— У нас съемки. С этими словами и крайне невозмутимой дракономордой он шагнул в парящий у центрального входа аэробас. Вслед нам неслось что-то вроде: «Сестра Леоны Ладэ?..» и «Как вы познакомились»? Я же перебирала все знакомые цензурные слова, чтобы озвучить произошедшее. Их находилось не так много. — Ты! — выдохнула я первое, что пришло мне на ум. Знакомое слово такое, простенькое. — Я, — невозмутимо ответил он. — Ты ведь это все специально подстроил, да?! Определенно, я делаю успехи в разговорной речи. — Да ну? — Гроу стряхнул меня в кресло, в соседнем с которым оказался Ленард, и развернулся, чтобы уйти. — А предупредить нельзя было?! — Контракт, — напомнила эта переменночешуйчатая скотина. — Ты должна быть готова в любой момент, это раз. — Готова?! — взвыла я. — К чему?! Это… — Не пресс-конференция, а маленькая провокация, — заметил Гроу. — О замене главной роли уже объявили, это два. И три — сегодня после обеда у нас фотосессия, скоро запускаем первый постер к фильму. А?! Постер? Поскольку дар речи помахал мне ручкой и свинтил окончательно, я могла только выразительно моргать. При этом чувствуя, что брови неумолимо и стремительно тянутся к волосам. Гроу повернулся ко мне спиной, направляясь к своему месту, а я прикидывала, сколько человек из съемочной группы (аэробас стремительно заполнялся) пострадает, если я запущу в него сумкой. Потом вспомнила, что сумка осталась в лобби, и мысленно взвыла. Да что ж сегодня за день-то такой? — Это твое. — Рихт сунул мне ее в тот момент, когда я соскребалась с сиденья, чтобы бежать назад. — Спаси… — начала садиться, и тут меня все-таки скрючило. — Что, старость пришла? — поинтересовался Ленард, оторвавшийся от видеоигры. — И тебе привет, — заметила я, осторожно пытаясь разогнуться и нормально сесть. — Доброе утро. Великовозрастная зануда. Велико… что?! — Уроки все уже выучил? — фыркнула. — А то мама телефон отберет. — Это ты по собственному опыту? — Можно вклиниться? — спросил Рихт. — Можно, — буркнул Ленард. — Можешь ее совсем забирать. Че-го?! — Куда? — поинтересовалась Гелла, шмякнув сумку на соседнее рядом с Рихтом сиденье. — Здесь занято. Это не съемочная группа, это дурдом какой-то. — Махнемся? — поинтересовался Ленард, и, не дожидаясь ответа, перекинул сумку на место Паршеррда. После чего перелез через меня, отдавив мне ногу, через Геллу, которую снова перекосило, вставил наушники и врубил плеер. На такую громкость, что у меня басы в ушах заплескались. Э-э-э… Это что только что было?! — Ленард! — я перегнулась через сиденье и ткнула парня в плечо. Исходя из того, что делала я это во время подъема аэробаса, вышел практически подвиг. — Отвали. — С подружками будешь так разговаривать! — рыкнула я. Вместо ответа мне выразительно показали средний палец. — Уж кто-кто, а ты мне точно не подружка. Прежде чем я сказала все, что о нем думаю (особенно под насмешливым взглядом Геллы, из-за чего мне захотелось треснуть ее палитрой с тенями), Рихт потянул меня за руку вниз. — Танни. Садись уже. — Села. — Вот и умница. Тебе сколько лет? Ведешься, как его одноклассница. Что-о-о?! — Ха-ха, — выразительно произнесла я. — Ты лучше расскажи, как тебя угораздило согласиться играть это членистоногое. Сценарий я вчера прочитала. До конца. А вот записи Ильеррской совсем немного: когда уже по первым сценам выяснилось, что они во многом не совпадают, я углубилась именно в сценарий, архивы решила оставить на потом. Но и того, что было прочитано в двух источниках оказалось достаточно, чтобы пожелать Даармархскому медленной мучительной смерти в навозной куче дракона. — Мне понравился образ, — ответил Рихт. — Ты уверен, что дело не в гонораре? — Уверен, — он серьезно посмотрел на меня. — Тогда я, пожалуй, пересяду. — Мест в аэробасе нет. Свободных. — Какая жалость! — Слушай, ты чего так завелась? — Рихт коснулся панели управления, и спинка слегка откинулась назад. Так он мог смотреть на меня, не сворачивая шею. — Потому что. — Идеальный женский ответ. — Потому что твой Даармархский урод, каких мало. — А Теарин идеал. — Не идеал. Она выживала, как умела. — Он тоже, — хмыкнул Рихт. — Ты же прочитала сценарий? — Прочитала. Родителей Даармархского убили, когда ему было двенадцать. В Аринте и во всем Даармархе, назревал передел власти. Заговорщики упирали на то, что дожидаться, пока наследник рода войдет в полную силу, нельзя. В итоге совсем мальчишка перед лицом всех родовитых иртханов призвал драконов и стал первым в истории правителем в таком возрасте. Он сам определил круг советников, которым доверял, превратил бывший дворец в дом памяти и скорби по погибшим родным и велел построить замок над городом, в который, собственно, привез Теарин. Как по мне, так это его нисколечко не оправдывало, если не сказать больше. В свое время они с сестрой оказались на грани выживания, в точности такой же ситуации, как Теарин и Сарр. — Тогда ты все понимаешь. — Не все. Например, я решительно не понимаю, с какой радости он издевался над беззащитной женщиной и нацепил таэрран на ее брата. Таэрран, кстати, оказался первым расхождением. В сценарии его не было вообще, и когда я это читала, вспомнила, что на шее мне тоже ничего не рисовали. Вчера. В киноверсии это называлось коротко и ясно: лишить магии. Спецэффекты, пуф-шуф, и магия заперта, но ни словечка о таэрран. — Ладно, если отбросить вопрос о ее беспомощности… ты правда считаешь, что он мог простить ей побег и своеволие перед всеми своими воинами? В мире, где постоянно приходилось отстаивать свое право на власть. — Ага. А на берегу он не мог простить ей свою хотелку? И в спальне тоже? Рихт улыбнулся. — Танни, мы не всегда можем сдержать страсть к желанной женщине. Особенно если речь идет о мужчине, который не привык к отказам. — Серьезно? То есть стоит заломать ей руки и ткнуть носом в… — Теарин руки никто не заламывал. Она тоже его хотела. — Не она. Ее зверюга.