— Вы думаете, что это не был несчастный случай? — неожиданно спросил старик. «Я думаю, что эта история становится все более запутанной, — ответил про себя Даниил. — И майор в ней играет не последнюю роль…» — Просто уточняю некоторые детали, — ответил он, убрав руку с плеча Тищенко. — Я должен знать. Если кто-то желал зла моей Тамаре… — Если я узнаю что-то об этом, я обязательно расскажу, — заверил Даниил. — Но пока у меня слишком мало информации, и я не хочу вас наводить на какие-либо мысли. Вглядываться в детали… верно? Тищенко кивнул, соглашаясь. — Может, еще чаю? — предложил он. — Не откажусь. * * * Домой Даниил пришел в половине десятого вечера. День выдался долгий, так что единственное, чего ему хотелось, — это лечь спать. Впрочем, он лгал себе. Ему не хотелось ни домой, ни спать. Это желание вернуться в семейное гнездышко, где уют, где теплое одеяло и жена под боком, было продиктовано, скорее, привычкой. На самом деле, ему не терпелось поговорить с Евтушенко. Рой мыслей не утихал. А еще он хотел встретиться с Алиной. Просто так. Потому что ему хотелось убежать от рутины, в которую так быстро превратилась жизнь на новом месте. Ольга сидела за кухонным столом и читала книгу, медленно смакуя сигарету. В бокале на длинной ножке томилось в ожидании новых глотков красное вино. За окном сгустилась темнота. Такая уютная, если смотреть на нее из окна квартиры, и такая холодная на поверку. — Ого, — произнес Даниил, стоя в дверях кухни. Ничего другого ему на ум не пришло. — Завтра первый учебный день. Я нервничаю, — спокойно ответила Ольга. В этом спокойствии Даниил заподозрил что-то нехорошее. То, о чем он знал и что попытался забыть. — Но сигареты?.. — Просто мне захотелось покурить. А ты чего так поздно? Даниил пожал плечами. — Работы было много. Он подошел к столу. Сел рядом. Взял ее за руку. Рука оказалась холодной. — Все нормально? Ольга усмехнулась. Затянулась. — Конечно же, нормально. Просто нервы. И просто я так редко тебя вижу. «О чем она думает? — задался вопросом Даниил. — Иногда мне кажется, что я совсем не знаю ее…» — Сегодня я написала пару новых строк, — сказала Ольга. — Мне показалось, что у меня снова получается. Как думаешь? — Я не знаю. Не читал ведь. Поделишься? Ольга кивнула. — Только подумай, что будет, если собрать всех людей, которых ты когда-либо в своей жизни обидел, вместе. На целый город хватит. Даниил тяжело вздохнул. — К чему ты это сказала? — Знаешь, мне как-то страшно от таких мыслей становится, — словно не услышав мужа, продолжила Ольга и отпила немного вина. Даниил не чувствовал, что закипает. Это происходило будто даже не внутри него, а где-то снаружи, за окном, в темноте. Он поднялся из-за стола, открыл дверцу навесного шкафчика и достал еще один бокал. Не говоря ни слова, взял бутылку и налил себе немного. Сев за стол, выпил. — Зачем ты это сделал? — спросила Ольга. — А зачем ТЫ это делаешь? — ответил вопросом на вопрос Даниил. Едва заметным было негодование в его голосе. — Ты же сказал, что не будешь… — Мы решили, что все осталось в прошлом. Все то плохое, что мы делали. Голос Даниила нарастал как снежный ком, стремительно несущийся по склону горы. Он выпил еще вина. Продолжил. — Скажи, неужели тебе не стало лучше? Здесь… мы живем хорошо, разве нет? Мы же специально уехали из Ильинска, чтобы… — Чтобы ты мог нормально работать, Даня, — перебила его Ольга. — Потому что эти твари не дали бы тебе жизни. — То есть ты считаешь, что мы переехали только из-за меня? Ты и сама не могла найти работу. Помнишь? — Потому что Ильинск — маленький город. И слухи по нему разлетаются очень быстро. А тут у меня появился второй шанс. Шанс начать все заново. — Так я об этом и говорю, Оля, — Даниил взмахнул руками. — Все ХОРОШО. Ты и я — МЫ — сделали осознанный выбор: оставить прошлое позади. Так не вороши его, прошу. Это никому не поможет, — он помедлил. — И о чем ты хочешь написать? — Да все о том же. Ответ Ольги резанул Даниила по больному. — Хватит! — Ты все еще думаешь о ней? — Хватит, я сказал! После взрыва наступила тишина. Они встретились взглядами. — Я устал. Пойду спать, — сказал Даниил. Он долго ворочался в постели. Лежать на спине было неудобно, на боку — тоже. Перевернувшись на живот, он провалился было в сон, но почувствовал, что задыхается, и резко проснулся. Задыхался он от мыслей. Ему казалось, что разговор не окончен и что они рано или поздно вернутся к нему. Скорее всего, в ближайшие дни. Так не проще ли сейчас оторвать голову от подушки, пойти на кухню и расставить все по полочкам? Сказать, что ее болезнь — это для него тоже испытание. А что она ответит? Что ей тяжело было мириться с его неверностью. Вспомнит про Кристину — давнюю подругу, с которой было пару раз, но как-то между делом, несерьезно. Да. Скажет, что ей было страшно думать о тех разборках с бандитами в Ильинске. Ведь из-за них, а не из-за квартиры у черта на куличках и хороших социальных льгот они, на самом деле, решили перебраться в его родной город. Хватит обманываться. Но нельзя было поступить иначе. Ведь Даниил знал, что все может закончиться плохо и что однажды он может оказаться в канаве у дороги, с перерезанным горлом. Но самое страшное было даже не это. Они могли добраться и до Ольги. Той ночью он спал тревожно, то и дело дергался во сне. Он тонул, и нечто тянуло его вниз, ко дну, в темноту, которая почему-то была за окном, и он видел ее и себя со стороны. Но вот невидимые руки притянули его на водительское сиденье, и резкий удар заставил его податься вперед, и возникло ощущение тошноты. Он кричал, что не сбивал его, этого пацана. Он кричал, что было темно и он ничего не видел, и вообще, во всем виноват студень, который он терпеть не может. И было понятно, что студнем стали его мысли. Он хватал себя за голову и брал в руки студень, и ел его, думая, что это его же мозги. Студень отдавал водкой. Только лишь это казалось ему странным. 11 Когда Евтушенко вошел в кабинет, Даниил уже сидел за столом. Выглядел он помятым, уставшим. — Тяжелая ночка? — с участливым любопытством спросил майор. — Да, Пал Палыч, — нарочно громко ответил Даниил. — Смутные мысли терзали… — Ну и какие такие мысли тебя терзали? Даниил выдержал паузу. — Вчера вечером я виделся с Дмитрием Тищенко. Он испытующим взглядом посмотрел на майора. Тот не дрогнул, не изменился в лице.