— Большое спасибо, но не нужно, я сам справлюсь, — сказал он, надеясь, что она вернется к своему столику. — Ничего страшного. Судя по вашей одежде, вы хотели куда-то сходить, а мокрые штаны — не самый лучший вид, — говорила она с акцентом и застенчиво улыбалась. Мартин покраснел. Эта женщина заметила его, как и его наряд, и этот инцидент отпечатается в её памяти. Теперь ему придется отказаться от своих планов и вернуться в другой раз. В нём загорелось отчаяние, причём настолько сильное, что оно едва не довело его до слёз. Мартин не знал, сколько ещё сможет ждать, прежде чем потеряет контроль. Только если… только если он не придумает способ, как сделать своей жертвой её. Он огляделся, чтобы убедиться, что за ними никто не наблюдает, и быстро пришел к выводу — даже если кто и заметил этот инцидент в переполненном ресторане, то уже потерял интерес. — Тогда я обязан в благодарность угостить вас вторым бокалом того, что вы пьёте, — он демонстративно посмотрел на её столик, где стояло вино. — Что вы, не надо, — встала она, покачивая головой. — Я настаиваю. Доброта за доброту. Мартин тепло улыбнулся и подошёл к стойке, чтобы заказать ей вина. Затем он изящно поставил его перед ней. Как он и надеялся, она чувствовала себя обязанной поблагодарить его. Последовало несколько вежливых вопросов, и через несколько минут, к его радости, она уже смеялась и непринужденно беседовала с ним, приглашая присоединиться к её вечеру. Это не так уж и странно — девушки всегда тянулись к нему в школе и колледже, доверяли ему. Он полагал, всё дело в том, что он никогда не пытался затащить их в постель, как это делали другие парни. Но, видимо, дело было в его харизме, потому что, когда он пригласил её на танцы, к его удивлению она согласилась. Они танцевали и попивали вино ещё несколько часов, а потом он пригласил её прогуляться по ночным улочкам. И как только они оказались вне поля зрения, он её задушил. Ошибки этого первого убийства научили его почти всему, что нужно было знать. Он пытался задушить её лицом к лицу, и это определённо было неверным решением. У него не сразу получилось удобно ухватиться за неё, и она яростно сопротивлялась, исцарапав ногтями его лицо и руки. Если бы он сделал это в таком месте, где полиция действительно проводит расследования, его бы посадили — во-первых, необъяснимые царапины на его теле, а во-вторых, его ДНК под её ногтями. Он раздумывал над этой проблемой, пока обводил взглядом лежащее в грязи безжизненное тело. Во-первых, ему нужно подкачать мышцы. А ещё он должен придумать, как душить их таким образом, чтобы они не могли так сопротивляться. По чудесной иронии решение пришло от самих танцев. Когда он развернул свою следующую жертву и притянул к себе, её спина идеально прижалась к его груди, в то время как его рука удерживала на месте её торс. Он игриво повторил это па во время их «романтической прогулки». Его недавно натренированная верхняя часть тела крепко держала на месте её руки и торс, пока он душил её сзади. Она была бессильна, если не считать ударов сзади по его ногам, которые причиняли адскую боль. Рассматривая новый лежащий перед ним труп, он увидел, что на её шее уже начали формироваться синяки, слишком ясно показывая его руки. Ему нужно душить их чем-то таким, что не будет оставлять подобных следов. Этот предмет не должен привлекать внимание — что-то нейтральное, от чего легко избавиться. Проведенное с помощью обычного галстука из дешёвого магазина, третье убийство представляло собой великолепное совершенство. Быстрое. Эффективное. И без каких-либо улик, способных привести к нему. После четвёртого убийства он оставил женщин Хуареса в покое. Потому что они также научили его чему-то ещё более важному — не любая женщина утоляет голод. Первоначальный трепет от планирования убийства резко пропал после второй женщины, а когда третья жизнь утекала через его пальцы, он почти ничего не испытывал. Мартин всячески исследовал эту проблему, обдумывал идею убийства разных женщин, прокручивал в голове вечера своих убийств. Единственная сильная эмоция исходила от танца, когда он заставлял их двигаться и кружиться так, как он хотел. Его возбуждало владеть ими, делать их послушными, пока они ещё живы. Но всё это было, так