— Да так… — отмахнулся Даниил. — Просто смотрю. Возникла какая-то напряженная пауза, ведь Ольга хотела сказать что-то еще, а Даниил это знал и все ждал. Странно, что звуки музыки и разговоры, шуршавшие, то и дело взрывавшиеся крепким мужицким хохотом, никоим образом не заполняли тишину, возникшую между мужем и женой. — Мне в прошлую субботу показалось… — начала было Ольга. — Смотри: там Егор, — прервал ее Даниил, кивая в сторону от сцены. — Его я и высматривал. Действительно, Егор Патрушев был метрах в тридцати, за десятками то бритых, то украшенных завитушками волос голов. Он был со своей подругой Верой, которую Даниил с Ольгой видели всего-то пару раз за время жизни в городе. Даниил махнул другу рукой, но тот поначалу не отреагировал, ведь смотрел в сторону сцены, чуть покачивая головой в такт музыке. Даниила это насмешило, он обратил на это внимание Ольги, все еще сохранявшей молчание. — Смотри-ка, нравятся ему мелодичные петушки, — съязвил Даниил. Он, сложив руки рупором, прокричал имя друга. Только тогда Егор отреагировал, махнул рукой в ответ, что-то сказал Вере и потянул ее за собой через площадь. В руке он держал пластиковый стакан, до краев наполненный пивом цвета янтаря, и Даниилу в тот момент как-то резко и рьяно захотелось выпить. Впрочем, при Ольге он не готов был позволить себе такую вольность, потому завершил ход мыслей тем, что в трезвом виде он внимательнее будет следить за Гуриным, но Гурина уже не было в поле зрения, и жены Гурина тоже, потому Даниил почувствовал неприятное жжение самообмана, проснувшееся где-то в области живота. — Здорово, дружище! Последовало крепкое мужское рукопожатие. Женщины переглянулись, улыбнулись друг дружке. — Ты не говорил, что собираешься сюда, — заметил Даниил. — Да ты как-то тоже, — сказал Егор. — Время свободное выдалось, да и оленины захотелось. Вы не голодны? Оказалось, что Даниил был голоден, потому жадно жевал куски вареного мяса и запивал это дело крепким чаем, горячим, обжигавшим горло. Егор пил уже второй стакан пива и тоже ел мясо. К ним присоединилась и Ольга, поначалу немного смущенная бледным видом мяса и воспоминаниями о вычитанных в старом журнале рецептах чукотских блюд. Там рассказывалось, как собирать олений жир после долгой варки костей и как правильно есть его, предварительно приправив мелкорубленой зеленью из квашеных или вареных еловых листьев и щавеля. Но самый страшный рецепт, по мнению Ольги, привыкшей к аккуратным мясным кусочкам без жиринки, был таков: кровь оленя сливается в вычищенный желудок, и туда же закладывают вареные почки, печень, уши, жареные копыта (предварительно сняв роговицу) и губы, добавляют ягоды и щавель. Набитый желудок аккуратно зашивают, опускают в кэтыран — ледник. Зимой хранят в холодной части яранги. Продукт заквашивается на зиму. Этот калорийный и витаминный продукт употребляют в пищу весной. Весной или же летом — от одного вида такого яства Ольгу вывернуло бы наизнанку. Потому безобидный вид вареной оленины, подаваемой с самой обыкновенной петрушкой и порезанным свежим огурцом, обрадовал ее; вселил в нее уверенность, что она таки соприкоснулась с традиционной чукотской кухней без лишнего стресса. Они стояли рядом с ярангой, в окружении коренных, в окружении непривычного запаха, доносившегося из глубины яранги. Трещал костер, и языки пламени казались ласковыми, неспешными. — Какие люди! — как бы между делом, без излишнего пафоса произнес Егор, и в следующий момент Ольга увидела плечистого мужчину с твердыми скулами и темными бровями, одетого в черную кожаную куртку, накинутую поверх просторной футболки. Но не к нему обращался Егор. Рядом с мужчиной стояла невысокая молодая женщина, с прической каре на удлинение, с красивыми светло-серыми глазами и упругой грудью, рвущейся из-под облегающей кофточки. Из тех, что нравится мужикам по умолчанию, подумалось Ольге. Именно к этой «дамочке» был обращен взгляд Егора. Последовали объятия, причина которых оставалась Ольге неясной, потому она с вопросом посмотрела на Даниила. Тот нервно кивнул, мол, чего тебе нужно. «Странная реакция», — подумала Ольга. Теперь она вообще ничего не понимала. — Алина. Моя сестра, — пояснил Егор, разбив неловкое молчание. Ольга встретилась взглядом с Алиной. Было в ее глазах что-то такое вызывающее, словно во всем она могла быть лучше, во всем могла быть первой. Ольге был хорошо знаком такой тип людей, потому и знакомство отдавало холодком. Ничего не могла с собой поделать Ольга — первое впечатление редко ее обманывало. По крайней мере, она