к окну. Ему было тяжело вспоминать обо всем этом. – Если бы я сразу сел в машину, наверняка успел бы остановить ее, но ключей не оказалось в кармане, и я потерял время. По словам криминалистов, удар был очень сильный, и смерть, скорее всего, наступила мгновенно. Оформили как несчастный случай, но отсутствие следов торможения указывало на самоубийство. Она намеренно ехала на максимальной скорости и даже не пыталась остановиться. На повороте врезалась правым крылом в скалу, и машину откинуло к обрыву. – Джек, то, что ты рассказываешь, ужасно! – Я почувствовала, как по спине поползла холодная дрожь. – Ты не можешь смириться со смертью Синди, потому что все еще любишь ее? Я посмотрела на него с глубоким сочувствием. Уголки его губ дрогнули в горькой усмешке, а лицо исказилось в неприятной гримасе. – Я разлюбил ее до того, как она погибла, в ту самую минуту, когда застал ее в постели с братом. Кристина, меня до сих пор не отпускает чувство вины. Это единственное, что мучает меня. Мы могли развестись, и каждый жил бы своей жизнью. А она погибла. Ее изувеченное тело долгое время являлось мне в кошмарных снах и заставляло содрогаться в холодном поту. Ее мокрое от слез лицо преследовало меня повсюду, ее голос звал меня: «Джек, я жду твоего ребенка… Я не хочу жить без тебя…» – Муж на мгновение прикрыл глаза и крепко сжал зубы. Скулы на его лице напряглись. Громко выдохнув, он продолжил: – Кристина, мне казалось, я окончательно теряю рассудок. Лишь спустя год я смог взять себя в руки и начать жить дальше. – Не вини себя, это был несчастный случай. – Я с сочувствием посмотрела на мужа. Было невыносимо больно слышать о его страданиях. – Ты пытался остановить ее. Мчался на высокой скорости за ней, рискуя не меньше ее. – Я развернула его лицом к себе. – Прошло столько лет, Джек. Пора забыть об этом. – Я чувствовала, как сильно он нуждается во мне и в моих словах. – Ребенок… – еле слышно прошептал он, – все закончилось как-то… Воспоминания о нем лежат на душе тяжелым грузом, они давят на меня. Джек устало провел рукой по изможденному лицу и посмотрел на меня глазами, полными раскаяния. – Кристина, я замечал, как вы дружны с Ником. В вашей дружбе не было ничего плохого, но в моем воспаленном мозгу рисовались совсем иные картины. Я боялся, что снова повторится случай с Артуром, и постоянно ревновал. В тот день я услышал слова мамы, что вы обнимались в спальне. Вмиг воспоминания вспыхнули в моей голове, перед глазами все поплыло, и я налетел на Ника! – Дыхание Джека участилось. – Когда ты ударилась головой и потеряла сознание, я замер в ужасе. Потом реанимация и… – он запнулся, – оказалось, что ты в положении. Словно какой-то злой рок навис надо мной, и я должен был… расплачиваться за смерть Синди. Крис, я молил Бога, чтобы он сохранил вам жизнь. – Он сглотнул и снова отвернулся к окну. – Джек, со мной все хорошо. Это уже в прошлом. – Я подошла и тихонько прижалась к его спине. – В смерти Синди и ребенка ты не виноват. Никто точно не знает, был ли это несчастный случай или самоубийство. Да, все указывает на то, что она добровольно ушла из жизни, но все-таки есть вероятность чудовищного совпадения. Возможно, она просто не справилась с управлением. Ведь скорость была очень высокой, а дорога опасной. Синди сильно нервничала, ей вообще нельзя было за руль. В таком состоянии и в подобных обстоятельствах любой человек, даже не помышлявший о самоубийстве, мог закончить именно так. В любом случае это был ее выбор. Ты не мог и не должен был простить ее, – убедительно произнесла я и заглянула ему в глаза. – Не мучай себя и меня… – Крис, только с тобой я понял, что такое настоящая любовь. – Он нежно обхватил мое лицо ладонями. – Когда объединяются не только тела, но и души. Когда можно любить без притворства и сомнений. – Его искренний мечтательный взгляд судорожно заскользил по моему лицу. – Ты вернула меня к жизни и научила любить, как умеешь сама: растворяясь без остатка. При этом испытывать счастье, а не боль и страдания. – Джек осторожно провел пальцами по моей щеке и стер только что сбежавшую слезу. – Крис, я люблю тебя так, как никогда никого не любил. – Откровенный внимательный взгляд Джека продолжал блуждать по моему лицу. – Твоя красота не пустая оболочка, которая вызывает лишь животные инстинкты. Она наполнена до краев – в ней столько всего родного и близкого… всего, что мне так необходимо. Джек отчаянно сжал меня в объятиях и начал целовать мои плачущие глаза, искать губами мои губы, и уже через мгновение я почувствовала во рту соленый вкус собственных слез. Глава 30 Мы всю ночь проговорили и, встретив рассвет, уснули в объятиях друг друга. Прекрасное чувство легкости, без тайн и загадок, зарождалось во мне. Теперь я знала, почему Джек ревновал меня к брату, и собиралась приложить все усилия, чтобы изменить нашу с ним жизнь. Я научу Джека делиться всеми мыслями со мной и ничего не скрывать.