почему же убийства не приносили удовлетворения? Он вспомнил день убийства своей матери, и ответ пришёл практически мгновенно. Справедливость. Этого не хватало этим невинным, наивным одиноким девушкам, которые всего лишь искали добрых мужчин. Они не сделали ничего плохого. Его мать была лгуньей и жестокой обманщицей — он сделал миру одолжение, никто по ней не скучал. Мартин прокрутил в голове новый сценарий — найти ещё одну изменщицу и заставить её заплатить за свою безнравственность — и почувствовал, как реагирует его тело. Долгожданный ответ: презренные эгоистичные женщины, без которых мир стал бы лучше. Таких женщин бесчисленное множество, они просто уничтожают своих мужей и семьи своими эгоистичными изменами. Но как ему найти таких женщин, узнать подобные детали и не попасться? Глава двадцать пятая Банальная, шаблонная поездка в карете была сущим кошмаром. Многие кареты даже отдалённо не походили на подлинные, в них были несколько рядов сидений, чтобы перевозить как можно больше наивных туристов за раз. Какой в этом смысл? Почему бы тогда просто не поехать на автобусе? Это хотя бы будет честно. Он указал ей на одну карету, предназначенную для пар, с красивым белым балдахином, словно из сказки. Пока они ехали по Кварталу под ритмичный стук колес, кучер отмечал интересные места и рассказывал им истории, которые наверняка сам же и придумал для пафоса. Эмили прижалась к Мартину и слушала кучера с восхищенным вниманием — хотя бы теперь она замолчала, Мартин был благодарен за эту передышку. Когда отрепетированные истории закончились, Эмили посмотрела на полумесяц в небе, вздохнула и тихо запела. Он узнал песню — ту, которую The Police написали о луне на Бурбон-стрит, — и отвлёк себя от клаустрофобии из-за того, что она обвилась вокруг него, пытаясь вспомнить слова. Затем он глубоко зарылся в её волосы, притянул поближе и прошептал на ухо: «Луна сегодня прекрасна, но она не может сравниться с тобой». На мгновение он заволновался, что зашёл слишком далеко. Это было тошнотворно — даже она на это не купится, хоть пьяная, хоть нет. Но он недооценил чувствительность женщин, которые мечтали о романтике в красивом городе. — Я так рада, что я здесь с тобой, узнаю этот город в твоих объятиях. Именно так я себе всё и представляла, — сказала она в ответ и робко улыбнулась. Он приподнял её лицо за подбородок и посмотрел в её глаза с мечтательным выражением лица, уже давно отрепетированным им в ванной перед зеркалом, а затем мягко её поцеловал. Она вздохнула и ответила на поцелуй, а потом снова положила голову ему на плечо, напевая себе под нос и уставившись в ночь. Когда Мартин помог ей выйти из кареты на Джексон-сквер, он украдкой быстро взглянул на часы. Поездка длилась дольше, чем ему показалось; теперь в её крови меньше алкоголя, чем он ожидал. — Давай воспользуемся либеральной алкогольной политикой Нового Орлеана и возьмём один коктейль «Ураган» на двоих на прогулку. — Отличная идея, я как раз хотела его попробовать. Это так странно — просто ходить по улице с коктейлем в руке… — Эмили начала рассуждать о различных запретах на алкоголь, и он с трудом пытался её слушать. Спокойно, сосредоточься на своей цели. Совсем скоро она перестанет болтать. В клубе в нём снова загорелась энергия. Музыка была громкой, люди — счастливыми, и плечи Эмили начали раскачиваться ещё до того, как они вошли в клуб. После того, как они прошли через этап первого поцелуя, их флирт превратился в отдельный танец, опасно граничащий с прелюдией — он постоянно целовал её, кружил по танцполу, тренируясь притягивать её спиной к своей груди. Мартин целовал её в шею, потом снова разворачивал и притягивал к себе с нежными поцелуями и ласками, которые восхитительно предвещали предстоящую кульминацию. После трёх песен как её, так и его предвкушение дошло до предела. Пора. Он притянул её к себе в последний раз и настойчиво поцеловал. — Я больше не могу ждать, дорогая. Я так сильно тебя хочу. Поехали в отель. Её щёки покрыл румянец, и он мог поклясться, что слышал, как её пульс участился от одной мысли, что она займётся с ним сексом. Эмили встала на цыпочки, чтобы шепнуть ему на ухо: «Идём скорее». * * * Мартин почти что вернулся к исходной точке. «Плохих» девушек найти было