— Мы готовы выставить две сотни бо-бо-боевых големов в отличном состоянии и еще тысячу артефактных ком-ком-комплектов, — припоминая цифры забормотал глава «Мастеров предгорья». — Мы достаточно до-до-долго готовили големов, но если ужмемся, то сможем выдать еще несколько сотен боевых артефактов смешанного назначения. — Смешанного назначения? — подал голос Акимура. — Да. Простая защита, примитивная атака и элементарные бытовые функции, — пояснил Синай-ку. — Это не-не-не-немного, но может серьезно выручить обычных солдат в бою. — Хорошо, — кивнул Фар. — Ваш вклад может оказаться решающим в битве. Поэтому я прошу вас постараться и сделать все возможное… — А как же темный? — подал голос Угрот. — Да и куда делся Дормидон? — Он у себя в заповеднике, штампует провизию как сумасшедший, — пояснил Акимура. — Его караваны циркулируют в постоянном обороте. Одни везут к нам припасы, а другие уже возвращаются обратно. — Темного мы пока в расчет не берем, — произнес Максимус. Его слова заставили всех умолкнуть и недоумевающе уставиться на главу «Истинного пламени». — Темный, без нашего участия не просто стабилизировал положение на фронте с Шиматом, а умудрился вместе с орденом выкинуть их из земель империи. — спокойным тоном произнес Фар и отхлебнул из бокала. — А теперь вы хотите подтянуть его армию и пустить в бой со всеми вытекающими. Я уверен, что пошли мы его одного — он бы натворил немало бед… — Но ведь это хорошо? — неуверенно произнес Угрот и взглянул на лица остальных членов клана. — Тут возникает вопрос о вкладе в общее дело, — задумчиво произнес азиат и взглянул на Максимуса. — Если человек вкладывает в общее дело больше чем остальные, то и получить в итоге он захочет больше. — Я согласен пойти на уступки, — кивнул Фар. — Но мы должны понимать, что с обретенным влиянием он может получить гораздо более интересные предложения. Отсюда получиться ситуация, когда он окажется в другом альянсе. И не факт, что не возглавит. За столом повисло молчание. — И ч-ч-что нам тогда делать? — подал голос Синай-ку. — Я считаю, что надо его немного оттереть от дел и взять все в свои руки. — Предложил глава клана «Истинное пламя». — Я считаю надо составить план с учетом того, что «Темное солнце» в нем участвовать не будет или участие его свести к минимуму. — Это вполне возможно, — кивнул Акимура. — Но, думаю, ему будет немного не до нас… — Вы знаете что-то, что неизвестно нам? — поинтересовался Фар. — Не сказал бы, что я знаю что-то особенное, но… — Акимура подался вперед и сложив кисти в замок добавил: — Насколько я знаю у Мака были непростые отношения с дочерью Геулерона. — В смысле непростые? Они были близки? — Насколько мне известно — да. — Я понимаю его, — кивнул Максимус. — Однако надо учитывать, что он может… начать делать глупости. — Например? — Например, устроит самовольное нападение на Шимат со всеми возможными силами и вытекающими последствиями. — пожал плечами Фар. — Поэтому предлагаю озадачить его чем-нибудь, пока мы будем разбираться с кланами. — Ну, на счет кланов, он уже устроил бой, — вмешался Акимура. — На землях клана «Клинок ветра» он умудрился вступить в стычку с одним выскочкой и угробить несколько десятков солдат. — Что за маг? Как он… — Это был не маг. Бастард брата главы клана и… Довольно самонадеянная и бездарная личность. — Реакция клана? — тут же поинтересовался Максимус. — Никакой. Вялое расследование и поиски виновных, — пожал плечами азиат. Глава «Истинного пламени» вздохнул и оглядел собравшихся еще раз. — Есть у кого-то еще информация о нашем темном, которую следует упомянуть? — Мо-мо-мои приборы в последнее сканирование дали сбой и я прове-ве-вел ряд дополнительных обследований Мака, — начал объяснять Синай-ку. — Когда я закончил с «Пиридиевыми» проверками, то ока-ка-казалось, что его руки в стальных перчатках не просто так. — Секунду, — вмешался Акимура. — Когда это вы добились у него разрешения на обследование его каналов и… — Мы де-де-действовали тайно, — не стал скрывать глава Мастеров предгорья. — И то, что нам удалось выяснить… выглядит угрожающе. — Что именно? — растирая виски спросил Фар. — Наш темный у-у-у-увлекся магобионикой, — вздохнул Синай-ку. — В прошлый раз