Приоткрыв глаза, я поймала пристальный взгляд мужа. Он провел пальцами по моим губам, подбородку и загадочно улыбнулся мне. Его взгляд изменился, стал более открытым. В лице появилась беззаботность, а в уголках губ угадывалась беспечная улыбка. Он выглядел счастливым, когда я выскользнула из его объятий и направилась в душ. Вернувшись, я снова почувствовала на себе взгляд Джека – на этот раз радостный. За столиком стояли упакованные чемоданы с моими вещами. Похоже, он только что заметил их. – Ты уже успела собраться? – удивился он. – Да, – кивнула я, – вчера начала. Он подошел ко мне и погладил по мокрым волосам. – Может, поможешь упаковать и мои вещи тоже? – С удовольствием! – откликнулась я. Под гипнотическим взглядом его лучистых глаз я не могла пошевелиться и завороженно смотрела на него. – Тогда не будем терять время. Мне уже не терпится быстрее переехать в наш новый дом. – Он улыбнулся. – Джек! – воскликнула я и кинулась ему на шею. Супруг, обняв меня, с наслаждением вдохнул свежесть моего прохладного тела и уткнулся в мои волосы. Мы открыли чемоданы и начали вместе упаковывать остатки вещей. Какое-то непонятное чувство тоски появилось в моей душе, несмотря на то что я очень хотела уехать. Я прожила в стенах этого дома почти год. За это время произошло много событий. Пусть не сразу, но я узнала секреты семьи Доусон, а самым важным для меня стало разоблачение тайны моего мужа. Теперь я спокойна. Я сейчас ближе к нему: нас больше не разделяет прошлое, и я лучше его понимаю. Чемоданы быстро заполнялись. Я украдкой посмотрела на Джека – он озабоченно складывал футболку. Я понимала: ему в разы тяжелее, чем мне. Это его дом, который он любил. Дом, с которым связывал много надежд и планов на будущее. Ему еще предстоит нелегкий разговор с родителями. Не представляю, как отреагирует миссис Доусон, но уверена, отец Джека отнесется к нашему отъезду спокойно. Я вспомнила девушку – ту, что была с ним в кафе. – Джек, у меня к тебе еще один вопрос, – заговорила я. Он вопросительно поднял глаза, застегивая чемодан. – Недавно я видела мистера Доусона в кафе… – Я замешкалась. – С женщиной моего возраста, может, чуть старше. Издалека я не разглядела ее. Он был очень любезен с ней, обхаживал. Это смутило меня. – Ты и об этом узнала. – Джек засмеялся. – И теперь хочешь внести ясность и в этот вопрос? Я коротко кивнула. – Не говорил тебе об этом раньше, поскольку эта история моих родителей нас напрямую не касается. Но раз уж ты все сама увидела, объясню. Это дочь Дика. Она на пару лет старше меня. – У него есть другая семья, или это было до… – До мамы, – улыбнулся Джек. – Риана внебрачный ребенок. Дик добросовестно выполняет обязанности отца и помогает дочери. – Вот оно что, – задумалась я, – а почему он ушел от мамы Рианы? Встретил миссис Доусон? – Со слов Дика, Риана была зачата случайно, совсем не по любви. Ему тогда было всего восемнадцать. Именно поэтому он и не женился на ее матери, а лишь помогал ей. Спустя время он встретил маму. Она его настоящая любовь, которую он самоотверженно «терпит» по сей день, – весело улыбаясь, Джек смотрел на меня. В дверь постучали, и в комнату вошел Ник с багажом. – Я зашел попрощаться, – тихо прошептал он. – Как попрощаться? Почему? – удивился Джек и убрал в сторону второй чемодан. – Ты уезжаешь? – Я подошла к Нику. Мы с Джеком взволнованно смотрели на него. – Да, я давно об этом думал и наконец-то решился. – Но куда? – спросила я. – Я отправлюсь в Лос-Анджелес. В прошлый раз, когда летал на конференцию юристов, встретил отца сокурсника. Билл уже много лет является главным редактором глянцевого журнала. Ему срочно нужен помощник, нынешний заместитель не справляется. Я все обдумал и согласился. Давно мечтал об этом. Попробую найти себя там, может быть, женюсь, обзаведусь детьми… – В его глазах мелькнула надежда. Ник наконец-то освободился от своей навязчивой любви к Синди. Вчера он, как и я, узнал причину ее гибели. Теперь хотел начать жизнь с чистого листа. – Хм, почему нет? Удачи тебе! – Джек дружески похлопал его по плечу. – Признаться, ты меня ошарашил. Нам будет не хватать тебя, не передумаешь? А как же родители? – Нет, я все уже решил. Знаешь, Джек, я ревновал маму к тебе. Мне не хватало ее внимания, и я боролся за него. Сейчас у меня есть возможность остаться рядом с ней, но я понял, что совсем не хочу этого. Она относится ко мне иначе, чем к тебе, но меня это больше не ранит. В какой-то момент мне стало все равно. Возможно, я просто устал. Кристина