В такой анкете, помимо самих вопросов, огромного количества вклеенных картинок и названий песен, подчеркнутых под линеечку, была также сложенная в несколько раз страничка с надписью «Не открывать». Секреты? Даниил посмотрел на загадочную страничку и остановился. — Нельзя раскрывать, — предупредила Алина. — Это же личное! В заглавиях анкет было много знакомых имен. Девчонки из класса, из параллелей. Несколько парней, в том числе и Егор. Его грубый, размашистый почерк нельзя было перепутать ни с каким другим. Даниил начал отвечать на вопросы. Он написал свою фамилию, имя, затем возраст и адрес. Указал свои увлечения, название любимого фильма — ему нравился «Экипаж», потому что там были самолеты, любовь и приключения, — и еще имя любимого артиста — Андрея Миронова. Особенно его смутил вопрос о том, кто ему нравится. Отвечать прямо он постеснялся, потому написал первое, что пришло ему в голову. — Самая красивая девушка на свете? — усмехнулась Алина. — Это кто же? — Пусть и у меня будут свои секреты, — робко ответил Даниил. Чуть позже Алина пригласила гостя на кухню, где был чай с плюшками, разговоры ни о чем и, как казалось Даниилу, обо всем сразу. Мама готовила ужин, и запах домашних котлет заполнял скромное пространство кухни, заставляя желудок Даниила предательски урчать. — Ты, может, кушать хочешь? Такой худенький. Молодому мужчине нужно много питаться, — говорила Надежда Васильевна, продолжая переворачивать котлеты, шипевшие в масле на чугунной сковороде. — Да что вы! Нет, спасибо. Вообще, Даниил держался очень скромно и говорил мало, предпочитая слушать Алину, которая весело рассказывала о школьных буднях ее класса. Он готов был слушать даже скучный доклад по истории, лишь бы слова слетали с ее уст. — Увидимся, — сказала она ему на прощание. — И еще… если захочешь меня сфотографировать, просто скажи мне об этом. В тот момент Даниил понял для себя одну простую и очень приятную истину: завтра они снова встретятся, и это будет самый лучший момент дня. И так будет всегда? Он очень на это надеялся. Всю дорогу домой он пел песни, весело размахивая пустой папкой. Ну а майский снег, робкий, невесомый, все шел и шел. Он таял, касаясь кожи, распаленной прекрасным чувством. 9 Двадцать лет спустя тоже шел снег, но то был первый снег новой зимы, взявшей старт в последние дни августа. Осень даже не пыталась заявить о себе: на семидесятой параллели она была гостьей редкой, ветреной, часто пасмурной. То и дело срывалась на юга, где теплее и растут деревья; где листья можно окрасить в яркие цвета, а после сорвать, словно в порыве ревности. Стряхнув с рукавов куртки снег, Даниил вошел в старое двухэтажное здание, где сразу почувствовал запах типографской краски, отчего-то приятный. Поднявшись по лестнице на второй этаж, он миновал дверь с табличкой «Редакция газеты „Северный Ветер“». За столом в кабинете сидела молоденькая девушка в очках, худенькая, с острым носиком. Она окинула гостя вопросительным взглядом. Улыбнулась ему. — Я хотел бы поговорить с Иваном Тынэвири, — сказал Даниил, улыбнувшись в ответ. — По какому вопросу? — По личному, — ответил Даниил, предъявив удостоверение. На девушку ксива подействовала должным образом, и она без лишних разговоров ушла в соседний кабинет. Вернулась уже с Тынэвири — невысоким коренастым мужчиной лет тридцати пяти. Из коренных. Жгучие черные волосы были чуть растрепаны, вроде как даже специально, а вязаный свитер, в который он был одет, выглядел заношенным и растянутым. — Да? — спросил Тынэвири, с интересом глядя на Даниила. — Хотел бы задать вам пару вопросов по поводу одной статьи… Вчера Даниил, надеясь убить тянувшееся резиной время рабочего перерыва, лениво перелистывал найденный в сейфе выпуск газеты за 2005 год. Он случайно наткнулся на статью, посвященную теме возможной покупки морского порта одной из дочерних компаний Kingston Gold. — Вы писали, что из-за этой сделки могут пострадать жители города, — говорил Даниил, сидя на стуле в небольшом кабинете Тынэвири, рядом с письменным столом, жутко заваленным всякими бумагами. Он достал из кармана блокнот, но не для того, чтобы делать записи. Скорее, он просто записывал слова в хаотичном порядке, но со стороны это выглядело так, будто милиционер дотошен и ни одной детали не упустит. Как хороший журналист. — Это было год назад, и с тех пор многое прояснилось, — сказал Тынэвири. — Расследование не всегда приводит журналиста к объективной правде, знаете ли. Предполагаю, что