Ульф ждал. Блумквист, конечно, мог часами распространяться на совершенно досужие темы, и все же, по сути, он был исключительно методичным и эффективным полицейским. – Да, – сказал, наконец, он. – И что же? – Эта другая официантка, – продолжал Блумквист. – Ее, кстати, зовут Кристина. Она сама из Стокгольма, но ее мать – норвежка. Кристина хочет стать моделью. Работает в кафе, чтобы сводить концы с концами. Потому что пробиться в модельном бизнесе не так-то легко. Ульф сказал, что это его не удивляет. – Но… – он вновь попытался направить разговор в сторону Джо и его подруги, но Блумквист еще не покончил с модельным бизнесом. – Это все, знаете ли, проблема кастингов. У агентов в руках оказывается слишком много власти, когда доходит до решения, кому участвовать в съемках, а кому – нет. И среди них, представьте, встречаются исключительно скользкие типы. – Конечно, встречаются, – отозвался Ульф. Он решил, что лучше всего будет дать Блумквисту высказаться, а потом аккуратно вернуть разговор в нужное русло. – Моя кузина знает одну девушку – на самом деле, она совсем еще девчонка. Ей лет семнадцать, что ли, или, может, восемнадцать… Так вот, пришла она на кастинг, и эта скотина с зачесом на лысине ей и говорит, что даст ей работу, если она согласится прийти к нему домой поужинать. Ульф вздохнул. Он как-то провел четыре месяца в отделе по борьбе с сексуальными преступлениями, и ему там было непросто. Похоть – вездесущее, всепроникающее явление, навевающее, кроме того, бесконечную тоску. Секс – точно постоянный зуд, желание чесать, где чешется, отвлекающий, осложняющий абсолютно все. И все же – не мог не признать Ульф – это-то и есть та искра, которая движет человечество. – И знаешь, что она сделала, та девушка? Сказала ему: «Дай мне сначала работу, а после съемки мы с тобой поужинаем». Скотине это, конечно, не понравилось, но он согласился, потому что она ему подмигнула, и он решил, что все на мази. И вот он отправил ее на съемки – а это была фотосессия для какого-то знаменитого лейбла. – А как же ужин? – спросил Ульф. Блумквист ухмыльнулся. – Она пришла, вот только маму с собой тоже привела. Сказала ему, что подумала – он не будет возражать. Ульф рассмеялся. – Эта девушка далеко пойдет. – Она и пошла. Видишь ли, после этого она получила кучу предложений по работе – не от Скотины, конечно, но это было уже все равно, потому что она уже состоялась. – Хорошая история, – сказал Ульф. – Но как насчет… – Кристины? Ну, она все еще надеется, что ей что-нибудь подвернется. – А вы говорили с ней насчет доктора? Блумквист пошарил у себя в карманах и выудил оттуда маленькую записную книжку. – Знаете эту фирму? – спросил он. – «Молескин» называется. Название забавное, но вот у них внутри есть такая специальная резиночка, которая прижимает страницы, вроде закладки. Видите? Я недавно начал ими пользоваться. Очень удобно. – Да, да, – нетерпеливо отозвался Ульф. Блумквист открыл записную книжечку. – Да, так вот. Ловиса Андерсен. Так ее зовут. Она – туристический агент. – А что-нибудь еще вы узнали? Блумквист снова сверился со своими заметками. – Узнал, где она работает. И… – тут он немного помолчал. – Я узнал, что у них с Джо роман. Кристина выразилась по-другому, исключительно вульгарно. – Что ж, кажется, я понимаю, что вы имеете в виду, – сухо сказал Ульф. – Может, и так, – ответил Блумквист. – Но я похабщины не люблю. Это как-то не по-шведски. Ульф не мог поверить своим ушам. Может, это была шутка? Шведы сквернословили постоянно, равно как и представители любой другой нации. Но Блумквист, похоже, был абсолютно серьезен. – Были же времена, когда люди в этой стране относились друг к другу с уважением, – продолжал Блумквист. – Вы помните? Ульф кивнул. В этом Блумквист был прав. Времена изменились, и Швеция была уже не та. – Да, я понимаю, что вы имеете в виду. – Похабные выражения – это способ унизить человека, – сказал Блумквист. – Это проявление агрессии. А агрессия – это не по-шведски. Ульф кивнул. – Вы правы, Блумквист. Мне это не нравится. И никогда не нравилось. – Но большинство наших с вами коллег выражаются постоянно, – заметил Блумквист. – Даже наш Комиссар. Я как-то случайно услышал, как он выругался. Совсем негромко, под нос – но выругался. – Это, наверное, от стресса, – сказал