Отлично. Сейчас начнётся самооправдание. Кому: [Лиси4ка]: Ну да, всё верно. Мы же просто разговариваем. [Лиси4ка] шепчет: Я же никому не изменяю, так? Я просто разговариваю с человеком, с которым мне весело. Кому: [Лиси4ка]: Точно. Мы даже за руки не можем подержаться. По крайней мере, не за настоящие руки, лол. [Лиси4ка] шепчет: А ещё неправильно ожидать от одного супруга удовлетворения всех твоих потребностей, так ведь? Кому: [Лиси4ка]: Ну да, так говорят эксперты. Не знаю, но, пожалуй, один человек не может заменить мир. [Лиси4ка] шепчет: Поэтому я не вижу ничего плохого в том, чтобы проводить вместе время и наслаждаться обществом друг друга, когда из этого всё равно ничего не может получиться. Кому: [Лиси4ка]: Наверное, ты права. И кто знает, наверное, мы всё равно успеем надоесть друг другу через день-другой.;-) [Лиси4ка] шепчет: ЛОЛ! Ты мне никогда не сможешь надоесть.:) Кому: [Лиси4ка]: Ладно, тогда, если мы продолжаем наслаждаться нашими беседами, у меня есть предложение… можешь спокойно наотрез отказаться. [Лиси4ка] шепчет: Хорошо… *заинтригована* Кому: [Лиси4ка]: Было бы намного проще говорить по Скайпу, а не печатать. Я и так хотел это предложить, раз уж мы хотим вместе проходить задания. Будет проще общаться вслух и сосредоточиться на игре. [Лиси4ка] шепчет: Чёрт! Я сейчас ужасно выгляжу. Так что это не лучшая идея. Кому: [Лиси4ка]: Я в это не верю. И я всё равно говорил только о голосовом чате. Но у меня есть фотка в профиле, так что можешь посмотреть, как я выгляжу, если тебе интересно. И если у тебя тоже есть фотка, я жаловаться не стану *подмигивает* [Лиси4ка] шепчет: РОФЛ!! Ладно, это уже лучше. Сейчас открою Скайп. Он засмеялся. Купилась со всеми потрохами. Как только он уговаривал их на Скайп, к видеочату они приходили сами — к этому моменту их любопытство съедало воображение, и они мечтали увидеть, как он выглядит. И он их не разочаровывал, хоть и не лишал дара речи. Его рост — метр восемьдесят два, его тёмные волосы становились непослушными, если он позволял им немного отрасти, а бледно-голубые глаза были посажены над слишком широким носом. Он качался, чтобы держать в форме верхнюю часть тела, но в рубашке с длинными рукавами мышцы выглядели как лишние килограммы. Не урод, но и не красавец. Но им уже было всё равно. Они были просто счастливы, что он выглядел именно так, каким себя описывал. Пока он ждал, когда она настроит микрофон и наушники, он смотрел на её фотографию в профиле. У нее было довольно приятное лицо — не уродливое, но и не такое, чтобы привлекать внимание. Её жидкие каштановые волосы спускались чуть ниже подбородка и немного завивались. У неё были заурядные голубые глаза, которые можно было бы назвать «тусклыми», а не «васильковыми», а чуть широковатый нос придавал ей мужественный вид. Её лучшей чертой была улыбка с ямочками на щеках, тёплая и приветливая. Фотография почти не показывала её тела, но из того, что он мог увидеть, было понятно, что она не врала, — её грудь была достаточно большой, чтобы подтвердить её слова о третьем размере, и хоть она и была пухленькой, но всё же не толстой. Это не важно, но всё же ему нужно играть свою роль, а играть её намного легче, если на девушку не противно смотреть. Он откинулся на спинку стула и наслаждался триумфом своего успеха. Самым большим препятствием было признание, что они хотят чего-то большего, чем дружба; после этой черты жертва уже никогда не соскальзывала с крючка. Эмили сама сделала первый шаг на пути самооправдания. Дальше оно будет лишь нарастать, как снежный ком, теперь это лишь вопрос времени. Голосовой чат поможет ускорить процесс; женщины считают его глубокий голос