От этой мысли я невольно улыбнулась, но в голову тут же пришла другая, менее приятная: а надолго ли его хватит? Хотя лучше в пессимизм все-таки пока не впадать. Нужно верить в то, что все будет хорошо. Или даже еще лучше! И все-таки, соглашаясь на церемониальный танец Огня, я не понимала, на что подписывалась. Вернее, не осознавала, в какую огромную проблему может вылиться эта вроде бы маленькая авантюра. А проблема оказалась поистине внушительной. Прямо-таки гигантской! Потому что у меня не получалось. Вообще. Никак. Два дня медитации, к которой я отнеслась очень серьезно, даже серьезнее чем к лекциям, ничего не дали. Ну, если не считать многочисленных пульсаров, которые вовремя ловил и гасил профессор Глун, присматривавший за сидящей в позе лотоса мной. И хотя куратор утверждал, что находится рядом исключительно ради моей безопасности, складывалось ощущение, что это далеко не единственная причина. В основном Глун следил, чтобы я не халтурила. Причем тут пульсары? А они выходили совершенно непроизвольно. Просто в момент медитации я визуализировала огонь, пыталась прочувствовать его, чтобы понять, как нужно двигаться в танце. И вот итог — передо мной то и дело вспыхивали огненные шарики. Причем некоторые из них, после появления, начинали хаотически носиться по залу, ибо я, да-да, думала не только об огне, но и о танце. Я пыталась представить, вообразить, как танцую перед статуей Ваула. В воображении все получалось довольно любопытно, но только до того момента, как в голову вновь не приходили движения, которые я делала на первом «занятии». Те, которые Глун назвал пошлыми. Наверное, он был прав, но… Черт! Почему все так сложно? А потом случилась новая встреча с Шанарин. Жрица опять принесла с собой бубен и улыбалась. Ну а куратор, который тоже на занятии присутствовал, глядел со скепсисом. И как, простите, под таким взглядом танцевать? Однако когда жрица взяла свой примитивный музыкальный инструмент, а зал наполнился гулким «бом-бом-бом», я стиснула зубы. И, выбросив из головы все неприятные мысли, попыталась сделать то, что два дня подряд делала в своем воображении — то есть станцевать. И станцевать красиво. Вот только и эту мою попытку никто не оценил. Минут через пять, сквозь пение бубна прорвался шумный страдальческий вздох Глуна, и я сбилась. И вмиг растеряла с трудом приобретенное душевное спокойствие. Крупицы вдохновения, которые вели меня в танце, тоже исчезли. — Даша, это никуда не годится, — сказал куратор сурово. А Шанарин подарила жалостливую улыбку, в которой мне снова виделась фальшь. И так обидно стало! Понимаю — ей неприятно, что Ваул удостоил личным вниманием какую-то иномирянку, но ведь никакой трагедии тут нет. По большом счету, нам с Шанарин и делить-то нечего. Я станцую один раз и все, свободна. Снова студентка, снова вне их жреческих интриг. Так зачем надо мной издеваться? Нет, правда, зачем? — Даша, ты действительно не понимаешь, — сказала Шанарин со вздохом. — Лорд Глун уже указывал тебе на эту ошибку, но ты не услышала. Я прекрасно помнила, на какие именно «ошибки» указывал куратор, так что сразу напряглась и выпрямилась. — Я тоже была молодой девушкой, — продолжала жрица. — И я прекрасно понимаю твои желания. Ваул будоражит, его образ вызывает совершенно определенные эмоции. Но твоя задача показать душу, а не соблазнить бога. Мат. Только могучий русский мат зазвучал в эти мгновения в моей голове. Но я сдержалась. И даже не огрызнулась. Я вообще после первой же медитации какой-то сверх вежливой стала и покладистой. Так что ответила максимально корректно: — Шанарин, я никого не соблазняю. Я танцую, как умею. Улыбка жрицы в ответ на это будто говорила: «Очень слабая отмазка, девочка». Не выдержав, я скрипнула зубами. Эти поларцы какие-то ограниченные! Может, у них тут и принято видеть в своих эротических фантазиях богов, но я — человек другой