— Он отдал ее мне во сне. Проснулся, а она у меня в руке лежит. — Кто он? — тут же уточнил Акимура. — Нам всем выдавали монеты обезличенно. — Как кто? — усмехнулся Плевок. — Мак, конечно. — Крайне необычный способ для него, — заметил Геулерон. — А он не сказал, зачем он нас собирает и… В это мгновение из-под столика, стоявшего у окна, вынырнула тень. Она проползла по полу и сконцентрировалась на сидушке одного из стульев. Секунда — и под взглядом собравшихся тень соткалась в лысого мужчину. — Прошу прощение за ожидание, — произнес он. — Меня зовут Кратос. Я один из проклятых императором темных магов. Кратос обвел собравшихся взглядом. Заметив Геулерона, он с усмешкой кивнул и вытянул раскрытую ладонь к соседнему стулу. Дунув на нее, он заставил тьму на руке превратиться в черное облако, которое тут же уплотнилось и превратилось в старую ведьму. — Чего вылупились? Кого тут ожидали увидеть? Уриная? — усмехнулась старуха. Кратос тем временем сформировал Шар из тьмы и водрузил его на оставшееся свободным кресло. Шар тут же подрос в размерах и медленно начал вытягиваться, постепенно приобретая форму человека. — Что же, раз все собрались, я думаю, не стоит дальше тянуть, — не стал дожидаться окончательной трансформации Кратос. — И суть нашего сегодняшнего сбора — это вторжение в Саторию. В зале повисла тишина. Проклятый не спешил продолжить, а главы кланов пытались переварить то, что он сказал. В это время из черного шара наконец сформировался мужчина, на вид лет тридцати. — Простите, — виновато произнес он, когда наконец закончил трансформацию. — Переходы через стихию всегда давались мне тяжело. — В каком смысле вторжение? — первым задал вопрос Акимура. — Вы понимаете, о чем говорите? — Граница с Саторией — самый укрепленный участок на протяжении всех границ империи, — вмешался глава клана «Восточный щит». — И укреплен он не только с нашей стороны, но и со стороны противника! — Поэтому вторжение начнется из степи, — кивнул проклятый. — Со стороны степи вторжение начнет Мак «Черное солнце» с мертвой армией. Нападение планируется молниеносным и неожиданным. У него все шансы ворваться в Саторию и ударить по оговоренной крепости. По которой в тот же момент ударим и мы. — Со-со-создать коридор для прохода в-в-в-внутрь страны, — задумчиво пробормотал Синай-Ку. — Пройти в ты-ты-тыл, как планировали они сами. — Погодите, — тут же поднял руку Акимура. — С первого взгляда — план рабочий. Однако есть куча нюансов. И самый главный тут только один — зачем нам это вообще делать? Что нам даст вторжение в Саторию? — Слишком быстро мы подошли к главной теме разговора, — усмехнулась старушка. — Выкладывай. Это была твоя идея. — Думаю, ни для кого уже не секрет, что Амор и Уринай — это, по сути, один и тот же человек, — тут Кратос сморщился и добавил: — Если его еще можно так назвать. И если мы раньше считали, что все должно идти естественно и наши вмешательства должны быть минимальны, то недавно мы столкнулись с большими проблемами. — Сами себя перехитрили? — хмыкнул Акимура. — Можно сказать и так, — кивнул проклятый. — Посовещавшись всей темной коллегией, мы решили, что стоит огласить план целиком. — И в чем же он заключается? Проклятый вздохнул и, обведя взглядом собравшихся, спросил: — Что необходимо, чтобы закончить войну в империи раз и навсегда? — Война всегда была спутником империи, — подал голос Дариус. — Чтобы крупные войны больше не повторялись, надо чтобы у нас не осталось соседей… Кратос улыбнулся и указал на говорившего главу клана. — Вот вам и первый этап плана. Чтобы прекратить войны на уничтожение — надо, чтобы у нас не осталось соседей… * * * Мужчина в форме саторского солдата поднял голову и уставился на россыпь звезд. — Слышишь, Ясу? — произнес он, не отрывая взгляда от неба. — М-м-м? — повернулся напарник, с которым они совершали обход. — Что ты будешь делать, когда мы вернемся домой? — Ты сначала доживи до этого момента, — фыркнул воин. — Цин, я тебя последний раз предупреждаю — если не перестанешь летать в облаках, то кто-нибудь точно насадит тебя на клинок. — Я когда вернусь, заберу Син в жены, — мечтательно вздохнул мужчина. — Приду с выслугой, с жалованием, выкуплю себе надел и заберу ее в жены. — Мне вот знаешь, что непонятно? Как ты вообще не сложил голову все эти годы? Девять лет! Девять! Я просто уверен, что ты должен был