— Я случайно. И потом, ты тоже меня назвал. — Когда извинялся. — Да. За что, кстати? Гроу приподнял бровь. — Это все, что тебя интересует? Сейчас не смотреть ему в глаза не получалось, и чем дольше я смотрела, тем отчетливее понимала, что… ничего уже не понимаю. — Меня много что интересует. — А что насчет «отложить разговор навсегда»? — Злопамятность мужчину не красит. — Женщину не красят кулачные бои, хотя удар был хороший, — произнес он. Я фыркнула. — Если честно… После всего, что я узнал, нос ты мне слабовато сломала. — Могу доломать, — сказала я и обхватила себя руками. — Собственно, за это и извинялся. — Он смотрел мне в глаза, и в кои-то веки меня не потряхивало от этого взгляда в упор. Хотя лучше бы потряхивало, потому что то, что я сейчас чувствовала, еще больше напоминало помешательство: мне до одури, до дрожи в пальцах хотелось просто к нему прикоснуться. — Я не знал обо всем том дерьме многолетней давности, с помощью которого тебя хотели утопить. И я действительно вел себя, как… в общем, крайне непрофессионально. Тот дубль запорол я, а не ты. — У тебя температуры нет? — я все-таки это сделала: то есть подалась вперед и коснулась ладонью его лба. Лучше бы не делала, потому что ладонь дернуло, и еще сильнее дернуло запястье, когда он перехватил мою руку. — Лучше никогда больше так не делай, Зажигалка. Это прозвучало хрипло. — Никогда? — По крайней мере, до тех пор, пока не определишься. — А ты уже определился? — кажется, «простуду» я подхватила от него. — Кого ты больше хочешь: меня или Ильеррскую? — Эсса Ладэ! — вальцгарды за спиной нарисовались ну очень не вовремя. Это я поняла, когда ощутила пустоту в месте соединения наших рук. Так же, как и короткий-долгий взгляд, привязь которого порвалась слишком неожиданно. — Вам нужно вернуться на заседание. Я лучше знаю, что мне сейчас нужно. Просто свалите уже! — Возвращайся, — Гроу кивнул в сторону двух крепких парней с выражениями лиц а-ля робот, готовых перехватить меня поперек живота и тащить за собой, как виаренка. — Для тебя все должно закончиться сегодня. Э… что значит — для меня? Прежде чем я успела задать этот вопрос, Его Драконобесподобие указал на мои ноги: — Ты опять потеряла туфли. После чего развернулся и направился в сторону водопада. Я выразительно моргнула и развернулась к вальцгардам, один из которых держал в руке мои лодочки. На этом меня снесло окончательно. Я подхватила их из рук иртхана, совершенно неэротично наклонилась, рискуя юбкой. Напялила сначала одну туфельку, затем вторую, после чего выпрямилась и зашагала обратно, в бункер правосудия. Даармарх, Огненные земли — Зачем?! — вырвалось у меня, едва мы вышли за двери. Даармархский не ответил, а в следующий миг к нам уже шагнул хаальварн и, коротко склонив голову (быстрое почтительное приветствие), произнес: — Служанку допросили, местар. Она во всем созналась. Служанку? Даармархский отдавал какие-то распоряжения, пока мы сюда шли, но в памяти мало что отложилось. — Она действительно присыпала сладости. Склянку с ядом ей передала ваша наложница, Ибри. Вспышкой-воспоминанием в памяти зазвучали слова Аннэри о том, что она видела служанку Ибри на кухне, потому что ее госпоже якобы стало нехорошо. Аннэри, которой больше нет. Я почувствовала, как кулаки сжались сами собой. — Что прикажете делать дальше? — Следуйте за нами, — Даармархский кивнул хаальварнам, а после взглянул на меня. — Руку, местари Ильеррская. Я положила ладонь поверх его руки, чувствуя, как бешено колотится сердце. Вихрь обрушившихся на меня чувств грозил испепелить раньше, чем я сделаю первый шаг рядом с ним, и только воспитанная происхождением и обстоятельствами выдержка позволила мне не наделать глупостей. Мы шли рядом: повелитель Даармарха и я, и все, кто встречался нам на пути, невольно останавливались. Провожали взглядами нас и чеканящих шаг хаальварнов. Кому как не мне знать, насколько быстро расходятся новости во дворце. Спустя несколько часов об этом будут говорить уже все его обитатели, от служанки до… Хеллирии. Мысль о ней почему-то пришла не ко времени и не к месту. «Избавься от нее, Вит. Избавься, пока не поздно». Ибри ненавидела меня, это правда, но была ли у нее возможность достать такой дорогой яд? Осознание этого обрушилось на меня в ту самую минуту, когда мы вошли в крыло наложниц. Через зал, в который я впервые ступила чуть меньше месяца назад. Забытый всеми прайнэ молчал, девушки ахали и прикрывали ладошками рты. Разумеется, весть о попытке неудавшегося отравления до них еще не добралась, поэтому сейчас они смотрели на нас во все глаза. — Местар, — Мэррис коротко поклонилась. — Теарин… — Распорядись о том, чтобы вещи местари Ильеррской подготовили к переезду. В широко распахнувшихся глазах женщины отразилось изумление, и эхом его по музыкальному залу пронесся общий вздох. — Да, местар. — Ибри сейчас у себя? — Да, ей с утра нездоровилось, сейчас она отдыхает. Вы желаете ее видеть? — Нет. — Даармархский кивнул хаальварнам. — Арестуйте эту женщину и сопроводите в подземелье. Завтра на рассвете она будет казнена за попытку убийства местари Ильеррской и убийство ее служанки. В широко распахнутые глаза Мэррис плеснул ужас, он передавался, как тревожные огни замковых стен, от девушки к девушке. Кто-то ахнул, краем глаза увидела, как Риффа осела на диван. Остальные переглядывались, но чувства и лица сливались воедино, потому что сейчас мне приходилось подстраиваться под широкий шаг Даармархского. И пытаться самой не сойти с ума. Завтра на рассвете. Ибри. Ибри, которой предстояло покинуть гарем в самое ближайшее время. Ибри, которая трусила даже нападать на меня, если была одна. — Витхар, — произнесла негромко, стоило створкам дверей сомкнуться за нами. — Ибри сильная, только когда вокруг ее окружение. Зачем ей это, если она должна вот-вот уехать? — Не сейчас, Теарин. — Нет, сейчас, — я невольно повысила голос. — Ибри слишком удобная для убийства. О нашей ссоре знали слишком многие, точно так же, как и о вашей привязке. Как ты вообще позволил такому случиться? — Это не должно тебя волновать. Сказано это было так жестко, что мигом расхотелось продолжать разговор. — Меня волнует другое. На привязку слишком многое можно свалить, а я не уверена в том, что это сделала она. — И кто же это сделал, по-твоему? — взгляд Даармархского испытующе скользнул по моему лицу. — Ты слышала то же, что и я. — Я слышала многое, — отрезала я. — В том числе то, что твоя сестра хотела от меня избавиться. Рука под моей окаменела.