Он вспомнил отца, Сергея Валентиновича Некрасова, облаченного в строгую форму советского летчика гражданской авиации с погонами на плечах; как он стоял у окна и пил горячий чай мелкими глотками. В тот день отец был молчалив, а взгляд казался потухшим, но не лишенным привычной строгости. В тот день ему предстояло пролететь тысячу километров над бескрайними северными просторами. — Не опоздаешь? — спросила его Мария Павловна. Она заканчивала готовить завтрак. Геркулесовая каша уже томилась в тарелках. Оставалось лишь намазать масло на хлеб и сварить какао. Сергей Валентинович молча посмотрел на нее. В то утро она выглядела по-особенному красивой. Пышные волосы ее были собраны в пучок, но пряди то и дело падали на лоб и прикрывали синие и бездонные, как океан, глаза. — Нет, — ответил он будто бы безразлично и продолжил смотреть в окно. О чем он думал тогда? Его жена, мать его ребенка… После стольких лет брака он будто бы находился за стеклянной дверью, у которой не было ручки и которую он не мог открыть. И только силуэты перед глазами появлялись в свете ламп. — Даниил, иди к столу, — крикнула Мария Павловна. Вскоре в дверях появился взъерошенный юноша. Моргая сонными глазами, он уселся за стол и принялся уплетать бутерброды. Кашу есть ему особо не хотелось, потому знакомство с ней он откладывал до последнего момента. — Ты зарядку сделал? — спросил его отец. Сын отрицательно покачал головой. Он знал, к чему сведется разговор, поэтому предпочел просто молчать. — Эх ты… худой как щепка. Тебе спортом заниматься надо, а ты все листочки фотографируешь. Не дело это для мужчины. Понимаешь меня? Даниил снова кивнул. — Ты что, язык проглотил? — голос отца был строг, но не срывался в порыве гнева, как это изредка случалось. Он имел оттенок наставительный, порицательный. И того хватало Даниилу, чтобы закрыться в себе. Так он и молчал дальше, пока отец, махнув рукой, не вышел из кухни. Вскоре он покинул квартиру и поехал в аэропорт. — Кашу съесть не забудь, — напомнила мать, когда они с Даниилом остались одни. Из динамика радиоприемника, чуть похрипывая, лилась музыка. Вольное северное солнце освещало новый день, и пора было собираться, чтобы успеть на школьный автобус. * * * Даниил стоял около окна в кабинете истории и увлеченно играл в «Ну, погоди» — карманную электронную игру из серии «Электроника». Тонкие пальцы шустро нажимали на кнопки, но забава была прервана, когда к нему подошла Алина. На ней, как и подобало школьнице, было платьице темно-коричневого цвета и белый отутюженный фартучек. На шею был повязан красный галстук без единого пятнышка. Ее светло-серые глаза внимательно изучили игрушку в руках Даниила. — Занятная вещица, — сказала она, приблизившись буквально вплотную. Дыхание Даниила перехватило от неожиданности. Ведь если они и разговаривали до этого, то лишь в присутствии Егора. Машинально спрятав игрушку за спиной, он посмотрел ей прямо в глаза. — Да я же не буду у тебя ее отбирать, — улыбнулась она, оголив ровные белые зубы. — Я просто хотела спросить у тебя по поводу фотографий. Даниил не на шутку раскраснелся. Делая тайком фотографии понравившейся девчонки, он и не подозревал, что она может заметить. Даже думать об этом боялся. — Я… слушай… — начал он неумело. — Мне Ксюша Лебедева сказала, что ты делал фотографии на баскетбольном матче, — продолжила Алина. — Может быть, у тебя и со мной снимки получились? Или Егор в кадр попал. Можешь со мной поделиться? Даниил кивнул. — Да, конечно. А когда они тебе нужны? — Так когда они готовы будут. Я умею ждать, — буквально пропела она. — Да, конечно… — Что ж ты все заладил? — усмехнулась Алина. Даниилу ничего не оставалось, как просто глупо улыбаться в ответ. После он долго думал о том непринужденном разговоре, и сердце его стучало в новом, прекрасном ритме влюбленности. Он постоянно отвлекался во время уроков, так что получил пару нагоняев от учителей. Даже Егор заметил, что что-то не так. После уроков он подошел к Даниилу и поинтересовался: — Что с тобой сегодня? — Да все отлично, — ответил тот. — Просто погода хорошая. — Ага… да ведь снег, наверное, к вечеру пойдет! А на дворе май месяц! И то было не столь важно для Даниила. Покончив с уроками, он поспешил на кружок фотографии и незамедлительно принялся за проявление снимков. Силуэт ее лица вырисовывался на белом фоне, и ему становилось приятно на душе. То было замечательное чувство сладостного ожидания и расторопной