* * * Иван Тынэвири любил работать, когда свет вокруг был погашен и только настольная лампа, словно путеводная звезда, освещала ему путь — клавиатуру, недорогую, но на удивление удобную. Пальцы шустро били по клавишам, текст лился стремительной горной речушкой. Небольшой, но чертовски красивой. «Да, такие истории нужны городу, — подумал Тынэвири, начиная очередной абзац. — Было время, когда я и сам хотел кого-нибудь прикончить — лишь бы была плодородная почва для журналистского расследования. Громкое дело, такое, что на всю страну прогремит. А там и в город побольше можно перекочевать! Свалить отсюда к чертовой матери…» Тынэвири немало удивился, когда увидел мента. Не то чтобы он с ними никогда не общался, просто этот… он сливал информацию просто так, чтобы она всплыла в газете. Никаких угроз, никакого давления. Просто беседа. Приятный разговор. 21 Проснувшись в девять утра, Даниил поднялся с постели и прошелся по комнате. Ему сложно было оставаться на одном месте — зудело где-то в мозгу, так мелко и так едко, что уже глаза наружу лезли. Кофе. Сигарета. Бледный свет нового дня. Даниил вышел из подъезда, на ходу застегивая куртку. Вчерашний мороз все еще держался, но уже был куда более привычен. Все же, руки без перчаток замерзали очень быстро, и пальцы не слушались. На бороде появлялся иней. Пешком он прошел через двор, бросив быстрый взгляд на покореженные детские качели. Какая-то баба в шапке со смешными ушами выгуливала своего кобеля. Чертову собаку. Не было бы этой парочки — не было бы никого, кроме Даниила. Город будто замер в ожидании. По узкому «коробу» — к другому скоплению домов. Какие-то нелепые пацаны несут какую-то чушь, спорят, но затыкаются, когда мимо проходит старший. Некоторые окна еще подсвечены изнутри желтым светом, другие прячут за собой темноту семейных отношений и одиночества жизни. Тропинкой в снегу Даниил пересек незастроенное расстояние между районами. Летом это красующаяся своими лучшими цветами тундра, зимой же — просто снег, много никому не нужного чертового снега, сводящего с ума. Он был на взводе. Когда в поле зрения появился знакомый дом, он сжал кулаки. Еще несколько минут — и он поднимется по лестнице на нужный этаж и с силой постучит в дверь. Ну а тогда… что? Неважно. Нужно просто двигаться, пока голова не разорвалась на части. Ноги утопают в снегу, потому что водит из стороны в сторону, будто пьяного. Неделя без выпивки — и будто пьян весь окружающий тебя мир, и только ты один чертов мать его трезвенник! С силой толкнув дверь, Даниил вошел в подъезд. Ступени, ступени, ступени. Почему всему миру, такому огромному, не ужиться в одноэтажном мире, без этих чертовых ступеней?! Тут на сотни километров от города никого нет, а где-нибудь в Китае люди живут друг у друга на головах! Чертова система, разве ты существуешь?! Даниил постучал в дверь. Снова. И снова. Он стучал с силой, а в голове отдавалось гулким «у него же ружье». Тот самый ИЖ, которым он хвастался. Вдруг он уже стоит наготове? Если и так… Пусть! Может, это лучший вариант. Но вот он услышал щелчок и увидел тонкую линию знакомой прихожей. Лицо друга. Будто бы промелькнул ствол охотничьего ружья, но то была просто ложка для обуви. Чертово воображение разыгралось! Егор заспан, в одних трусах. Вид у него такой, будто сообщили, что он выиграл лотерею и стал счастливым обладателем пяти миллионов рублей. Не ожидал увидеть меня так рано?! — Я войду, — сказал Даниил, и это был не вопрос. Расстегнув куртку, он протиснулся в прихожую. Егор сам отошел в сторону. Все еще сонный вид, но во взгляде уже куда больше понимания. «Он знает, в чем виноват», — подумал Даниил, но не поспешил выяснять отношения. Он молчал, глядя другу в глаза. — Не ждал тебя, — сказал Егор, замявшись. Даниил ответил ему ударом в лицо. Места в прихожей было немного, так что он особо не замахивался. Удар получился слабым, так что Егор, сохранив равновесие, ответил ударом под дых. Задыхаясь, Даниил рванул на него и впечатал в стену. Полка, на которой покоились шарф и шапки, повалилась на пол. Ботинки, выставленные вдоль стены, полетели в стороны. Даниил ударил левой, в ухо, в бок, замахнулся снова, но кулак не достиг цели — Егор схватил его за запястье. Секунду они оставались в нерешительном состоянии, но энергия высвободилась, и Даниил стал бить наотмашь. Егор схватил его за шею, навалился всем телом. Даниил, неудачно встав на ботинок, повалился назад и ударился спиной и затылком о стену. — Остановись, — кричал ему Егор, но он пытался подняться. Равновесие нарушилось, но кулаки все еще горели. С новой силой Даниил набросился на своего друга, и тот саданул ему лбом в переносицу. — Хватит, — заорал Егор. Даниил повалился на пол. Из носа