умереть, но ты словно восставший мертвец, — покачал головой Ясу. — В поход на империю через ущелье тебя не взяли, если случался набег, то на соседний гарнизон. Кто твой хранитель? У тебя есть амулет на удачу? — Никакого амулета, — покачал головой Цин. — Я просто знаю, что вернусь домой. Мужчина вздохнул и поплелся вслед за своим товарищем. — Ты мне, конечно, уже всю плешь проел со своей Син, но скажи мне, что ей мешает выйти замуж, пока ты отрабатываешь свое жалование и надел? — Она поклялась мне, что будет ждать, — пожал плечами напарник. — И ты поверил ей на слово? — усмехнулся Ясу. — Ты серьезно? Что в твоей голове вообще творится? — Ничего, — с мечтательной улыбкой ответил Цин. — Я просто верю, что она меня дождется. — Да простит тебя светлоликий за твою глупость, — вздохнул воин и указал на караулку, в которой виднелось слабое пламя. — Пойдем! Дежурный еще не спит. — Ты так и не ответил! — возмутился напарник, нагоняя своего собеседника. — Что ты будешь делать, когда отработаешь жалование? — Попрошу отправить на обучение в военный додзё, — пожал плечами Ясу и остановился, опершись на край стены. — Мастера меча из меня не выйдет, но на сержанта я сдам — это точно! — Ты всегда отлично орудовал клинком, — кивнул Цин. — Но тебе не надоела армия? Я не представляю, каково это всю жизнь провести тут. — Это смотря как посмотреть, — пожал плечами напарник. — Я с нашим корпусом прошел пешком всю страну. Ходил в поход на степняков. Я многое повидал, но главное — обо мне никто не заботился так, как заботились тут. — Заботились, — хмыкнул Цин и, подойдя к напарнику, облокотился на стену. — Да, заботились! — кивнул Ясу. — Когда ты отправишься в родную деревню, думаешь, тебя кто-то будет кормить? Или ты думаешь, что кто-то будет тебя обувать, выставлять охранные артефакты. — Наш артефакт ненастоящий, — возразил Цин. — За все время он ни разу не среагировал, хотя ночью иногда прибывали посланники с приказами. А ведь он должен поднимать тревогу, когда в двести шагов от стен появится металл. — Дурень! — хохотнул Ясу. — Тогда бы он постоянно орал как сумасшедший! У нас-то с тобой в руках тоже металл! — Ну, я это… — Ты на оружие свое посмотри! Видишь клеймо? Это не только знак качества светлоликого, но и метка для охранных артефактов корпуса разума. Если бы к нашему гарнизону пришли какие-нибудь наемники — он бы тут же среагировал. А так с чего он будет поднимать тревогу? Почтовые всадники на оружии имеют такое же клеймо. — Я думал… — пожал плечами Цин и отправился дальше к караулке, но Ясу его перебил: — Девять лет! Цин! Девять лет! Почему ты еще живой? Что за сила охраняет тебя? Тебя благословил светлоликий или… Речь напарника резко оборвалась, и Цин повернулся к собеседнику. У того из груди торчал костяной шип. Он недоумевающе глядел на кончик оружия и хватал ртом воздух. Сзади кто-то резко вытащил костяной клинок, и тело Ясу рухнуло на землю. Цин тут же взглянул на артефакт, но тот молчал, словно ничего и не произошло. — Т-т-т-тревога… — похолодев от ужаса, прошептал Цин. За спиной напарника оказался полуразложившийся труп. Одет он был в саторскую форму и носил тяжелую кожаную броню, которую выдавали солдатам из второй линии. Видневшаяся кожа на лице была покрыта пузырями. Кое-где она расползлась и под ней виднелись мышцы и белоснежные кости. — Т-т-тревога… — стараясь справиться с ужасом, уже в голос произнес солдат. Мертвец тем временем сделал шаг вперед. У его шлема не было забрала, и Цину было видно перекошенное лицо с переломанной челюстью. Правая часть лица висела, словно разбухший в воде хлеб. С подбородка текла густая мутная жидкость. — Ты очень правильно сказал, — произнес на саторском появившийся за спиной охранника Мак. — Этот охранный артефакт реагирует только на металл. Но, при должном умении, кость можно превратить в материал, не уступающий металлу. Цин резко обернулся и обнаружил перед собой темного подмастерье. За плечом того стоял полупрозрачный призрак лысого мужчины, которого Мак использовал как переводчика. — Тревога! — заорал во все горло Цин. Секунда, вторая… но, вопреки его ожиданиям, из караульной никто не вышел. Не вспыхнули факелы. Даже из казарм никто не выглянул. Старик прошептал что-то на ухо темному подмастерье, и Мак кивнул. — Тревога!!! Тревога!!! Тревога!!! — снова заорал Цин, но призрак прошелестел в ответ: