– Но вы и не пытаетесь? Пытаюсь ли я? – подумал Ульф. Нет, – ответил он сам себе. – По той причине, что я позволяю себе быть влюбленным в Анну. Мне прекрасно известно, что будущего здесь быть не может, и все же я себе это позволяю. – На данный момент – нет, – ответил он. – Так, значит, у вас никого нет на примете? Ульф посмотрел на Блумквиста с некоторым раздражением. Какое его дело? – Нет, никого, – сказал он. Наступило молчание. Из здания напротив вышла небольшая группка людей. Один или два человека тут же ушли в одном направлении; остальные двинулись в другом, вдоль по улице. Студенты-медики, подумал Ульф. Мимо проехала «Скорая»: медленно, явно не по срочному вызову. – Я тут недавно ходил к врачу, – сказал вдруг Блумквист. – Вот как? – Сдавал один из этих тестов на уровень сахара в крови – знаете, их делают, чтобы проследить, как уровень сахара меняется у человека на протяжении трех месяцев. – Как интересно, – отозвался Ульф. – Да. Очень. – И? – И доктор был приятно удивлен, – ответил Блумквист. – Оказалось, что уровень сахара у меня в пределах нормы. Ульф побарабанил пальцами по рулю. Это был бессознательный жест, и, поймав себя на этом, он тут же прекратил. – Понимаете, – продолжал Блумквист. – Мы потребляем слишком много углеводов. Ульф кивнул. Очередное жизненное наблюдение Блумквиста: люди постоянно изменяют женам и потребляют углеводы. Эх, не поддавайся они искушениям… – Вот вам пример, – говорил между тем Блумквист. – Был я тут недавно в аэропорту – тетушку провожал. Это та самая тетушка, которая часто ездит во Флориду – кажется, я вам о ней рассказывал? – он остановился. – Рассказывал, верно? – Мне кажется, да, – ответил Ульф. Он смутно припоминал, что Блумквист говорил ему что-то о Флориде, и очень может быть, что это имело какое-то отношение к его тетушке. Блумквист набрал в грудь побольше воздуха. – Ее муж был инженером-строителем бассейнов. Начинал он с малого – подозреваю, что он был каким-нибудь разнорабочим, который – так уж получилось – чинил бассейны. Но потом он обзавелся собственной фирмой. И дела пошли совсем неплохо. Они расширились, завели филиалы в Норвегии и Голландии – хотите верьте, хотите нет. Понимаете, голландцы обожают бассейны. – Вот как? – Да. Можно подумать, уж голландцы-то предпочтут строить свои бассейны сами – у них же полно опыта с этими их дамбами, каналами и чего у них там еще есть. Но оказалось, что для дядиной фирмы место на рынке было. В общем, они обосновались в Голландии, и дела у них шли неплохо. – В Амстердам переехали? – Сначала – в Эйденховен. Потом перебрались в Амстердам. Вы когда-нибудь там бывали, Варг? Ульф покачал головой. – Но мне нравится, как они делают электробритвы, – отозвался он. И подумал, что Блумквист, должно быть, каким-то образом влияет на его мозг – затягивает его в свой странный мир блуждающих ассоциаций. Электробритвы, тетушки, Флорида, углеводы… В обществе Блумквиста так легко было заблудиться в этих прустовских реальностях. Блумквист очень оживился. – Ах да! – воскликнул он. – Эти бритвы! У меня есть такая. А вы знали, что они – водонепроницаемые? Ну, то есть засунуть эту штуку целиком в воду нельзя – сам корпус лучше не мочить, – но уж головки-то точно можно держать под краном. Там даже есть символ – изображение крана – и именно так можно понять, водонепроницаемая бритва или нет. Ульф предположил, что корпус тоже водонепроницаем. – Мне кажется, там все должно быть хорошо запечатано, – заметил он. – Иначе вода попала бы в проводку, и все бы закоротило. Блумквист немного над этим поразмыслил. Потом сказал: – Очень может быть. Но, в общем и целом, с этими водонепроницаемыми девайсами всегда лучше перестраховаться. Мне кажется, производители не рассчитывают, что мы с вами будем заходить чересчур далеко. «Защищено от брызг» – гораздо более удачный термин, как думаете? – Вполне может быть. – И нужно соблюдать особую осторожность с соленой водой, – добавил Блумквист. – Соленая вода и электроника – это плохое сочетание. Очень плохое. Одна капля соленой воды – и проводки, считайте, нет. – Да, соль… Тут Блумквисту пришло в голову кое-что еще. – Эта моя тетушка – ну, вы помните, которая… – Ездит во Флориду. – Да, она. Ну, я вам кое-что сейчас о ней расскажу, Варг. Вам эта история понравится. У нее есть айпад – или, скорее, был айпад. Он ей нужен, чтобы переписываться с дочерью, которая осталась в Стокгольме. Тетушка замужем за одним поляком – очень даже симпатичный человек, между прочим, остеопат или хиропрактик – точно не помню. Постоянно забываю, в чем разница, но, в общем, он из тех людей, которые что-то делают с вашей спиной, если она у вас не очень. Либо то, либо се. Одно из двух. В общем, тетушка моя держит этот айпад для связи с дочерью – которая моя кузина, понятное дело. И вот она, как и всегда, взяла