– Что-то не пойму, какое все это может иметь отношение к нам. – Ладно, у нас пока нет всех деталей головоломки, но мы теперь, по крайней мере, знаем, что Уимен – Уимен! – интересовался этими датами. В нынешнем сентябре двадцатилетняя годовщина того момента, с которого НДР ударился в свой убийственный загул. И так уж вышло, что кто-то вдруг начинает свою собственную серию убийств в точности в этот самый день, двадцать лет спустя. Это имитатор. – Но НДР был насильником, он расчленял трупы и все такое… Эти же убийства – просто убийства ради убийства. – Подумай как следует, – шепчет Андре, подаваясь ко мне. – Уимен руководит программой, которая призвана сделать из психопатов полноценных членов общества. А вдруг что-то пошло наперекосяк? Как лучше всего привлечь внимание Уимена, как не изобразить из себя серийного убийцу, с которым он работал? Первая смерть вполне могла быть просто трагической случайностью. Но на вторую уже не закроешь глаза, и он просто не мог не обратить внимания на даты. Откидываюсь назад, голова просто-таки кипит. Слишком уж мало путеводных нитей и слишком много трупов, на мой вкус. – Вся эта математика может относиться к чему угодно – он мог держать в голове свою ипотеку, или годовщину своей свадьбы, или еще чего… Или, может, целью этих убийств было наказать Уимена. Может, кто-то его ненавидит, реально ненавидит. – Или у него возникли тайные подозрения, о которых он не может рассказать полиции – вряд ли он хочет выставить свою программу и все свои исследования в дурном свете. Может, это кто-то из его бывших студентов, которого он уже сто лет знает и которого покрывает. А может, и вообще никакой это не студент – просто какой-то ненормальный с улицы, у которого зуб на Уимена из-за его связи с НДР, – говорит Андре. – Сомневаюсь, что Уимену или универу так уж требовалось кричать о его работе с НДР на всех углах. Особенно когда по кампусу шатается целая толпа психопатов, которых он исследует. Андре смеется, но раздраженно хлопает рукой по столу. – Я просто подумал: очень странно, что он ни разу не упоминал об этом деле НДР – в смысле, ни в какой-нибудь криминальной программе по телику, ни в своих научных трудах… Лично я сейчас занят тем, что пытаюсь выяснить, кто были все его студенты и аспиранты и в какие годы они тут учились. Если мы найдем его аспирантов из девяностых, то у них может быть больше информации. – По-моему, нам лучше всего выяснить, кто еще в этой программе прямо сейчас. Не так-то много людей даже просто в курсе о ее существовании – сам Уимен, Елена, еще несколько его лаборантов… Давай посмотрим правде в глаза: если в кампусе семь психопатов и кто-то убивает людей, то, скорее всего, это один из нас. Но нельзя исключать и кого-то из его бывших студентов – ну, или кого-то, кто прошел через его программу много лет назад. – Я вздыхаю. – Хотя если мы не можем выяснить, кто в ней участвует в данный момент, то как мы узнаем, кто участвовал бог знает когда? – У меня есть одна мыслишка, как узнать, кто в ней сейчас. – Андре встает, закидывает свою сумку на плечо и машет мне рукой – давай, мол, за мной. Выходим из компьютерного класса. – Ты в курсе, что часть этих экспериментов – это просто опросы или упражнения, в то время как в других ты общаешься с кем-то еще? – спрашивает он. – Ну да, типа как в том «Поделись или укради». Кстати, тебе удалось заработать в нем какую-то денежку? – А тебе? Насколько я понимаю, в таких парных экспериментах иногда они сталкивают нас с какими-нибудь добровольцами из контрольной группы, но в основном мы играем между собой. – Психопат против психопата! – Некоторые опубликованные работы Уимена как раз про это – как психопаты взаимодействуют друг с другом, – но он явно не хочет, чтобы мы взаимодействовали друг с другом напрямую. – Кому-то может прийтись несладко. Андре одобрительно фыркает, а потом открывает двойные двери психфака. – Итак, каждый раз, когда кто-то из нас участвует в эксперименте, другой ведет наблюдение. Я сейчас зайду и брошу тебе эсэмэску в самом начале и сразу после того, как закончу эту интерактивную часть с другим участником. Ты ждешь на лестничной площадке и делаешь вид, будто играешь во что-то на телефоне. Идея просто супер, и я откровенно завидую, что не додумалась до чего-то такого первой. – И едва кто-то появляется, тут же фотаю его, – заканчиваю я за него. – Выкладываю фотки на «Фейсбук», и Марк Цукерберг[72] тут же сообщает мне, кто этот загадочный незнакомец – при помощи системы распознавания лиц. Ловко придумано, Андре. Он вздыхает, поднимая взгляд на загибающуюся спиралью лестницу. Вид у него малость неуверенный. Ему явно не хочется туда идти. – Я тебя понимаю, – сочувственно произношу я. Андре даже вздрагивает. – Я знаю, о чем ты сейчас думаешь: будь это в кино, мы проделали бы это всего разок и сразу поняли бы, кто это, но в реальной жизни это целая морока, и наверняка нам придется сделать еще десяток попыток, прежде чем мы накопаем хоть что-нибудь стоящее. Реальная жизнь вообще непростая штука. – Ну да, – бормочет он. – Я уже об этом и сам подумал. 