культуры. Да и не нужно мне этого. Я скорее Каста или Дорса соблазнить попытаюсь, нежели огромную золотую статую. Но делиться этой правдой я не стала. Не видела смысла. Да и какая разница, что думает обо мне Шанарин? Заблуждения Глуна, если честно, тоже не слишком волновали. Мне просто нужно сделать танец для Ваула. Потому что после этого я смогу стребовать с куратора помощь в учебе. — Ладно, — сказала я ровно. — Давайте попробуем еще раз. И мы попробовали. Потом еще раз. И в третий, и в десятый. Под конец «занятия» Шанарин, не стесняясь, закатывала глаза, а Глун смотрел внимательно, но с таким снисхождением, что я понимала: он окончательно поставил на мне крест и теперь попросту ловит кайф от моих мучений. — Профессор, это безнадежно. Я не смогу ее научить, — наконец, заявила Шанарин. — И, тем не менее, придется продолжать. У нас нет другого выхода, — ответил куратор. — Вы ведь понимаете, что, учитывая интерес Ваула к Даше, он может поинтересоваться, почему избранница не была готова к танцу. Не поняла? Меня что, защищают? Хотя нет. Вряд ли. Скорее, Глун выгораживает себя и Шанарин, дабы не получить претензий за то, что проигнорировали желание бога и не помогли «тупой» иномирянке сделать все как надо. А если они будут возиться со мной, то им ничего не выскажут, даже если я провалюсь. Они же, вроде как, пытались, время тратили. В общем, пытка продолжилась. Отдельным неприятным моментом стало то, что благодаря «занятиям» с Шанарин и медитациям под присмотром Глуна, я совсем выпала из жизни. Я и раньше-то «вне струи» была, а теперь и вовсе где-то в районе космоса оказалась. Причин тому было две: откровенная нехватка времени и безумная усталость. Вот кажется, что такого в танцах и медитации? Но нечто особенное в занятиях все-таки имелось, потому что силы после них действительно таяли, и каждый раз, выходя из зеркального зала, я чувствовала себя опустошенной. Восстановиться не удавалось даже за всю ночь, и это притом, что спать я стала ложиться сразу после ужина. Водники, с которыми я делила стол, смотрели с сочувствием, особенно Дорс. Огневики, и в частности огневички, с настороженностью, а некоторые так с откровенной завистью. Остальным студиозусам было, в общем-то, наплевать, хотя временами чудилось, что они надо мной посмеиваются и просто не верят, что у меня получится. Несколько раз за неделю со мной пыталась пообщаться поближе Эстер — та самая брюнетка длинноносая. Она даже умудрилась напроситься к Кэсси в помощницы для покупки мне необходимых вещей из списка. Хорошо хоть пакеты девушки решили вручить в коридоре. Не пришлось придумывать причин для отказа пускать назойливую огневичку на чердак. Зато теперь у меня появилось хоть немного, но собственных вещей, включая одежду. Правда, три презентованных факультетом однообразных длинных платья выглядели не слишком впечатляюще, но тут уж, как говорится, «бери, что дают». Тем более, меня успокоили известием о том, что в конце месяца всем студентам положена стипендия. Так что я уже с предвкушением поглядывала в сторону шкафа. А что? Деньги мне и в будущем могут пригодиться. Мало ли? А одежду я могу и из шкафа достать. Если сильно не наглеть, то все будут считать, что я просто ее купила. В общем, большинство проблем постепенно сходило на «нет». Оставалась лишь одна, главная — танец Огня. Я искренне пыталась понять, что делаю не так. Я думала об этом дурацком выступлении каждую свободную минуту, и часами пропадала в тренировочной аудитории под надзором Глуна. Под конец дошло до того, что я перед ним уже не только в зале, а даже во снах танцевала. Хотя, утрирую, подобный сон был всего один, но зато какой! Мое подсознание уложило брюнета на кровать, на знакомое алое постельное белье и впихнуло ему в руку бокал вина. Фон Глун пребывал в образе этакого восточного тирана, наделенного повышенной сексуальностью. Без рубашки, в одних штанах