у милиции тоже возникают подобные проблемы. — Так-то оно так, но в нашем случае на кону может стоять человеческая жизнь, — сухо ответил Даниил и сделал пометку в блокноте. — Давайте вспомним Влада Листьева, — парировал Тынэвири. — И все же, о чем конкретно ваша статья? — Я думал, вы ее читали. Тогда у меня, наверное, слог слегка хромал, но… неважно, в общем-то. И вообще, почему возник такой интерес к статье годичной давности? — Этого я рассказать не могу. Зато могу заверить, что отсутствие прямых ответов на мои вопросы я расцениваю как сокрытие информации… Терпение Даниила заканчивалось, и он грозно подчеркнул слово «п**дабол», записанное им, когда Тынэвири вспомнил Листьева и свой слог. — Речь шла о максимальном грузообороте порта, о дополнительных пошлинах, а также о сносе домов в районе порта, в том числе и заселенных, — ответил Тынэвири, глядя на блокнот в руках Даниила. — Только подумайте: такое крупное предприятие, как Kingston Gold, имея в своем распоряжении порт, автоматически получает власть над городом, пусть и негласную. Продукты, топливо, автомобили… да практически все доставляется сюда морским транспортом. Снос домов — это отдельная история. Все, что касается недвижимости и расселения в этой стране, — самое обыкновенное, уж извините за просторечие, надиралово. Даниил кивнул. — Не очень-то вы жалуете «эту страну». Тынэвири тяжело выдохнул. — Есть определенное недовольство. Все куплено и просрано. Нужны ли еще какие-либо доводы? — Насколько я знаю, планы канадцев не поменялись, но от вас разоблачающих статей больше не было. Почему? — Потому что представители компании наглядно объяснили мне, что в их планах есть много положительного. Например, строительство… — Да, я все это уже слышал, и не один раз, — перебил журналиста Даниил. — Объяснили как? Угрозами? Или же подкинули деньжат? Тынэвири нахмурился. — Что вы такое говорите? — Да просто я не первый год в органах работаю, — Даниил подался вперед. — Так что: запугали или подкупили? Это не для протокола. Просто интересно, почем нынче честная журналистика в «этой стране». Даниил испытующим взглядом посмотрел на Тынэвири. Закрыл блокнот и спрятал его в карман куртки. — Не подкупали они меня, — покачал головой журналист. — Просто… пообщались. — Вот как? — Да. Мне дали понять, что на дверь редакции могут однажды повесить замок, если будут появляться статьи подобного толка. А то и вовсе пожар случится. Я не для себя это все проглотил. Для газеты, потому что она одна в этом городе. — Это, конечно, все очень трогательно, — Даниил прищурился. — Но кто приходил? — Женщина. Мужиковатая такая. Я ее не знаю, но она вроде как из начальниц. Даниил кивнул. «Знакомое описание, — подумал он. — Виктория. Начальница отдела кадров едет из вахтового поселка в город, чтобы надавить на журналиста? Интересно получается…» — А у меня на подходе еще одна статья была, — продолжил Тынэвири. — Тогда как раз эта история с Тамарой Тищенко случилась. — Тищенко? — Да. Несчастный случай. Ее внедорожником задавило. Забыла поставить на ручник, а он и съехал на нее с горочки. Нарушения техники безопасности, опасность работы на месторождении — в общем, много тем для публикаций, — объяснил журналист. Даниил припомнил, что об этой истории ему рассказывал Евтушенко, когда они ездили на месторождение в конце мая. — Это уже не на журналистское расследование больше походит, а на обыкновенное выливание грязи, уважаемый. Отчего же такое стремление, а? — спросил он, откинувшись на спинку стула. — Народ должен знать правду, — ответил Тынэвири, пожав плечами. — А кому о ней рассказывать, как не мне? — Знаете, почему Листьева убили? — ответил вопросом на вопрос Даниил. — Потому что свою линию гнул. Потому что в «этой стране» все зависит только от нас самих и от того, что мы делаем и как мы это делаем. Прогибаемся ли или идем дальше, несмотря на запреты, несмотря на опасность. Тынэвири снова пожал плечами. Скрестил руки на груди. — Ну а вы, уважаемый, просто подстраиваетесь под ситуацию, — закончил Даниил. Повисла недолгая пауза. — Гурин статьи заказывал? Журналист помедлил с ответом. Взял со стола черную шариковую ручку, покрутил ее пальцами. — Думайте что хотите, но расследование я проводил по собственному желанию. Даниил кивнул. — Ладно. Будем считать, что так оно и было. И последний вопрос: у этой самой Тищенко есть родственники в городе? Раз уж вы собирались писать об этом случае, то уж точно должны обладать такой информацией.