— Но меня-то вы тоже мало знаете, — повернулась она к Люси. — Вот и оставайся, — улыбнулась та. — И мы все сможем узнать друг друга лучше. * * * Вдвоем они спустились с отрога горы, вышли на Мейн-стрит и остановились возле мини-маркета. Почти в то же мгновение прямо возле них затормозил небольшой белый минивэн с надписью «Такси-Предгорье». Неужели в таком маленьком городке имелась своя служба такси? Водительская дверь тут же открылась, выпустив наружу высокого худощавого парня с густыми вьющимися волосами и широченной улыбкой. Он торопливо протрусил вокруг минивэна и широким театральным жестом, склонив голову, распахнул переднюю пассажирскую дверь. — Приветствую вас, Люси, — басовито, церемонным тоном произнес он и взял старушку за руку. — Здравствуй, Джереми, — кивнула ему Люси в ответ и, высоко подняв голову, забралась в минивэн. — А кто эта юная особа, которая вас сегодня сопровождает? — полюбопытствовал парень, быстро взглянув на Стар. — Это Стар, она из города, — ответила Люси. — Она будет моей спутницей по вторникам. Джереми степенно кивнул: — Давно пора вам завести себе по вторникам сопровождающую. Он мельком улыбнулся девочке и открыл ей заднюю сдвижную дверь: — Приятно познакомиться, Стар. Она села в машину, и дверь сразу задвинулась, оставив Стар изумленно гадать, в чей же это торчковый сон ее вдруг угораздило попасть. Они проехали немного через городок, и Стар получила возможность снова осмотреться в Пайн-Лейке. У девочки было такое чувство, будто она очутилась на старом Диком Западе. По обеим сторонам Мейн-стрит стояли низенькие деревянные дома с подернутыми ржавчиной металлическими крышами. Вдоль двухполосной дороги тянулись крытые досками тротуары, повсюду висели разноцветные вывески, хвастливо зазывающие в кофейню, в салон красоты или в лавку подарков и сувениров. Затем они проехали мимо небольшой дамбы, расположенной в самом конце Мейн-стрит. Вода из озера переливалась через нее студеными потоками, падая множеством окутанных туманом радуг в более низкий водоем. Стар вздохнула. А ведь здесь она могла бы быть счастлива! Однако сама мысль о том, чтобы вообще где-либо обрести счастье, сразила ее, точно удар в живот. Джереми подъехал к домику у озера и вкатил свой минивэн на маленькую парковочную площадку. Выскочив из-за руля, он все с той же театральностью открыл дверцу Люси. Он явно был моложе, нежели поначалу показалось Стар, — пожалуй, ненамного старше ее — однако уже достаточно взрослым, чтобы водить машину. Задняя дверца отъехала, и Джереми протянул руку Стар. Проигнорировав его вежливый жест, девочка выбралась из минивэна и подошла к Люси. — Приятного вторника! — пожелал им Джереми. — И тебе того же самого! — отозвалась старуха. — Позаботься о нашей любимой подруге, Стар, — кивнул парень и поспешил обратно к своему сиденью. — Л-ладно, — в спину ему буркнула девочка. Все-таки горцы — очень странные люди. Они остались стоять одни посреди пустынного бездорожья. А доводилось ли ей когда-либо бывать в горах? Тут же в сознании зашевелилось смутное воспоминание, как она уютно пристроилась у мамы на коленях перед жарким костром, от которого в небо улетали миллионы сверкающих искорок, а руки у нее были липкими от зефира в шоколаде. Она даже почти ощутила эту сладость тающего на языке шоколада, к которой примешивался резкий запах спрея от насекомых. Потом эти образы из памяти развеялись, и Стар стало еще холоднее, чем прежде. Она обвела взглядом окружавшие озеро леса. Вся эта открытость горной местности заставляла ее чувствовать себя слишком заметной, незащищенной, а в спине покалывало от ощущения, что где-то среди деревьев притаилось что-то неведомое. Возможно, для нее и впрямь предпочтительнее жить в городе. Стар повела плечами. Что ж, значит, ей намного проще будет отсюда уехать. Легким шагом Люси направилась вперед, и ее сутулая фигура стала с неожиданной шустростью удаляться. Девочке пришлось даже поспешить, чтобы догнать старушку. Они прошли по гравийной дорожке, огибавшей лодочный сарай, и выбрались на более широкую грунтовую тропу, идущую вокруг озера. Стар было приятно размять ноги, а неровная земля дарила уже забытое ощущение ступням, привыкшим за долгие месяцы к асфальтовым и плиточным тротуарам. Краем глаза Стар наблюдала за Люси. Сегодня на старушенции было уже другое черное платье — застегнутое на пуговицы до самой шеи и с такой длинной юбкой, что она тащилась по земле. Столь темный цвет совершенно не красил ее бледное морщинистое лицо, усеянное возрастными пятнами. Не говоря уже о волосах. У Стар бабушка умерла, когда девочка была еще младенцем, а те старики, которых ей доводилось знать, были вечно пьяными, бездомными и в большинстве своем убогими людьми. Стар не знала, что ей и думать о Люси, которая была самой странной личностью, встречавшейся ей в жизни. А учитывая обстоятельства жизни Стар, это уже о многом говорило. Довольно долго они шли в молчании. У Стар было мало опыта общения с престарелыми людьми, и она просто не представляла, о чем говорить. Они обогнули самую дальнюю точку тропы, откуда путь их сворачивал вдоль озера в направлении лодочного сарая. Люси продолжала идти, мерно переставляя одну ногу за другой, осторожно ступая на неровной дорожке. Стар заговорила