сексуальным, это подпитывает их фантазии. Совсем скоро она захочет его увидеть, и они будут смотреть друг другу в глаза через видеозвонок. Тогда притворство исчезнет, а флирт превратится в представление свиданий, на которые они могли бы пойти. Потом он начнёт намекать на романтические сценарии занятий любовью. А когда он увидит блеск в её глазах и раскрасневшееся от желания лицо, он заставит её задуматься о том, что они могли бы встретиться лично. Она написала, что всё готово, и он позвонил. Глава восемнадцатая Глаза Джо метались между сообщением о том, что ей надо наконец-то взять отпуск, и папкой на столе. Джанин Хаммонд. Прошло уже больше пяти месяцев, а они ни на шаг не приблизились к раскрытию убийства. Они проработали все зацепки, искали мельчайшие улики, но так и не смогли хоть немного раскрыть тайну. Джо закрыла папку и отпихнула её чуть дальше. Рокни всё ясно дал понять этим утром. У них не было ни времени, ни денег, чтобы продолжать расследование, которое не приносит новых улик. Теперь она стала лейтенантом, так что её задачей было отодвигать глухие дела, чтобы не тратить на них и так скудные средства их участка. Он назвал это «ответственная расстановка приоритетов», сделав ударение на слове «ответственная». Сказал, что она не может позволить себе иметь «любимые» расследования и держать открытые дела «чисто инстинктивно», когда множество других нуждается во внимании. Ей нужно было «собраться и подвести черту». Но, чёрт возьми, это было первое и единственное дело, над которым она смогла поработать за последние месяцы, единственная возможность использовать свою подготовку, опыт и ум для чего-то ещё, кроме командования. Как она могла отказаться от своего единственного шанса? И кроме того, она видела лицо Джанин, когда засыпала по ночам, и чувствовала себя виноватой, что не смогла уделить этому делу всё своё внимание. Если ты не можешь поймать ублюдков и всё исправить, то какой вообще смысл в этой чёртовой работе? «Глухари» отнимали душевное спокойствие, висели тяжким грузом на плечах, куда бы вы ни пошли, лишая работы, личной жизни, самой сердцевины вашей души. По крайней мере, если вы детектив, которому приказали прекратить расследование, вы можете спокойно работать над ним втихаря, между другими делами или в свободное время. Но когда вы лейтенант, о «свободном времени» можно забыть, и все поздние вечера тратятся на миллион административных задач. Она была беспомощной. И что ещё хуже, Рокни решительно отклонил её просьбу перенести отпуск. Ей назначили дату отпуска ещё до того, как она стала лейтенантом, и, учитывая тысячу новых обязанностей, нависших над головой, Джо уже дважды откладывала отпуск в надежде наверстать запущенные дела. Теперь Рокни ясно дал понять, что департамент не может больше откладывать отпускные дни и перевести их на обычную зарплату. Она должна уйти в отпуск, и сделать это надо прямо сейчас. Больше никаких обсуждений. Джо вздохнула. Она понимала, что дома всё тоже не гладко. И без того немногословные разговоры с отцом становились уже всё более натянутыми за тот год, который прошел с её последнего визита в Новый Орлеан. Её отец не был мастером разговора, но зато справился с бесцеремонными попытками заставить её чувствовать себя виноватой. Теперь он молча обвинял дочь в том, что она его забыла. Ей нужно было разобраться в нарастающих обидах. Джо снова подвинула папку к себе и уставилась на неё. Затем взглянула на благодарственные письма на стене — единственное, что успела повесить. Время, ушедшее на это дело, напомнило ей о том, как ей не хватало этой сферы. Она связала себя обязательствами с Джанин Хаммонд и не собиралась