— Не могу, — кивнул Мак. — Как повязка? — Рана сухая, — кивнул Арт. — Значит, это все же какое-то заклинание или проклятье, а отсюда следует, что у меня есть шанс. — Что-то может быть хуже проклятья? — Поверь. Может, — кивнул Мак и закашлялся. — Как ты собрался выяснять, что это такое? — Ритуалистика. Будем по рунам расшифровывать эту дрянь. Другого варианта у меня сейчас нет, да и то… Я уверен, что это спровоцирует рану и она снова откроется. — Это опасно. — Да, но по-другому я ее не вычислю. Если получится расшифровать ее в рунической записи, то я смогу попробовать разрушить ее конструкт, — Мак взглянул на шкаф, из которого показалась заспанная мордашка Левитании. — Во время ритуала она будет следить за мной. Это должно помочь, если меня снова накроет. — А если не поможет? Что если мы тебя потеряем? — спросил паладин, смотря в глаза Маку. — Ты подумал, что будет, если сил Левитании и моих не хватит, для того чтобы справится с этой заразой? — Тогда молитесь, — тихо ответил темный подмастерье. * * * — И только попробуй снова не слушать моих указаний! — заявила Левитания темному подмастерью. Тот уже стоял внутри сложного ритуала с четырьмя целительскими артефактами на шее. — Не перебивай! — отмахнулся парень. — Арт! Главное — следи за периметром. Начиная с этой руны по периметру против часовой стрелки будет высвечиваться запись той дряни, что сидит во мне. — А твои руки? Они не будут фонить? — Это прямое подключение к стихии, — покачал головой Мак. — Здесь же будет записана магия, которая не дает ране закрыться. Мак повернулся к ключевой руне и скомандовал: — По местам! Магии будет немного, но мы не знаем, как эта дрянь себя поведет. Парень достал ритуальный кинжал и сделал надрез на пальце. Выдавив каплю крови, он наполнил ее силой и уронил на ключевую руну. Ключевой конструкт ритуала неохотно мигнул, но с каждой секундой все сильнее начал наполняться силой. Мак морщился от нарастающей боли в спине, но держался. Боль из ноющей начала перерастать в острую, кинжальную. Когда ритуал полыхнул и принялся выплескивать руны по периметру одну за другой, он почувствовал, как по спине потекло что-то теплое. — Мак! — послышался голос девушки из-за спины, но парень продолжал контролировать процесс, пока в глазах не начало темнеть. — Все-таки оно… Мир перед глазами парня в очередной раз окончательно потемнел, и он свалился на землю. Как закончился ритуал и его результаты Мак уже не увидел. Его перенесли в гостиную на диван. Там элементарно было больше места, а Левитании оно понадобилось для того, чтобы развернуть небольшую оранжерею с целебными травами. Проснулся же темный маг империи оттого, что во рту был вкус прокисшего молока, моченых яблок и нестираных носков. — Бху-бхе-буг, — выдал Мак первые звуки от рвотного позыва, который и оповестил дремавшую Левитанию о том, что пациент очнулся. И первым вопросом был: — Что за гадость?!! — Г-г-гадость? — разлепив заспанные глаза, произнесла девушка. — Эта гадость спасла тебе жизнь! — Это не отменяет ее вкуса, — повернулся набок Мак и сморщился от боли. — Ну, можно с натяжкой сказать — терпимо. Так что это была за гадость? — Тайный состав рода, — недовольно буркнула девушка. — Что бы ты знал в алхимии! Это лекарство ставит магов на ноги за считанные часы, несмотря ни на какие магические увечья. — Да, и как это зелье называется? — с трудом присаживаясь, спросил Мак. — Это называется «Лазурный вдох»! — У «Лазурного вдоха» яркий и четкий освежающий вкус лимона, — с упреком произнес темный подмастерье и оглянулся в поисках воды. — А то, что у тебя получилось… непохоже