мы регистрировали прямое подключение каналов к тьме только на кистях, а теперь мы спокойно регистрируем их вплоть до локтя и даже немного выше. — Мы верим в вашу грамотность в этом вопросе, — пожевывая губами ответил глава клана «Восточный щит». — Но не могли бы вы сказать по-человечески, что с ним не так? — Говоря п-п-простым языком — он ввязался в крайне опасный прием со стихией тьмы. — вздохнул Синай-ку. — Чем сильнее он использует тьму тем быстрее она начинает поглощать его тело. — И чем это грозит? — Тьма рано или поздно проникнет в разум или дойдет до сердца. — Видя отсутствие понимания на лицах, он добавил: — Либо он сойдет с ума, либо умрет. — Обезумевший мертвый темный, — вздохнул Фар. — Перспективы, мягко говоря, не благоприятные. Есть вариант это остановить? — Самый простой из них — ампутация. Нет рук — нет проблем. — А если руки восстановить с помощью целителей? — спросил Угрот. — Боюсь, это не пройдет бесследно и руки снова поглотит тьма. Магобионика связывает каналы самого тела со стихией. А тело всегда восстанавливает каналы на выращенной конечности. Выход только один — придется оставить его калекой. — Не думаю, что он на это согласится, — покачал головой Акимура. — Остаться без рук… — Зато вы-вы-выживет, — развел руками глава Мастеров предгорья. — В любом случае, необходимо поговорить с ним и донести до него вы-вы-выбор. — Он может превратиться в опасный обезумевший элемент, — кивнул Фар. — Надо быть готовыми к тому, что нам предстоит его экстренная ликвидация. *** Мак открыл глаза и взглянул на потолок спальни. На нем, цепляясь за шероховатости, пустил ростки Рузуоидл — растение, которое так старательно оберегала и напичкивала силой Левитания. Парень огляделся. Уже третью ночь, после того как вернул отцу тело дочери, просыпался в комнате девушки. Причем набравшись как следует самого дешевого пойла, которое смог достать в очередном городке, он совершенно не помнил как сюда попал. Преодолевая боль в голове и подкатывающую тошноту, подмастерье кое-как смог добраться до двери. Хмель вышел не полностью и парня серьезно клонило в сторону и бросало по коридору как неопытного салагу в сильный шторм. Добравшись до своей комнаты, Мак хотел взять исцеляющий артефакт, что висел на небольшом крючке у входа, но в очередной раз подвела ориентация в пространстве. В результате, он с грохотом развалил на части, подвернувшуюся под ноги, тумбу. — Чтоб тебя! — выругался парень, но вместо того, чтобы встать, он расслабленно разлегся на обломках. Под руку попало что-то теплое и темный подмастерье стараясь понять что это, поднес его к лицу. Это оказался парный артефакт, сделанный еще в Чайке, для одной торговки… Парень резко присел и принялся рассматривать золотое кольцо с угольно черным камнем. Проводя над ним кистью, он уловил слабый сигнал метки. — Ты уже третий день сидишь как истукан, — произнес Арт, явившийся к нему в комнату. — Жизнь не сошлась клином на одной женщине. — В том то и дело, — не отводя взгляда от кольца, ответил Мак. — Для тебя это просто женщина. — Я похоронил много братьев по оружию, я хоронил детей и… — Сколько ты похоронил друзей? — прервал его темный подмастерье. — Сколько из них погибло по твоей вине. Арт молчал, но Мак не собирался останавливаться и начал задавать неудобные вопросы: — Что ты делал, когда из-за твоего выбора погибла твоя любовь? Сколько ты собирался с духом, чтобы признать, что это случилось по твоей вине? Темный паладин не издал ни звука. — Молчишь? Вот и молчи, — произнес темный подмастерье и встал с пола, после чего громко крикнул: — Буран! Плевок! Как только из коридора, ведущего в спальни, и из лаборатории показались головы братьев, Мак скомандовал: — Если у вас есть срочные дела — займитесь ими. Я со шкафом отправляюсь на юго-запад, в бухту «Малую подкову». — Парень надел на палец кольцо и оглядел собравшихся. — Выступаю сегодня. — У меня тут дел нету, — подал голос Буран. — У тебя есть план? — подал голос Арт. — Стоит ли известить о нем альянс? — Плана нет, — ответил Мак с трудом сдернув с вешалки исцеляющий артефакт. — Зато появилась цель. Я всю жизнь жил чужой жизнью. Что в прошлом мире, что здесь. Пора бы уже начинать жить для себя.