в это верила. Даниил поздоровался с мужчиной в кожаной куртке, назвал его по имени. Ольге показалось, что она уже слышала про этого Руслана, темнобрового капитана милиции, коллегу Даниила. Спесивый, сразу видно. Напряженный взгляд, будто постоянно ищет подвоха. С такой-то «дамочкой» не забалуешься, да? Пришел черед Даниила поздороваться с Алиной. Она улыбнулась ему, а он будто бы смутился и даже взгляд опустил. Ольга поняла, что они знакомы, и еще подумала, что это неудивительно, ведь «дамочка» — сестра Егора. Было же у них общее на всех детство, так? — Неожиданная встреча, — сказал Даниил. — В этом городке все встречи ожидаемы, — ответила Алина. — Давно не виделись… лет двадцать, да? Даниил кивнул. Подыграл. — Точно. Когда все перездоровались, перезнакомились и «перегляделись» оценивающе, в круговорот событий вернулось мясо, горячие мучные лепешки, пиво и чай. Улыбчивая коренная, вышедшая из яранги, предложила взять еще немного еды. Вскоре к трапезе присоединились Руслан и Алина. «Фаренгейты» закончили выступление, и начались спортивные соревнования. В перетягивании каната участвовали как молодые коренастые ребята, так и простые мужики из толпы. Егор, повеселевший после трех выпитых стаканов пива, хотел было тоже принять участие, но увлекся общением с сестрой, потому пропустил начало. Вера донимала Ольгу разговорами ни о чем, стоя у яранги, а Руслан с Даниилом, отойдя чуть в сторону и закурив по сигарете, наблюдали за игрой. Они поздоровались с Трофимовым, который в этот день следил за порядком вместе с рядовым Светловым — тощим новичком лет двадцати, которому форма была не по размеру, и плечи угрюмо свисали. Проводив Трофимова взглядом, Даниил неожиданно для себя наткнулся на Гурина. Тот снова стоял у сцены, но теперь уже не с женой и не со Стивенсоном. Какой-то тяжеловесный мужик с бритым черепом говорил с ним неторопливо, а рядом суетился такой же мужик с бритым черепом, но поменьше. Маленькая копия, как в фильмах про ненавистного Даниилу Остина Пауэрса. Только совсем не смешная. — Слушай, а ты не в курсе, что за мужик сейчас с Гуриным разговаривает? — выдохнув сигаретный дым, спросил Даниил. — Тот лысый? Да ведь это смотрящий. Чижик, — ответил Руслан, отхлебнув пива из пластикового стакана. — Раньше Гурин хотя бы марку держал, не показывался с криминалом на людях. Честный человек, все дела. Борзеет Гурин. Как по мне — падла первостепенная. Другие к власти не приходят. Про смотрящего за городом — Чижика, настоящее имя которого Олег Кравченко, — Даниил слышал от Евтушенко не раз. И про связь Гурина с Чижиком тоже слышал, но это вспоминалось как-то вскользь, не по делу. А вот в глаза его он никогда не видел. — Почему его называют Чижиком? — Да черт знает. Явно не из-за его размеров, — усмехнувшись, подметил Руслан. — Скорее, кабан. — Было бы слишком прямолинейно, — предположил Даниил. — Слушай, он ведь магазин в городе держит, да? — Ну да. А тебе что, познакомиться захотелось? — Даже если так. Думаешь, не стоит? Руслан хмыкнул. Затянулся сигаретой. — Думаю, что к такой гниде, как Чижик, нужно идти с конкретикой. Или по делу, или в кандалы его. Не думаю, что ты его по этапу пустить хочешь. Извини за прямоту, Некрасов, но не по масти он тебе. Город ведь маленький. Все друг друга знают. Начальник начальника — уж точно. Да что там говорить, ты вон даже с моей женой знаком, как оказалось, а я ведь ни слухом ни духом. — Ну так мы росли вместе, — сухо ответил Даниил, почувствовав нотки беспочвенной ревности в голосе Галимуллина. — Вот и говорю, что город маленький. Мир вообще тесен. Куда ни плюнь — везде знакомая куча дерьма, в которую так и норовишь наступить. Так ведь? Даниил кивнул, но не совсем понял, к чему клонит Галимуллин. Он ему никогда особо не нравился, а теперь и вовсе стал казаться резким, как удар серпом по яйцам, ублюдком. Руслан допил пиво и швырнул стакан с оставшейся на дне пеной в урну. — Пойдем к своим, старлей, — кинул он Даниилу. Действо на площади закончилось ближе к девяти часам вечера, и тогда горожане небольшими группками отправились кто куда: в клуб, расположенный рядом с Домом культуры, в здании нового кинотеатра, где громко играла музыка и клубился густой дым, и искрилась светомузыка, где мужчины танцевали локтями, а женщины танцевали душой; по домам, дабы догнаться весельем во всем его многообразии, будь то еще одна бутылка водки, распитая на троих, и разговоры по душам на кухне, утопавшей в сигаретном дыму, или же уютный просмотр семейного фильма при погашенном свете и нежном