на лимон. Господи, дай воды или меня сейчас еще раз стошнит. Левитания оглянулась и подала ему кувшин с водой, к которому Мак сразу же припал, делая глубокие жадные глотки. — Вкусом в полевых условиях можно пренебречь, — произнесла она, пряча глаза. — И стойким послевкусием тоже! Подумаешь, неудобство… Мак вытер рот и причмокнул, после чего переменился в лице. — Тухлятина во рту — это, по-твоему, неудобство? — парень несколько раз встряхнул головой и начал глубоко дышать носом. — Очнулся, — хмыкнул вошедший Арт. — Пойдем. Я думаю, ты готов к работе. — О чем он? — спросил Мак, глядя на Левитанию. — Иди сам разбирайся со своими рунами, — сразу открестилась Левитания. Мак кое-как натянул штаны и последовал за паладином на улицу. Оказавшись там, он обнаружил ритуал, который готовил для опознания магии внутри своего тела, и целую поляну, занятую рунами. — Круги считал? — хмуро спросил Мак, оглядывая тысячи рун. — Сбился на третьей сотне и плюнул, — признался паладин. — Плохо, — мрачно заявил Мак. — Получается, все было зря. * * * Родгаз обвел взглядом всех собравшихся паладинов и клириков и решительно заявил: — Я ухожу! На нем скрестились десятки недоумевающих взглядов, и послышался голос командующего паладинами: — В каком смысле «ухожу»? — В прямом. Мне необходимо кое-что доставить в Саторию. — Вы… Вы не можете уйти! Куда мы без вас? Как мы… — Вы давно уже действуете без меня, — слегка улыбнулся калека. — Вам давно не нужна моя помощь. Сражения и осады вы планируете без меня. Организацию лагеря вы также давно взяли на себя. Стратег из меня так себе. Вы давно меня переросли… — Вы наш символ, — возразил паладин. — Вы наше знамя, которое нас всех объединило. — Послушайте меня и запомните мои слова: человек в роли знамени — не лучшая идея. Человека можно убить, он может умереть от старости. Что вы будете делать, когда ваше знамя погибнет? — калека провел ладонью по столу и, слегка наклонив голову, взглянул на знамя ордена «Белоснежной розы». — Мне очень хочется, чтобы для вас знаменем стал орден. Чтобы эта роза вызывала трепет врагов и уверенность жителей империи в праведном суде и безопасности. Я хочу, чтобы люди верили вам и верили в вас, а не надеялись на меня. Я хочу, чтобы «Белоснежная роза» снова стала белоснежной, непорочной и праведной, какой я ее когда-то знал. Калека поднялся из-за стола и, прихрамывая, вышел в центр зала. — Так как ближайшее будущее ордена будет связано с войной, я предлагаю назначить командующим силами ордена предводителя паладинов Пауста «Светлый замысел», — указал калека на паладина. — До окончания войны это будет лучшая кандидатура. Есть ли те, кто не согласен с этим решением? Ответом стала тишина в зале. — Что же, тогда собрание окончено, — произнес Родгаз. — Я был рад, что смог поучаствовать в этой вехе истории нашего ордена. Калека с трудом поклонился и вышел из зала, не став больше никому ничего объяснять. Он прошелся по коридору, с кряхтением поднялся по лестнице наверх и вошел в комнату, где его ожидали дети. Он прошелся по небольшой комнатке и с шипением опустился на кровать. — Ну, вот и все, — произнес он, глядя на молодого парня. — Тебе необязательно туда идти, — недоверчиво произнес парень. — Необязательно, — кивнул в ответ бывший следователь. — Однако, если я не дойду туда и не принесу, что должен, — много людей погибнет. И погибнет зря. — А какое тебе до них дело? Они то… — А какое мне было дело до вас? — усмехнулся в ответ Родгаз. — Мы империя. В империи нет чужих. Это такие же люди, как и мы с тобой. И если я не успею — они погибнут. Погибнет очень много людей.