Ульф. – Быть Комиссаром – это непросто. Быть кем угодно – это непросто, подумал при этом он, и поэтому стресс сам по себе не может служить оправданием для обсценных выражений. Но дело было не в этом. Дело было в том, что Кристина подтвердила то, что они, в общем, и так ожидали, и дала им информацию, на основе которой можно было получить дальнейшие подтверждения, если в том возникнет нужда. Он задумался, стоит ли ему попробовать встретиться с Ловисой. Был ли в этом смысл? Может, после личной встречи ему станут яснее намерения Джо? Это, подумал он, то, что захотелось бы узнать Анне. Ей, наверное, понадобится узнать всю эту злосчастную историю во всех подробностях: где находится любовное гнездышко, как часто они встречались и так далее. Он и сам хотел все понять: ему хотелось изведать измену Джо во всей полноте, потому что это позволило бы ему оправдать собственные чувства к Анне. Ему необходимо было знать. Но к Ловисе он пойдет один. Он был благодарен Блумквисту за помощь, но некоторые ситуации настолько деликатны, что присутствие человека вроде Блумквиста может стать помехой. Уже при одной этой мысли он почувствовал себя виноватым. Блумквист был хорошим человеком, может, немного утомительным, но по натуре он был добряком. Отставить его от расследования – это будет все равно что холодно обойтись с деревенским родичем из опасения, что могут подумать твои утонченные приятели-горожане. Это будет предательством. Он повернулся к Блумквисту. – Думаю, нам с вами стоит пойти повидать эту девушку. Предложение Ульфа было принято с энтузиазмом. – В любой момент, – ответил ему Блумквист. Туристическое агентство, в котором работала Ловиса Андерсен, помещалось между банком с одной стороны и лавочкой, торговавшей витаминами и прочими биодобавками – с другой. Это была тихая улочка, и Ульфу удалось припарковать свой «Сааб» почти под самой вывеской агентства, которая гласила: «ПУТЕШЕСТВИЯ В СВОБОДУ: ВАШ ПУТЬ К СОЛНЦУ». – Я знаю этот магазин! – воскликнул Блумквист, кивая на лавочку, торговавшую БАДами. – Был там на прошлой неделе. Ульф заглушил мотор. – Вот как? Это здесь, наверное, вы пополняете запасы витамина D? – Нет, – ответил Блумквист. – Витамин D я покупаю оптом, заказываю по почте. Есть одна фирма в Германии, они продают его гораздо дешевле, чем у нас, знаете ли, – он немного помолчал. – Хотите, я дам вам адрес, Варг? Ульф сердечно его поблагодарил. – Может, немного попозже, – сказал он. – Здесь я покупаю коэнзим Q-10, – продолжил Блумквист, – и новую формулу с со пальметто. Последнее время все только о ней и говорят. Ульф подавил вздох. – Со пальметто? – Плоды пальмы сереноа, – пояснил Блумквист. – Укрепляют простату. Ну, знаете. Если есть проблемы. На этот раз Ульф не смог удержаться от вздоха. Блумквист бросил на него встревоженный взгляд. – У вас что, проблемы с простатой? Ульф помотал головой. – Тьфу-тьфу, пока нет. – Потому что у большинства людей эти проблемы рано или поздно появляются, – продолжил Блумквист. – Как правило, немного попозже – лет в пятьдесят – шестьдесят. Но бывает, что и раньше. Взять хотя бы моего двоюродного брата. У него простата случилась в тридцать один. – Мне очень жаль это слышать. – Да. Он, вообще-то, пилот на гражданских авиалиниях, и это страшно неудобно. Не может же он во время взлета бросить все и побежать в туалет? – Нет, – ответил Ульф. – Думаю, не может. Теперь он ждал продолжения. В том-то и беда с Блумквистовыми историями: какими бы они ни были нелепыми или затянутыми, все равно всегда хотелось узнать, чем кончилось дело. Взять, например, этого пилота: что же, ему пришлось в итоге искать новую работу? Или, может, в крайнем случае второй пилот может взять на себя управление во время взлета или посадки? – А второй пилот в самолете всегда бывает? – спросил Ульф. – Если вашему брату нужно отойти, он не может просто взять и передать управление? Блумквист пояснил, что это зависит от самолета. Маленькие самолеты – мест на двенадцать – можно пилотировать в одиночку; для всего, что побольше, как правило, требовался второй пилот. – Со пальметто очень ему помогло, – сказал при этом Блумквист. – Поначалу он был полон скепсиса, но прошло всего пару недель, и он сказал мне, что уже может вытерпеть целый перелет, ни разу не оторвавшись от штурвала.