закате солнца. Того солнца, которое, устав после продолжительного полярного дня, буквально размазывалось по горизонту, прежде чем окончательно скрыться и дать волю далеким звездам на небе. — Совсем как в Ильинске, — сказала Ольга, когда они с Даниилом шли вдоль дороги в сторону дома. — Как будто это дорога до жучинской деревни, а там дальше — склон, где всегда козы пасутся и по тропинке можно к реке спуститься. А там Десна плещется. Только деревьев не хватает, да? Шелеста листвы… — Скучаешь по родным краям? — спросил Даниил. — Иногда. Просто… это временное, наверное. Я привыкну. Точно, я привыкну. Они шли рядом, но за руки не держались, потому что становилось зябко и руки хотелось хранить в тепле карманов. Во второй половине августа каждый вечер привычно холодало, а к концу месяца и вовсе ожидались первые заморозки. Все в природе — потерявшая цвет тундра, набегавшие с востока свинцовые облака и громады льдин, возвышавшиеся над водной гладью в заливе, — напоминало о том, что впереди ждет долгая и холодная зима. — Тебе здесь не нравится? — спросил Даниил, набравшись храбрости. Он знал, что этот вопрос стоит задать рано или поздно и свыкнуться с услышанным ответом. Он был уверен, что Ольга будет честна с ним и скажет, что ей скучно. Но где ей не станет скучно, если она по собственной воле превращает дом, в котором живет, в тюрьму? — Нравится. Мне просто нравится быть рядом с тобой. Ответ Ольги заставил Даниила улыбнуться, но при этом он и ругнуться на самого себя успел, пусть только в душе. Он был зол на себя, ведь всегда знал, что ответы могут быть проще и что отношение человека к человеку может быть проще и понятнее. Зачем ты ищешь подводные камни? Почему ты становишься таким? Может быть, потому, что ты сам часто утаиваешь правду? Ищешь в других людях, даже самых близких, частички собственного отражения. Да. Ты так и делаешь. — А мне нравится быть рядом с тобой, — ответил он и приобнял жену. В этот момент он заметил знакомое лицо и поначалу долго всматривался, даже щурился, будто в момент потерял остроту зрения. Крупная женщина за пятьдесят, с добротным слоем макияжа, в длинном пальто и на невысоких каблуках шла под руку с сутуловатым мужчиной, неприлично худым на фоне спутницы. И прежде чем Даниил успел понять, кого видит перед собой, в его сторону полетели радостные восклицания. — Ой, мальчик мой, как же ты вырос! То была Лидия Витальевна, или просто тетя Лидия, как Даниил обычно называл ее, будучи пацаном. Она шла вместе со своим мужем, Петровым, без имени и отчества, потому что Даниил их или не помнил, или просто не знал. От Лидии Витальевны пахло старомодными духами (или винтажными — Даниил слышал и такое определение) и немного алкоголем. Она была навеселе и не скрывала этого, выкрикивая радостные слова и краснея, а Петров стоял рядом и только довольно улыбался, словно сказать ничего не мог. Впрочем, он, будучи на своем месте, был молчалив по делу, потому что Лидия Витальевна была крайне разговорчива то ли от природы, то ли от работы с людьми, то ли оттого, что хотела поглотить окружающий мир если не делом, то уж точно своей болтовней. — Что ж ты к нам в гости все еще не заходил? — спросила тетя Лидия. — Слышала я про твои геройства, мой мальчик! Зазнался, да? Ну что ж ты, старую тетку позабыл? Тетя Лидия имела такие чуть вытянутые вперед губы, будто хотела приблизиться ими к собеседнику. Впрочем, во время разговора она действительно норовила неприлично сократить расстояние, а еще то и дело устремляла на собеседника испытующий взгляд, будто вопрошающий: «Я достаточно интересна?» — Конечно же, мы зайдем, — подключилась Ольга, потому что почувствовала бессилие Даниила. — Рада с вами познакомиться, молодая девушка, — отреагировала тетя Лидия так, будто до того не замечала Ольгу. — Вы такая… стройная, худенькая. Истинная тонкость аристократии. Вы не из Москвы, случаем? — Нет, я родом из Брянской области… На этом интерес к молодой жене Даниила почему-то иссяк, а вскоре Даниил с тетей Лидией и вовсе распрощались. Петров добродушно улыбнулся Ольге и Даниилу и последовал за женой вдоль дороги в сторону центра города. — Какая же она говорливая, — заключила Ольга. — Точно, — Даниил выдохнул. — Пойдем домой, я чертовски устал, ничего не делая. Странно, да? — Предлагаю тебе завтра утром заняться приготовлением завтрака. Мне, чур, глазунью с ломтиками хрустящего бекона, салат с сельдереем, тосты с шоколадной пастой и чашечку латте. — Запросы, как у аристократии. Тонкой аристократии, — усмехнувшись, сказал Даниил.