26 Обратный отсчет: 31 день – Да вы чё вообще тут творите?! – слышится растерянный крик. Мы с девчонками устало сидим по стеночкам в коридоре общаги, пол усыпан прозрачными пластиковыми пакетиками из «Хоум депо»[73]. Байрон, наш завхоз, от которого обычно нет никакого толку, если не считать задаваемых время от времени вопросов, всё ли зашибись, стоит в коридоре, обжигая нас возмущенным взглядом. – Мы решили взять решение проблемы в собственные руки, – объясняет Джессика, демонстрируя ему новехонький ригельный замок. – Президент универа разослал мудацкое «мыло» про «трагическую смерть двоих из наших», – подхватывает Апурва, – а нам даже ничего толком не объяснили! – Нельзя портить университетское имущество! Нацеливаю на Байрона аккумуляторную электродрель и нажимаю пусковую кнопку. – Еще как можно! Если вы, ребята, не можете нас защитить, то мы лучше поставим собственные замки. – Буду вынужден обо всем доложить мистеру Майклзу! – грозит он, как будто кто-то из нас вообще в курсе, что это за мистер Майклз, после чего гордо удаляется. «Двое из ларца» выползают из своей комнаты обозреть результаты наших трудов. Молли и Апурва сидят, поджав ноги, и смотрят какую-то видеоинструкцию по установке замков на «Ютьюбе». Закончив сверлить отверстия под шурупы, откидываюсь, чтобы полюбоваться делом своих рук. Ключи от нашего нового замка есть только у меня и Джессики. И я уже поставила новый замок на свое окно, которое теперь могу запереть изнутри и открыть снаружи ключом. Джессика садится на пятки, округлив свои темные глаза. – Помните ту девчонку, с которой я хожу на основы мировой культуры? Ее брат служит в полиции, и он говорит, что тому второму парню, которого убили, явно насильно скормили эту дробь, а потом засунули в аппарат МРТ, и все его кишки разорвало нафиг! Мне приходит в голову, что это не слишком изящный способ убить кого-то. Кто бы это ни был, но на своей любви к театральным эффектам этот человек обязательно спалится. – Я слышала, что это какое-то тайное общество, которое существует уже больше века. Каждые тридцать лет они начинают убивать по новой, – замечаю я, после чего оставляю остальных обсасывать эту мысль. Хватаю свою учебную сумку и направляюсь в студенческий центр, чтобы разжиться последней деталью своей домашней системы безопасности. Университетский книжный магазин расположен на первом этаже центра, и здесь можно купить абсолютно все: от учебников до еды и постельных принадлежностей. В том числе и беспроводную веб-камеру. Беру сразу три, решив, что одну можно поставить на окно с видом на мою спальню, а еще две пристроить в общей комнате. Они достаточно маленькие, так что их и не заметишь, если специально не искать. По этой же причине никто не замечает, как я выношу их из магазина, не расплатившись. Покинув книжный и уже подходя к почтовому отделению кампуса, тоже расположенному на территории центра, вижу две фигуры. Чарльз – даже слегка вздрагиваю, узнав его, – стоит ко мне лицом и о чем-то толкует с каким-то парнем, который располагается спиной ко мне – здоровенным, футболка едва не лопается на его широченных перекачанных плечах и спине. У него взъерошенные каштановые волосы, и он кивает на всё, что бы Чарльз ему ни говорил. Когда подхожу ближе, взгляд Чарльза отлетает в мою сторону – у меня сразу создается впечатление, что собеседник ему не по вкусу. – Привет! – говорю я. Незнакомый парень поворачивается. Физиономия у него в общем и целом довольно симпатичная, и он сверкает на меня ослепительной улыбкой. – Ба, Хлоя! – восклицает он. Чарльз улыбается, как Чеширский кот. – А мы знакомы? – У Чарльза на тусовке встречались, – говорит качок, не замечая выражения лица Чарльза. – Ты, видимо, произвела неизгладимое впечатление, – произносит тот, кривовато усмехаясь. – Это Чад, президент САЭ. Улыбаюсь и протягиваю руку. Чад – это тот парень, который подтвердил местонахождение Уилла в тот вечер. Его большая теплая рука обхватывает мою, и я задерживаю ее на секунду дольше, чем полагается. И тут замечаю, что на нем такие же смарт-часы, как на мне. Перебрасываю взгляд на Чарльза, который безучастно смотрит на меня. – Просто стыд и позор, что мы с тобой поплотней не пообщались в тот вечер, – говорит Чад. – Уверена, что еще не раз встретимся. – Может, оставишь свой телефончик? – спрашивает он, ухмыляясь. Я уже всерьез думаю, не выполнить ли его просьбу, просто чтобы позлить Чарльза, но тут Чаду кто-то звонит. – Прошу прощения, это моя бабуля. Он отходит, прижав телефон к уху и пытаясь поймать сигнал получше. Отлично: мне нужно остаться с Чарльзом наедине, чтобы поставить его в известность относительно Андре. – Похоже, что наш дорогой президент на тебя запал, – замечает Чарльз. – Он один из наших? – шепчу я. – Не исключено, – отзывается он. – Что-что? Так из наших или нет? – Не скажу. – Что?! Разве ты сам меня не предупреждал? Что если кого мне и надо опасаться, так только кого-нибудь из нашей программы? – Наверное. Только я не собираюсь тебе сообщать, кого именно. – А ты их всех знаешь? – не отстаю я. – Нет. – Тогда расскажи только про тех, про кого знаешь. – Зачем? – Ты мне по-прежнему не доверяешь? После… – Многозначительно тычу большим пальцем себе в спину. А я еще собиралась рассказать ему о том, что нашла Андре и тем самым еще больше сузила список подозреваемых!