очень легко, и Хуарес ему всё ещё подходил, если бы не было других проблем. Но ему нужно было знать их дольше, чем час или два, выстроить связь, завоевать их доверие. Он привлёк бы к себе слишком много внимания, если бы провел достаточно времени в Хуаресе. Хотя казалось, что тут такого, особенно в чужом городе с иностранным языком. Какое-то время он сдерживал свое разочарование, превратив проблему в интересный интеллектуальный вызов. Он работал с двойной силой, исследуя различные ошибки серийных убийц, чтобы найти наименее опасный способ удовлетворить свои потребности. Помимо того, что их опознавали, самой большой опасностью были улики, которые убийцы либо оставляли, либо забирали с собой. Больше всего проблем возникало с кровью — она почти не отмывается, и невозможно предугадать, где она окажется, поэтому он устранил этот вариант с самого начала. Душить оказалось намного приятнее, чем смотреть, как истекала кровью его мать. Когда они умирали, он чувствовал, как из них вытекает жизнь, мог ускорить или замедлить этот процесс, как будто закручивал кран. И он уже понял, как душить жертв без ран на шее и его ДНК под их ногтями. Следующей проблемой были оставленные улики. Отпечаток пальца, во́лос с головы или тела, грязь с обуви или нитка с одежды. Конечно, отпечатки пальцев можно стереть, но что, если ты пропустил один? Перчатки мешали бы его наслаждению чувствовать, как умирают жертвы, и, в зависимости от места и времени убийства, могли выглядеть неуместно. Если бы это был фильм, он мог бы побрить голову и тело, чтобы не оставлять волос, но в реальном мире так жить просто невозможно. Его осенило во время командировки, когда он оставался в мерзком отеле. Он увидел длинный чёрный волос на одном из полотенец, другие волосы на простынях и полный отпечаток пальца на одном из стаканов в ванной. И такая грязь была в пятизвёздочной гостиничной сети! В тот момент его чуть не стошнило, но потом он понял, что это очередной подарок судьбы. Через эти комнаты проходило столько человек, что просто невозможно завести дело из-за одного волоса или отпечатка пальца в гостиничном номере. На это всё ещё нельзя полностью полагаться, придётся принимать все возможные меры предосторожности, но это была хоть какая-то страховка. Любой промах останется незамеченным — в системе нет его ДНК и отпечатков пальцев, потому что смерть его матери не сочли подозрительной. И использовать гостиничный номер было намного лучше, чем пытаться найти уединенное место или же убивать женщин в их же доме, — ведь здесь точно никто не выйдет из-за угла и не вернётся раньше домой. Теперь он был на шаг ближе, но один вопрос всё ещё оставался практически неразрешимым. Как выстроить отношения с кем-то так, чтобы его никто не заметил? Он ломал голову над этим вопросом больше года, стал таким беспокойным, что даже подумывал убить стриптизёршу или проститутку в Хуаресе. Но потом во время групповой миссии в World of Warcraft один парень всё продолжал бубнить о том, что полетит в другой штат, чтобы встретиться с девушкой, с которой познакомился в игре. Они «встречались» уже нескольких месяцев через игру, часами играли и болтали по Скайпу, и вот он наконец-то накопил достаточно денег, чтобы приехать к ней. Ещё люди рассказывали о знакомых парах, которые познакомились в игре, а некоторые даже поженились. Сначала он отнёсся к этому с пренебрежением, потому что в World of Warcraft искать отношения станут либо извращенцы, либо крайне отчаянные люди. Пока до него не дошло, что он был в числе первых, а искал женщин в числе вторых. Он наслаждался совершенством этого плана. Никакой физической близости со своими жертвами, пока он втягивал их в свою киберсеть, никакой необходимости быть там, куда обычно ходят жертвы. А для самих убийств он уговорит женщин поехать в такое место, к которому ни он, ни они не имели никакого отношения — идеальный предлог снять номер в отеле. Он достаточно знал о компьютерах, поэтому мог позаботиться, чтобы полиция его не нашла, даже если следователи будут знать, где искать. Но с чего бы? И он попробовал. В игре его обаяние работало ещё лучше, так как у него было время меняться и приспосабливаться по мере необходимости. И после своего первого подобного убийства, пока