с собой в поездку этот айпад. Ну, и сидит она в каком-то кафе во Флориде, и возьми, да и урони айпад прямо в море. Понимаете, в этом кафе было что-то вроде террасы над морем. – Вряд ли это пошло айпаду на пользу, – сказал Ульф. – Нет, не пошло. Эта штука пошла прямиком на дно, и тетушка ничего не могла с этим поделать. Ульф пытался понять, кончается ли на этом история Блумквиста. Возможностей для сиквела здесь как будто не было. Так оно и оказалось. И все же как получилось, что они начали обсуждать эту тему? Он посмотрел на часы, и в этот самый момент из дверей больницы появился доктор Далман. Он взглянул в небо, повернулся и направился вниз по улице. – Можем продолжить разговор о вашей тетушке позже, – сказал Ульф. – Вон там наш человек. Ульфа несколько напрягала мысль о том, что он не мог припомнить, когда в последний раз следил за кем-то на улице. Он чувствовал себя не слишком уверенно: у него было ощущение, будто любому наблюдателю будет очевидно, чем они занимаются, – пускай сам доктор Далман и оставался в неведении. Конечно, атмосфера ситуации – тайная слежка на улице, необходимость сохранять дистанцию до объекта – навевала определенные фантазии, и на мгновение Ульф представил себя где-нибудь в Восточной Европе, в эпицентре драмы времен холодной войны – вот он выслеживает какого-нибудь перебежчика или двойного агента, вечная шпионская игра в кошки-мышки. Подобные вещи, без сомнения, происходили и в наше время; только с другими героями и в других местах – потому что до сих пор существовали тайны, которые одни хранили, а другие стремились раскрыть. Дети раз за разом разыгрывали конфликты отцов; и в сценарии человечества мало что менялось. Доктор Далман, казалось, никуда не спешил, и им приходилось плестись нога за ногу. Ульф объяснил Блумквисту, что Далман ни в коем случае не должен заметить его, Ульфа, потому что они были знакомы – встречались несколько раз по разным поводам – и, скорее всего, он его узнает. – Дело за вами, – сказал он Блумквисту. – Я буду стараться не светиться. Блумквист кивнул. – Там в конце улицы есть парочка баров, – заметил он. – Наверняка он собирается встретиться там со своей любовницей. – Если она, конечно, существует, – ответил Ульф. – Наверняка нам это неизвестно. – О, существует, и еще как, – отозвался Блумквист. – Нет дыма без огня, – он немного помолчал. – И я так понимаю, Анна нашла что-то подозрительное. Ульф вздохнул. У Блумквиста было свойство угадывать, что и как, с удивительной прозорливостью. – Да, – ответил он. – Нашла. – Какое-нибудь свидетельство тайного свидания, – размышлял вслух Блумквист. – Может, какое-нибудь украшение. Или нижнее белье. Ульф искоса взглянул на полицейского. Украшение в нижнем белье, подумал он, но как Блумквист мог это узнать? Блумквист тронул Ульфа за плечо. – Помедленнее, – сказал он. – Он собирается кому-то звонить. Доктор Далман остановился и достал из кармана телефон. Блумквист повернулся лицом к Ульфу и начал что-то говорить, оживленно жестикулируя, будто они были увлечены разговором. – Всегда проверяйте содержание углеводов на упаковке, – сказал он. А потом, понизив голос: – Давайте же, Варг. Подыграйте мне. На случай, если он оглянется. Ульф сделал неуверенный жест. – Углеводы? – переспросил он. – Да! – воскликнул Блумквист, наблюдая, как доктор Далман подносит к уху телефон. – На упаковках обязательно должно стоять количество углеводов из расчета на сто грамм продукта, – продолжал Блумквист. – Пятьдесят или шестьдесят грамм углеводов – это очень много. Пятнадцать гораздо лучше, если вы хотите снизить количество углеводов в вашей диете, – он замолчал, а потом продолжил: – Он убирает телефон. Узнал, где она. Она его уже ждет. – Вы так в этом уверены, Блумквист, – сказал Ульф. – Да это же абсолютно ясно, – настаивал Блумквист, словно доказывая нечто совершенно очевидное. Он указал на боковую улочку, бравшую начало неподалеку от места, где стоял доктор Далман. – Он собирается вон в тот бар. Я прекрасно знаю это место. Отдельные кабинки. Свечи. Идеальное место для любовных свиданий, – тут он улыбнулся и добавил: – Чеснок, конечно, не самый привычный атрибут романтики. Ульф был озадачен. – Чеснок? «Андерсенс» был баром в стиле «пиво и чеснок», который славился выбором эля и чесночными закусками. Все, что подавалось в баре, было так или иначе сдобрено чесноком: пиво, мартини, орешки и бургеры, производившиеся на маленькой, насквозь прочесноченной кухне в задней части здания. Чеснок был везде, и отнюдь не в гомеопатических дозах. Заказав два пива, Ульф заметил, что в каждом бокале плавает щедрая щепотка чеснока. – Надеюсь, Блумквист, вам нравится чеснок, – заметил он, передавая напарнику бокал. Черт меня за язык дернул, подумал он, потому что Блумквист немедленно разразился одой во славу пахучему овощу.