первой, сама тому немало удивившись. — А этот Джереми… интересный товарищ, — сказала она. — Кто, милочка? — Тот парень, что нас сюда подвез. — Ах да, Джереми! Он всегда оказывается рядом в нужный момент. — То есть сами вы машину уже не водите? Люси резко повернула голову и, прищурившись, пристально посмотрела на Стар. — Это правильный вопрос. — Ну да. — Но ты права. Я действительно больше не сажусь за руль. — Из-за возраста? На это старушка рассмеялась — таким легким и беззаботным смехом, что у Стар невольно приподнялись уголки губ. — И да и нет, — ответила Люси. Она снова двинулась вперед, но теперь ее походка замедлилась, и Стар заметила, как ее спутница теребит край рукава, потирая его пальцами вдоль манжета. — Я перестала сама водить после того, как с моей машиной случилось нечто скверное. — А что такое с ней случилось? Люси помахала ладонью в воздухе: — Да ничего на самом деле. Нажала вместо тормоза на газ и снесла свой почтовый ящик. — Она шумно втянула носом воздух. — После этого Бенджамин решил, что будет лучше, если я вообще перестану водить, и, подозреваю, он был прав. Но… Старуха вдруг осеклась, опустила веки, и на мгновение Стар даже решила, будто та уснула прямо посреди фразы. — Люси? Старуха открыла глаза, и от смущения брови у нее сошлись над переносицей. — Я не предвидела этого, хотя должна была. Матушка всегда говорила, что я могу быть слепа, когда мне того хочется. Стар ожидала, что Люси скажет ей что-то еще, однако та погрузилась в молчание, глядя перед собою на тропу. Спина ее согнулась сильнее прежнего. И внезапно Люси показалась девочке очень и очень старой. Разговор на этом оборвался, и, когда они дошли до конца своего кругового маршрута, Люси присела на скамью и воззрилась на озеро. Стар проследила за ее взглядом — и от открывшегося вида глаза у нее изумленно распахнулись. Замерзшая вода искрилась на солнце, словно по ней рассыпали несметное число бриллиантов. Над головой послышалось хлопанье крыльев, и Стар даже ахнула, увидев большую черную птицу с длинной тощей шеей, вскоре заскользившую по ледяной поверхности. Найдя протаявшую полынью, птица грациозно ныряла в воду и ненадолго исчезала из виду, после чего со сверкающими брызгами выныривала наружу в нескольких шагах в стороне. После того как птица улетела, скрывшись за озером, Стар вновь посмотрела на Люси, которая, распрямив спину, сидела на скамье. Девочка попереминалась с ноги на ногу. Затянувшееся молчание было и неловким, и в то же время несущим покой, но в душе у Стар все-таки росло нетерпение. Она помотала головой и протяжно выдохнула сквозь зубы. — Зачем я здесь? — резко спросила Стар. Люси сидела совершенно неподвижно, на щеках у нее после долгой прогулки проступил легкий румянец. И Стар даже засомневалась: то ли старуха вообще не слышала ее вопрос, то ли попросту ее игнорирует. Мысленно она даже стала перебирать подходящие местечки вдоль Мейн-стрит, где она могла бы сегодня скоротать ночь. — Еще с тех пор, как я была совсем маленькой девочкой, — заговорила вдруг Люси, — я имела способность их видеть. Но именно матушка научила меня их понимать. — Кого понимать? — Стар плюхнулась рядом с ней на скамейку. Похоже, чтобы получить от Люси прямой ответ, понадобится еще немало времени. — Потерянные концы, разумеется, — повернулась к ней старуха. — Так я предпочитаю называть их про себя. — Не понимаю. Люси посмотрела на нее долгим изучающим взглядом. — Конечно же, не понимаешь, милочка. Это же мой дар — их видеть, и моя работа — им помогать. Иногда это какое-то незаконченное дело или потребность в прощении. — Тут старуха нахмурилась. — Иногда они хотят отмщения. — Она сжала губы в узкую полоску. Такие мне совсем не по душе. Но я научилась быть терпеливой с теми вещами, которых я не понимаю, потому что зачастую единственное, что тут требуется, — это время. — Время для чего? Глаза у Люси вспыхнули, точно голубое пламя, а ее улыбка необъяснимым образом заставила Стар ощутить собственную важность. — Порой нужно немало времени на то, чтобы все потерянные концы сошлись воедино. Но стоит такому случиться — и все начинает разворачиваться чрезвычайно быстро. Стар взглянула через плечо на парковку, надеясь обнаружить там Джереми или его минивэн. В словах Люси звучало безумие. Да и Стар совсем не было дела до ее «потерянных концов». Девочку волновал вопрос: что именно знала Люси про нее и Джаза? — То письмо, что вы мне послали… Вы знаете о происшествии. И знаете, что я там была. — От того, что она произнесла это вслух, у Стар защипало в глазах, и она, быстро заморгав, отвернула лицо к озеру. — Откуда вам это известно? Что-то легонько коснулось ее запястья, и девочка, опустив взгляд, увидела на своей руке белые пальцы Люси. Кожа ее была гладкой, мягкой, точно бархат, и нежность ее прикосновения словно ковырнула твердый панцирь, защищавший сердце Стар. Девочка убрала руку и подсунула ее под бедро. — Пока что я знаю немного — разве только то, что он твой, — молвила Люси. — Что — мой? — Твой потерянный конец. — Ладонь Люси вновь опустилась ей на колено. — И его. И ее. И… Это уже трудно увидеть. Что-то здесь не так… — Она умолкла на полуслове, и Стар заметила, как у старухи будто повисла челюсть, глаза потускнели, приняв выцветший голубой оттенок.