он не спал несколько ночей подряд, переживая о своём имени в списках авиакомпании и отеля, он понял, как посещать город без этих улик — никаких рейсов туда и обратно, никаких бронирований отелей, никаких платежей по кредитным картам. Даже если полицейские решат — хоть у них и не было оснований полагать, что убийца из другого города, — проверить всех людей, вылетающих из городских аэропортов, его имени не будет в этом списке. Даже если кому-то покажется, что он видел жертву вечером в ресторане, полицейские не найдут квитанцию об оплате. И даже если кому-то из полицейских по какой-то причине не понравится выражение его лица, в их системе нет никаких его данных. К тому времени, как в его сети попалась Джанин Хаммонд — чудесная вишенка на торте World of Warcraft, он отточил этот процесс на трёх убийствах. Теперь он довёл всё до совершенства. Он нашёл и убил четырёх женщин, а никто даже не знал о его существовании. Его было не остановить. Глава двадцать шестая Они торопились, потому что оба хотели поскорее вернуться. Пока они шли, она снова напевала песню The Police, и на этот раз он к ней присоединился. Время от времени он останавливался посреди тротуара, чтобы закружить её и притянуть к себе, как на танцполе, и каждый раз она смеялась и принимала его объятия. Он опускал голову, когда они проходили мимо камер наблюдения, и всегда поворачивался к ней, как внимательный любовник. В лифте он уткнулся лицом ей в шею на тот случай, если там тоже была камера. Оказавшись в холле, он расслабился и наклонился, чтобы снова поцеловать её, пока она открывала дверь. В номере Мартин прижал её к стене, разыгрывая нетерпение. Он разорвал поцелуй и пробормотал ей в губы: «Я не знаю, где выключатель, дорогая». Она его щёлкнула, и из одного угла комнату озарил мягкий свет. Он посмотрел, как она бросила сумку на тумбочку, пытаясь понять, куда лучше встать. Затем потянулся к своей шее и чуть ослабил галстук, пока тянул её к кровати. — Иди ко мне, — он протянул руку и натянул на лицо свою самую похотливую улыбку. — Ты такая красивая, и ты дразнила меня весь вечер. Она мягко взяла его руку кончиками пальцев. Он закружил Эмили, наблюдая за её бёдрами, когда приподнялось это аляповатое платье, а затем прижал её к груди. Мартин провёл губами по её шее, и она откинула голову, открывая ему всю длину своего горла. Он поцеловал её за ухом, желая вобрать в себя теплоту кожи. Он наслаждался нежным потоком крови, пульсировавшей в её сонной артерии, и мускусным запахом её шеи. Такая податливая. Такая раскрасневшаяся от жизни. Твоя кровь течёт, потому что я позволяю — и скоро я превращу тебя в холодный и неподвижный камень. Его руки скользнули вниз по её телу, мягко, медленно, оценивая мышцы и кости, которые теперь находились в его власти. Она выдохнула и расслабилась, откидываясь назад. Грязная шлюха. Раба своих низменных желаний, а теперь и моя. Его левая рука скользнула вверх по её округлому животу к пышной груди, и там палец провёл по соску, который сразу же затвердел. Она вздохнула, её дыхание стало прерывистым, и долгожданный поток силы и адреналина хлынул в его разум. Он рассмеялся, вытащил галстук из под воротника рубашки и замаскировал это движение, проведя пальцами по её раскрасневшейся щеке. Его сердце бешено колотилось в груди — следующий шаг был решающим, увенчает или уничтожит все его труды. Он взглянул на её профиль: подбородок приподнят, рот приоткрыт, глаза закрыты, она ждёт. Мартин провёл пальцами по её шее, затем отвёл волосы в сторону. Он отвлёк её, очередной раз ущипнув сосок и скользнув левой ладонью по её руке. Затем усилил свою хватку. Она застонала ещё раз, в её голосе слышался удивлённый восторг. Мартин снова засмеялся. Она думает, что любит пожёстче. Посмотрим. Но в глубине своего сознания он почувствовал тревожный звоночек. Что-то было не так. Сейчас у него не было времени обдумывать эту мысль, поэтому он от неё отмахнулся и потянулся за галстуком у неё за головой. Затем накинул его концы на пальцы, сделал последний предвкушающий вдох, скрутил их вместе и зажал. Она застонала, но этот звук застрял у неё в горле, и она напряглась. Она попыталась поднять руки к шее, и он крепче сжал её, готовясь к схватке. Но её руки повисли без движения.