он небрежно раскинулся на подушках. Темные, слегка влажные волосы мужчины струились по плечам, а на бронзовой коже блестели капельки воды, будто он недавно из душа вышел. И вот, лениво попивая это самое вино, фон Глун наблюдал за моим танцем. А я делала именно то, что ему особенно не понравилось в реале — вертела попой на манер восточной танцовщицы. Но во сне брюнет не злился. Наоборот, он смотрел на мои бедра с какой-то особенной, предвкушающей улыбкой. А потом Глун отставил бокал на прикроватную тумбочку и властно поманил меня пальцем. Вот только я не подошла. Просто не успела, потому что проснулась… от грохота. Это Кузя, то ли сам по себе, то ли с моей легкой подачи, свалился с кровати. — Бли-и-и! — сообщило откуда-то снизу это чудо. Я сперва испугалась, ведь упал же. А потом закусила одеяло, чтобы не захохотать в голос, когда с пола уточнили: — Бли-и-и блински-и-и! Кузя, кстати, страдал от моих занятий танцами больше всех — твиру не хватало общения и внимания. В четверг он дорастил себе хвост до нормальных размеров, а я и не заметила, пока этот… котик, не начал прыгать вокруг меня с воплем: — Хвос-с-с! Хвос-с-с! Зато Кракозябр, наоборот, процессом этих тренировок наслаждался. Ведь в его распоряжении было огромное зеркало аудитории, где надо мной издевались Шанарин с Глуном, и бесплатный цирк в придачу. Ох, как же этот ехидный монстр ухахатывался! Каждый вечер, как только вымотанная и совершенно разбитая я вваливалась на чердак, меня приветствовали очередными комментариями или подколками. Даже угрозы запихнуть зеркало в пространственный карман твира Зябу не останавливали. И да, в главном призрак был солидарен с Глуном. — Ваул хочет увидеть твою душу, Дашка, а ты… Ой, не могу! Как ты сегодня попой вертела! Что б его! Да, вертела, и что? Не палкой же мне посреди зала стоять? И лишь в субботу наступила долгожданная передышка. Я, наконец-то, выспалась! И даже тот факт, что завтрак пропустила, моего счастья не уменьшил. Сонно и счастливо потягиваясь на кровати я, пожалуй, впервые за все это время искренне благодарила Глуна. Просто за то, что куратор не стал менять график занятий на выходные. В зал с зеркалами мне предстояло идти только вечером, а день, в виду отсутствия лекций, оказался совершенно свободен. Но несмотря ни на что, я не собиралась тратить его впустую. Первое архиважное дело было сделано — я выспалась. А к реализации второго я планировала приступить сразу же после обеда. В столовую я вошла одной из первых. Пустых столиков на этот раз было очень много, свидетельствуя о том, что большинство студиозусов предпочли провести этот выходной в городе. А, может быть, и оба выходных — кто знает, какие тут нравы и возможности? Привычной компании в лице короля факультета Воды и Таузы с Луиром, увы, тоже не наблюдалось. Кажется, Дорс вчера что-то говорил о намерении водников куда-то съездить. Но, несмотря на их отсутствие, я по привычке все равно направилась к «нашему» столику. При этом очередной возможностью наладить контакт с Эстер, которая снова подзывала к себе, пренебрегла. Ну не нравилась мне носатая брюнетка, что поделать? Вот с Кэсси я бы пообщалась, но та, как назло, интереса по-прежнему не проявляла. В отличие от своего брата. На этот раз Каст обедал вместе с сестрой. Всю эту неделю рыжий пижон меня демонстративно не замечал, а сегодня обратил внимание сразу. Думаю, причина была в моем внешнем виде — я пришла на обед в форменном балахоне, потому что после собиралась заглянуть в храм Ваула. Зачем? Просто осточертела вся эта ситуация с танцем, если честно. Нет, я не собиралась просить огненного бога отменить выступление и вообще разговаривать с ним не планировала. Хотела лишь взглянуть на храм изнутри и поискать вдохновения. Все-таки, именно там танцевать предстояло. Понимаю, что глупо, но вдруг поможет? Раз напутствия Шанарин и фон Глуна мне как мертвому припарки.