хлынула кровь, и он зарычал. Попытался подняться, но голова кружилась, и снова ботинок помешал. Кулак ушел внутрь, но рука двигалась, так что со стороны выглядело смешно — будто Даниил нацепил на руку куклу в форме ботинка — и нелепо, но Егору было не до смеха. — Хватит, — повторил он, тяжело дыша. Теперь они сидели друг напротив друга. Даниил избавился от ботинка, сплюнул кровь и попытался высморкаться, но застонал от боли. Егор потрогал в мгновение распухшее ухо, хрустнул шеей. — Сука, — бросил ему Даниил. — Ты не лучше, — отозвался Егор. — Приперся сюда и набросился на меня. Ублюдок. А ведь сам виноват. Доигрался с Алиной?! Что ты делал там вечером, а? Это твоих рук дело?! Даниил в ответ усмехнулся. Дотронулся до переносицы и сморщился. — Кто же тебе рассказал? Ольга, наверное. До или после того, как ты ее трахнул? Егор хотел было ответить, но оскалился, посмотрел в сторону. Не глядя на Даниила, он попытался встать. Даниил же снова рванул на него, припечатал к стене. — Говори! Когда она рассказала тебе об этом?! Он держал Егора за грудки, тяжело дышал ему в лицо. — Спасибо, дружище, что отвел ее домой в новогоднюю ночь, — Даниил помедлил, собираясь с мыслями. — Услужил, сука! — Она сама этого хотела. — Да она была пьяна, мать твою! А ты ею воспользовался! — И даже тогда, когда она пришла во второй раз? Даниил замахнулся, но Егор врезал ему коленкой под дых. Он согнулся, жадно хватая воздух ртом. — Прости. Егор усадил его на пол, присел рядом — теперь уже сбоку. В висках пульсировало, сердце билось быстро и четко. Металлический привкус крови во рту. — Я сам хотел сказать тебе об этом. Но, видит Бог, боялся я, — сказал Егор. — Боялся того, что позавидовал тебе, твоей жизни. Сорвался, как последний подонок. Прости меня, Даня. Падла я последняя. Он помедлил. — Но и ты был со мной нечестен. Не рассказал о том, что между вами с Алиной. — Ты бы стал ревновать. Как ревновал ее мужа, — сказал Даниил. Сплюнул скопившуюся во рту кровь. Красная клякса на грязном полу. — Егор, я все знаю. О том, что случилось в старших классах между тобой и Алиной. О том, что Руслан прикрыл тебя, когда обчистили магазин Чижика. Ты прав. Ты — падла. И за тобой есть грешок, только я все не могу понять, какой именно. И если я все же узнаю, что это ты убил Руслана и подставил Алину, то, клянусь, я прикончу тебя и сяду за это, но с чистой совестью. — Чистой совестью? — Егор усмехнулся. — У кого она тут чистая, а? У кого в этом городе? Даниил покачал головой. «Есть такие, — подумал он. — Обязательно найдутся, когда я закончу с этим делом». — Раз уж ты все знаешь, то понимаешь, что в тот вечер, когда произошло убийство, мы с Ольгой были вместе, — продолжил Егор. — Так что я никак не мог его убить. И стал бы я подставлять сестру, которую люблю? Нет, Дань. Как бы ты ко мне теперь ни относился, прошу тебя, не вешай это на меня, потому что мне от одной только мысли становится тошно. Молчание. Даниил взял в руки ботинок, повертел его. Разозлившись, швырнул его в зеркало. Осколки посыпались на тумбочку, на пол. Егор ничего не сказал. — Пойдем, может, покурим? — предложил он, выдержав паузу. Даниил согласился. Он с трудом поднялся с пола. Опираясь о стену и шаря по карманам куртки в поисках пачки сигарет, он направился на кухню. Подумал, что хорошей идеей было не брать с собой табельное оружие. Егор последовал за ним. — Кофе? — Не помешает. «Бассейн с черным растворимым еще немного пополнился, — хмуро подумал Даниил, делая глоток. — Чертовы руки трясутся. Душа трясется. Но теперь хотя бы все понятно. Лучше ли от этого? Да черт его знает!» Он осторожно потрогал переносицу. Боль расходилась по всей голове стремительными волнами. — Возьми, — Егор держал в руке пачку сосисок из морозильной камеры. — Раздуется, конечно, но так хоть поменьше будет. Ты извини, я просто среагировал… Даниил махнул рукой, мол, все нормально. Приложил холод к переносице. Вздохнул. — Она сама рассказала? — спросил Егор, затянувшись сигаретой. — Нет. Видимо, хотела, потому что… она писала об этом. Писала о том, как складывается наша жизнь, и о том, почему она пошла на это. В новогоднюю ночь она подарила мне вот что, — Даниил показал часы. — И еще сказала, что подарит мне историю. Но я думал, что все… страшнее, — он посмеялся через боль. — Да уж, точно: все познается в сравнении. Измена жены с лучшим другом — это еще ничего. Вот если бы она Руслана убила… Черт, да я теперь могу выдохнуть спокойно. Ну, по крайней мере, постараться. Егор смотрел на него и не знал, что сказать. — Она хотела, чтобы я все прочитал. Чтобы почувствовал боль, которую испытывала она. Разумно. Тебе так не кажется? У нее всегда мысли так двигались, знаешь, что хрен поймешь. — Прости…