отказываться от этого дела. Джо отправила сообщение Арнетту, и через пять минут он уже стоял у её двери со своими заметками в руках. Зайдя, он тут же плюхнулся в ближайшее к столу кресло. — Ладно, босс. Последняя попытка. — Без Лопес? — У неё выходной. Она помогает маме переехать. — А, ладно, тогда вдвоём, — Джо открыла папку бумаг, нашла нужные файлы в компьютере. — Муж? — Непрошибаемое алиби. Все подтвердили, что он был на встрече с друзьями и не уходил надолго. К этому прилагаются фотографии с того вечера. Ни он, ни кто-либо ещё из этих друзей не мог быть в тот вечер у отеля. Даже ДНК не совпала, раз уж на то пошло. — Чтобы точно вычеркнуть — как насчёт наёмного убийства? — Она была спокойна и в хорошем расположении духа с тем парнем на видео. Это странная тактика для наёмника, — отметил Арнетт, сделал глоток кофе и взглянул на папку на коленях. — Также у него нет мотива. Страховка покрыла бы только расходы на похороны, они не ссорились, не изменяли друг другу, ничего такого. Джо кивнула. — Я тоже не думаю. И если он убийца, у нас нет никаких доказательств. Арнетт продолжил. — Если она и доставала каких-то коллег, то делала это с неимоверной осторожностью. Никто ничего не видел, и на неё нет ничего компрометирующего ни на работе, ни дома. Нам ясна чуть ли не каждая минута, проведённая вдали от дома. Меня очень напрягает, как уютно им было с тем парнем на камере, но я не могу понять, как ей удалось завести с кем-то роман, хоть на работе, хоть где. — А что насчёт уволенных сотрудников? — Сложно сказать. Все потом устроились на хорошую работу, так что, похоже, потеря работы не нанесла им серьёзного ущерба. У большинства есть алиби, за исключением Ренки — одно из проблемных увольнений. Мы не смогли найти ничего, что связывало бы их с её визитом в город, но исключать это тоже нельзя. Ни один не согласился на добровольный анализ ДНК, и у нас нет весомых доказательств, чтобы принудить их к этому. Джо теребила своё ожерелье. — Жаль, что у департамента не хватает средств на то, чтобы мы украли и протестировали их мусор, как это делают в фильмах. — Знаю я этот тон, — выдал Арнетт, опасливо взглянув на нее. Она не отвела от него взгляд и отхлебнула свой кофе. — Ренки всё ещё живёт в Окхерсте, так? Он потёр глаза. — Ты правда хочешь, чтобы я это сделал? Джо махнула рукой. — Хочу ли? Да. Но вы с Лопес и так слишком многовремени уделяете этому делу. Тебе никак не удастся выкроить целый день, чтобы следить за ним и ждать, пока он выбросит стаканчик из-под кофе. Но если ты случайно на него натолкнёшься, я буду счастлива. Арнетт засмеялся. — Вот только я знаю, что ты сама бы этим занялась, если бы могла. Она поиграла бровями и переключилась на интервью и отчеты о коллегах Джанин. — На конференции ни в чьем багаже не было ничего странного, ни у кого даже не было ни шляпы, ни пальто подходящего покроя, ни вообще чего-нибудь желтого. Все передвижения учтены? — Многие появлялись только после убийства, и мы проверили все рейсы и алиби. Двое коллег уже были в городе, один с супругой. Они все жили в одной комнате и в ту ночь гуляли вместе. — Это может быть ложью? — Не вижу возможности. Их официант вспомнил группу из трёх человек, а владелец гостиницы помнит, что они пришли в одиннадцать. Каждый из них ручается, что остальные не ложились спать до половины двенадцатого, так что времени, чтобы улизнуть после того, как остальные уснули, никому бы не хватило. И опять же — ни мотива, ни улик, ничего. Итак, если только не произошло какое-то безумное убийство, как в Восточном экспрессе, её друзья и коллеги отпадали. Джо просмотрела свои записи. — Остается племянница. Есть какие-нибудь новости?