– Ну да… Там вообще-то нет ничего ценного, типа как только всякий хлам вроде старой мебели из «ИКЕА». Кстати, вы наверняка знаете студентов, которым кое-что из этого может пригодиться. – Мы всё там подчистим в течение недели. Могу прислать вам фотку, когда закончим, чтобы вы знали, что можно прекращать договор со складом. – Ну что ж… считайте, что договорились. * * * До наступления темноты у них оставалось не больше пары часов, и чтобы поскорей добраться до склада временного хранения, они прыгнули в такси. Там не обнаружилось ничего, похожего на офис, – они просто достали ключ, который им выдала Мира, и направились к боксу под номером 345. Замок сопротивлялся, но в итоге сдался, и, поднатужившись, Андре с Хлоей наконец кое-как подняли заржавевшую дверь-штору наверх. Мира отнюдь не преувеличивала, употребив слово «хлам», – по боксу едва можно было пройти. Какие-то коробки, наваленная друг на друга мебель, кучи одежды на полу… Вдобавок никакого верхнего освещения тут не имелось, так что пришлось довольствоваться светом мобильников. – Давай подумаем, с чего начать, – предложила Хлоя. – Насколько я понимаю, этот наш «охотник» наверняка выяснит, что мы тут побывали, и спалит тут все на случай, если мы заглянем сюда еще раз. «Лучше б за нами никто не следил», – подумал Андре, который вдруг сообразил, что они находятся в совершенно изолированном от внешнего мира месте, в котором нет даже служителя. Где тут может храниться что-то хоть более-менее ценное? Явно не вместе с одеждой или среди завалов мебели. Первым делом они разобрали штабеля коробок на дальней стороне бокса. Одна выглядела многообещающе – в ней лежали несколько книг по психологии, но ничего, похожего на диссертацию. Хотя буквально через минуту Андре нашел несколько толстых скоросшивателей и, ощутив укол возбуждения, понял, что они заполнены листами рукописного текста. Присев на корточки, он пролистал их, но обнаружил лишь какие-то формулы и уравнения, в которых ни черта не понял. Потом в руки ему попалась экзаменационная работа – с последнего курса, по многомерной статистике. – Хлоя, вот где выпускные бумаги! Бросив свою коробку, она подхватила одну из соседних с ним. Порывшись в старых учебниках, методических пособиях и формах заявлений на государственную помощь студенту, Андре придвинул к себе следующую коробку и вдруг замер – за ней стоял дешевый книжный стеллаж, одна из полок которого прогнулась под внушительным весом сложенных в стопки бумаг и туго набитых папок и скоросшивателей. Два скоросшивателя прилипли друг к другу, и когда он с треском разделил их, открылась надпись на обложке: «К большему пониманию сексуального насилия мужчин-психопатов». Андре торжествующе поднял его над головой, Хлоя восхищенно присвистнула, и они сразу же затолкали скоросшиватель в его сумку. Андре жутко хотелось шлепнуться задом на пол и углубиться в чтение, но где-то через полчаса должно было окончательно стемнеть. В случае появления неведомого охотника ему меньше всего хотелось оставаться в темном, забытом всеми складе. Свою бейсбольную биту он с собой не взял – побоялся, что Мира ее увидит. Но нож был при нем. Хлоя сидела по-турецки на полу, раскладывая бумаги на три стопки. – Эти вроде как черновики статей, а вот эти, по-моему, – клинические заметки. А вон в тех папках есть что-нибудь ценное? Андре пролистал содержимое одного из скоросшивателей и, едва увидев слова «сексуальные отклонения», предпочел перестраховаться и тоже засунул его в сумку. В суть он особо не вникал, рассудив, что лучше взять всего с запасом и разобраться со всем этим в спокойной обстановке. Хлоя же работала чересчур въедливо, действительно вчитываясь. – Ну давай уже, скоро совсем стемнеет! – поторопил он ее. В его сумку уже больше ничего не лезло. Расстегнув зажим очередного скоросшивателя, Андре вынул его содержимое и скопом затолкал ко всему остальному. Падающий с улицы свет начинал ощутимо тускнеть. Андре пришлось запихивать то, что