подготовки. Будто Новый год с его чудесами был на носу, а подарки уже лежали под пышной елкой. Он трепетал. Под вечер выпал снег. Льдом покрылись лужи и лужицы; мокрый, липкий снег падал на еще не успевшую согреться после холодной и долгой зимы землю; небо затянуло низкими свинцовыми облаками. В воздухе витал аромат прохлады, чистоты. Хотелось чего-то нового и чудесного в тот вечер. И это самое новое и чудесное было близко, буквально за углом соседнего дома. Даниил, аккуратно сложив проявленные фотографии в папку, шел знакомой дорогой к дому Егора. По пути ему встретились знакомые его родителей. Поздоровавшись с ними, он сильно засмущался, ведь у него то и дело возникало чувство, будто все вокруг знают о том, куда он направляется и о чем думает. Думал он, безусловно, о рыжеволосой красавице. Робко нажав на кнопку звонка, Даниил отошел чуть назад. Дверь открыла мать Алины — полноватая женщина далеко за тридцать, с густыми светлыми волосами и нежным румянцем на щеках. — Здравствуйте, Надежда Васильевна, — протараторил Даниил. — Здравствуй, Даня, — приветливо произнесла она. — Егора сейчас дома нет, он на тренировке по баскетболу. Ты разве не знал? — Нет, Надежда Васильевна, я… к Алине. Она фотографии просила посмотреть, ну я их сегодня проявил, сложил… вот, они у меня в папке тут… Он говорил быстро, отчего мать Алины невольно улыбнулась. Она хлопнула ресницами, после чего обернулась и позвала дочку. Сердце Даниила готово было вырваться из груди. Он засмущался пуще прежнего. — Да ты проходи, не стесняйся. Надежда Васильевна махнула рукой, приглашая войти, и Даниил переступил порог. В тот момент из комнаты вышла Алина. На ней был бежевый свитер и длинная темно-синяя юбочка в горошек. — Привет! Даниил не единожды замечал, что походкой своей она сильно отличается от сверстниц. Алина буквально порхала, дома ли она была, или на учебе, или на прогулке. А веснушки, милые веснушки горели на нежных щечках, к которым Даниил втайне мечтал прикоснуться губами, но боялся даже мыслей об этом. — Проходи в комнату, — сказала она. — Ты так быстро все подготовил? — Ну да. Мне не тяжело. Ее комната была совсем крохотной, но хорошо обставленной, оттого и находиться в ней было приятно. На полу лежал ковер с незамысловатым узором ромбовидной формы. Идеально заправленная кровать граничила с письменным столом, на котором ровными рядами лежали тетради и учебники, а ручки находились в пенале. Совершенно иначе дела обстояли в комнате у Даниила — на его столе всегда царил беспорядок, в котором мог разобраться только он один. Даниил достал из папки распечатанные снимки и протянул Алине. Та присела на край кровати и начала рассматривать каждую фотографию. — Присаживайся, — предложила она и похлопала по кровати рукой. Будучи гостем, Даниил не стал противиться и сел рядом. Сердце ушло под горло, стук его отдавался в висках. Алина внимательно смотрела на снимки. — Очень красивые фотографии, — зачарованно произнесла она и посмотрела ему прямо в глаза. — Но… почему ты снимал меня тайком? — Нет, ну что ты, я бы никогда, — затараторил Даниил. — Просто так получилось, что ты в кадр попала. Ну, в несколько кадров. Но ведь хорошо, да? — Случайности не случайны. А можно я возьму одну из них? Она остановила свой выбор на одной из худших фотографий, как показалось Даниилу. Но какая разница? Ей же понравилось. — Конечно! Забирай все, я еще копии сделаю. Алина улыбнулась. Веснушки на ее щеках вспыхнули, и вся она будто засветилась от радости, но во взгляде ее скользнула тень задумчивости. Даниил застыл в ожидании. — Почему тебе нравится фотографировать? — спросила она. — Это помогает мне видеть мир четким. Не таким размытым, каким он бывает иногда, — ответил Даниил. — Ведь хороший снимок может сказать о многом, если внимательно присмотреться. — И что же ты видишь, когда фотографируешь? — Да так. Разное. — Знаешь что? — Алина резко вскочила с кровати. — Заполни для меня анкету. Пожалуйста! Даниил увидел в ее руках школьную тетрадь с разрисованной фломастерами обложкой, на которой большими вычурными буквами было написано: «Анкета друзей». Воровать такие штуки у девчонок, а после носиться от них по всему коридору было делом приятным и веселым для парней. Даниил знал об этом, но ни разу подобными вещами не занимался — то ли наглости не хватало, то ли попросту не интересно было. Ну и отвечать на вопросы, представленные в девчачьих анкетах, ему тоже никогда не приходилось.