права, мне нужна своя семья: любимая женщина и дети. А что у вас за чемоданы? – Мы тоже решили уехать, – тихо ответил Джек. – Правильно, вам давно нужно было сделать это, – подхватил Ник. – Знаю, что потерял много времени. Но мы наверстаем! – Джек притянул меня к себе за талию. – Джек… – Ник задумался на мгновение. – Я хорошо отношусь к твоей жене, Кристина для меня все равно что сестра. Мне неудобно до сих пор за тот случай, и поделом ты меня отдубасил. Я не должен был обнимать ее даже по-дружески. Страшно подумать, что из-за этого могло произойти. Тот месяц для вас оказался тяжелым, – с раскаянием произнес он. – Прости, я не знал, что Синди с Артуром… Мы ведь с Кристиной не знали, чем вызвана твоя ревность. – Забудь! И ты не обижайся на меня, – сказал Джек. – Забудем, – подхватил Ник. – Пусть у тебя все сложится, ты этого заслуживаешь. – Я протянула руку Нику, и он крепко сжал мои пальцы. – Спасибо, Кристина! Джек, береги их! – добавил он, раскрывая руки для объятий брату. – Да! – Джек коротко кивнул. – Мы будем скучать по тебе. – Он заключил Ника в свои крепкие объятия. – И я тоже, – послышалось в ответ. Ник еще раз улыбнулся нам на прощание и спустился по лестнице. Мы наблюдали через окно, как он грузит багаж в машину. – У тебя славный брат. – Я растроганно смахнула набежавшие слезы. Джек молча кивнул, провожая печальным взглядом отъезжающую от дома машину. – Мне страшно, – прошептала я и почувствовала, как сердце дрогнуло в груди. – Ты о чем? – Он опустил руки на мои плечи. – Я думаю о том, будем ли мы одинаково любить своих детей? Я очень переживаю: смогу ли я разделить любовь между ними поровну? Не будет ли кто-то из детей страдать так, как Ник? Мне тяжело от таких мыслей. – Я положила ладонь на его руку. – Ну вот, в тебе уже начинают просыпаться материнские чувства. – Джек развернул меня к себе. Улыбнувшись, крепко обнял за талию. – Не переживай, мы будем учиться на чужих ошибках, чтобы не совершать своих. – Да, думаю, теперь я точно буду обращать на это внимание. – Я закивала ему в ответ. – И ты тоже, Джек, пожалуйста! – разволновалась я. – Ну, конечно! – Он засмеялся. – Нам в первый раз предстоит стать родителями, поэтому столько страхов и тревог. Мы спустились в столовую, где застали за завтраком мистера и миссис Доусон. Присоединились к ним, я поджарила глазунью и сделала несколько тостов. – Ник уехал, – подавленно сообщила миссис Доусон. – Не понимаю, что происходит: все мои дети разбегаются. – Она приложила салфетку к лицу, чтобы скрыть слезы. – Артур, Лили, Ник… Мы промолчали. Раздался сигнал кофемашины, и я налила нам с Джеком кофе. Еще со времени побега Лили миссис Доусон не покидало острое чувство утраты, а теперь еще и Ник уехал. Мое сердце сжалось в груди: ведь вечером уедем и мы с Джеком. Ее любимый сын! По коже пробежали мурашки. Свекровь медлила, не решаясь спросить о главном. Она лихорадочно переводила взгляд с Джека на меня и наоборот. – Джек, только не говори мне, что и ты решил оставить родной дом! – горячо произнесла она. Разумеется, свекровь понимала, что мы уедем. Она сама слышала разговор Джека по поводу покупки жилья, и я подтвердила ей это в тот день. Но вопреки всему она пыталась ухватиться за последнюю возможность отговорить сына. Джек молчал. – Скажи мне, Джек! – нетерпеливо вскрикнула она. – Мама, мы с Кристиной действительно решили уехать. – И когда? – Сегодня вечером, – словно приговор произнес он. Свекровь взволнованно выбежала из столовой. Джек бросился за ней. Посмотрев им вслед, я перевела встревоженный взгляд на Дика. – Ничего. – Он ободряюще кивнул мне. Спустя час я вышла на лестницу. Джек разговаривал с мамой, сидя на диване в холле – так, как делал это много раз. Лицо свекрови было грустным, у Джека – не веселее. Он сидел, понурив голову. Их разговор проходил в атмосфере мрачной безысходности. Для них обоих сейчас нелегкий момент в жизни. Думаю, в эту минуту свекровь ненавидела меня: я отнимала у нее Джека. Я очень боялась, как бы она не стала манипулировать сыновними чувствами. Смотрела на них украдкой и в душе молилась, чтобы она отпустила Джека. Не без грусти, но с гордостью. С материнским наставлением. С надеждой на счастливое будущее. Просто отпустила. Она должна понимать, что так будет лучше для всех нас. Верю, что в душе свекровь это осознавала, но любовь к сыну вынуждала ее горевать. Джек долго не поднимался в нашу комнату, их разговор длился около двух часов. Я просидела как на иголках. В ожидании. В надежде.