не поместилось, в сумку Хлои, которая все никак не могла оторваться от какого-то единственного блокнота. Как только и тот оказался в сумке, Андре с раздражением обнаружил, что она не двигается с места. – Хлоя! Уже стемнело. Пора двигать. – Тебе нужно на это посмотреть. Она протянула ему какой-то листок с машинописным текстом. На том было перечислено около пятидесяти фамилий с датами, возле каждой из которых стояла либо птичка, либо вопросительный знак. «Это еще что?» – подумал Андре, по спине у которого пробежал холодок. Он знал, что пора уходить, но все равно не смог устоять – открыл на телефоне «Википедию» и нашел там статью про НДР. Хлоя нависла у него над плечом, когда он большим пальцем отмотал текст на экране к разделу, в котором были перечислены все жертвы убийцы. Или, по крайней мере, официальные жертвы. Между списком имен, который они держали в руках, и перечнем жертв из «Википедии» не обнаружилось абсолютно никаких пересечений. Каждая дата на листе бумаги относилась к две тысячи восьмому году, то есть список был составлен через два года после того, как НДР получил смертельную инъекцию, прописанную ему штатом Вирджиния. Хлоя встретилась с Андре взглядом, и он понял, что они думают об одном и том же: не обнаружили ли они сейчас список из примерно полусотни жертв, убийства которых после казни НДР совершил кто-то еще? 52 «Не перетрудись на лекции!» – советовала эсэмэска от Кристен. «Хорошо! Скучаю по тебе!» – ответил Чарльз. Через окно автомобиля он смотрел прямо на кофейню под названием «У собора» – неплохое местечко, чтобы заглянуть сюда сразу после обеда, пока к вечеру не захочется уже нормально попить кофейку. Выяснить, где подрабатывает Меган, оказалось на удивление просто. Она разместила на своей страничке в соцсети короткое видео, как наливает латте, изображая на молочной пене голубку, и Чарльз «гуглил» все окрестные кафе, пока не нашел такой же логотип, как у нее на переднике. Потом позвонил в это заведение, делая вид, будто нашел потерянный студенческий билет на имя какой-то Меган, и кто-то из ее коллег сказал ему, что да, разумеется, он может заскочить к ним, чтобы вернуть документ, и что Меган сможет забрать его в ближайший четверг. Чарльз вошел в кофейню, где было пусто, если не считать пары каких-то «троллей» с лэптопами и Меган, с утомленным выражением лица выкладывающей выпечку на прилавок. Ее вид вызвал у него оторопь: абсолютно то же строение лица, что и у Эммы – может, разве что вид у нее был более цветущий, а каштаново-золотистые волосы выглядели куда более стильно. Близняшки в буквальном смысле выглядели как одна и та же девушка, сделавшая свои фото до и после посещения салона красоты. – Здрасьте, – сказал он. Меган подняла взгляд, но в глазах ее не появилось то восторженное выражение, какое обычно возникало у девчонок, моментально подпадавших под действие его чар. – Что желаете? – Вообще-то я надеялся, что вы можете мне кое в чем помочь… Вы ведь Меган Дюфрен, насколько я понимаю? Выражение ее лица сразу стало подозрительным, но она не стала ничего отрицать. – Я хороший знакомый вашей сестры. Меган ему явно не поверила. А точнее, в принципе не верила, что у ее сестрички могут быть какие-то хорошие знакомые. – Ну, или типа того. Я ассистент преподавателя[120] по одному из ее предметов. И я очень за нее беспокоюсь. Она вопросительно наморщила брови. – Ее не было на занятиях, и она пропустила нашу намеченную встречу. Чарльз и понятия не имел, действительно ли у Эммы есть привычка прогуливать учебу. Единственное, что удалось выудить из ее аккаунта в «Инстаграме» за последнюю неделю, – это что она посетила дендрарий и ботанический сад неподалеку от Капитолия, наверняка чтобы поохотиться за жуками и заснять их портреты. – Эмма никогда не прогуливает лекции, – произнесла Меган. – Знаю – потому-то и волнуюсь. Вам не кажется, что ее поведение в последнее время стало немного странным? Подхватив тряпку, Меган стала медленно возить ею по прилавку, хотя вытирать там было нечего. – В каком это смысле – странным? По какому предмету вы ассистент? – «Философия на пороге эпохи Просвещения». Я обратил внимание… – тут он постарался изобразить неловкость, – в прошлом месяце я заметил у нее на руке синяки. А именно тринадцатого числа – я хорошо запомнил, поскольку у меня был день рождения. Я об этом особо не задумывался, пока потом она не стала пропускать занятия. Может, тогда у нее что-то случилось? Меган заморгала. – А вам-то какое дело? Чарльз подался к ней, конспиративно понизив голос. – Как преподаватель я должен сообщать о таких вещах куда следует. Если мне кажется, что ее кто-то обидел, я должен об этом сообщить или поговорить с ней. Мне… мне следовало еще тогда что-то сказать, поскольку я знаю, что она не особо общительна. Она типа как открылась мне, понимаете? Даже само тело Меган говорило, что она заняла оборонительную позицию – руки сложены на груди, ноги упрямо расставлены. – Эмма частенько приходила ко мне в кабинет, – добавил Чарльз. – Она собиралась факультативно писать одну исследовательскую работу… – На какую тему? – Фотография как одна из форм визуальной онтологии[121], – без запинки ответил Чарльз. – Не то чтобы я вообще мог даже представить, чтобы Эмма причинила кому-то вред, ввязалась в некое физическое противостояние, так что меня больше беспокоит, как бы кто-нибудь другой не пытался причинить ей вред. Это была главная цель его встречи с Меган, но он подал это как бы вскользь, внимательно наблюдая за реакцией Меган в ожидании требуемого подтверждения – подтверждения того, что предположение о способности Эммы причинить кому-то вред совершенно смехотворно. А убедившись, что Эмма не имеет к недавним событиям абсолютно никакого отношения, можно уже было вплотную сосредоточиться на Треворе. Но вместо этого Меган уставилась на свою тряпку, наморщив брови. Похоже, Чарльз заронил в нее крупицу сомнения – ту, из которой, как он считал, ничего не прорастет. Но она просто стояла перед ним и вроде как пребывала буквально на грани от того, чтобы сказать что-то важное. – Мистер?.. – Хайсмит, – тут же подсказал он, назвав первую фамилию, которая пришла ему в голову. Меган подняла на него взгляд, глаза ее чуть сузились. Опять вернулась подозрительность. – Мистер Хайсмит, я, конечно, могу проведать сестру, но мы с ней близкие родственники, и вам нет никакой нужды соваться в наши семейные дела. 53 – Помоги-ка, – просит Джессика, роясь в своем шкафу в поисках вдохновения для маскарадного костюма. – Ну что за привычка тянуть до последней минуты? Можно сходить в «Си-ви-эс» и надыбать что-нибудь там, – предлагаю я. – Надо придумать что-нибудь получше. Как насчет кошки? – Ты меня просто убиваешь. Девчонки всегда в одних и тех же дурацких костюмах, – говорю я, перебирая содержимое своего ящичка с косметикой. – Сексуальная ведьма, сексуальная медсестра… Будь пооригинальней – сексуальный ураган! – вдохновенно восклицаю я, думая про тот совсем недавний ураган, после которого в нескольких штатах до сих пор не могут навести порядок. Выражение ее лица говорит «нет». – Что, слабо́? – Ты странная. – Она держит в руке толстенький флакончик туши для ресниц и нюхает его. – Куда ты нас вообще тащишь? Чтобы разжиться деньжатами на свой собственный костюм, я продала несколько найденных на складе учебников. Я собираюсь быть Кларком Кентом[122] и бо́льшую часть полученных средств вбухала в красно-голубое бюстье в суперменском стиле. Планирую надеть его под белую рубашку на пуговицах с расстегнутым воротом и черную юбку, с моими фальшивыми очками. У меня есть черная шляпа и туфли на каблуках в тон, но, что самое главное, можно взять с собой якобы репортерскую сумку через плечо со всеми моими причиндалами: блокнотом, телефоном, электрошокером и выкидным ножом. – Да пошевеливайся уже! – взываю я, одеваясь. Джессика так все и стоит там, изучая свой шкаф и покусывая ноготь. – Мне уже надо бежать, на месте увидимся!