Ситуацию решила спасти Оливия. – А ну, девочки, успокоились. Мы в безопасности. Сейчас Деасы наведут порядок и выпустят нас. В целом тут не так уж и плохо, правда? – улыбнулась она и потрепала по темным волосам Алию. Та лишь скривилась и поспешила занять свободную лавку. Я успела задремать под мерное покачивание корабля и звук ударявшейся о его борта лавы. Проснулась от грохота открывающегося люка над головой и яркого света. От полетевшей с потолка пыли мы дружно закашлялись. – Выходите, – заглядывая вниз, позвал нас Айл. – Тень, давай руку. Проигнорировав поданную ладонь и не обратив внимания на погрустневший взгляд Айла, я сама взобралась по хлипкой деревянной лестнице, то и дело стремившейся развалиться под моими ногами. На палубе действительно оказалось прохладно, и я даже поежилась, обхватывая себя руками. На носу корабля Люк колдовал над огромным сияющим кристаллом, от которого, скорее всего, и исходили потоки холода. – Можете занимать любые места, Жертвенницы. В Аркад мы прибудем завтра утром, – сказал нам Эргон, указывая на несколько лавок вдоль бортов судна. – А где Охры? – оглядываясь, поинтересовалась я. – Так вон же! Тянут нашу посудину. – Люк указал туда, где стремительным потоком неслась лава. Не веря его словам, я подошла к самому носу корабля и глянула вниз. Рассекая килем огненную лаву, неслось наше судно, а тянули его черные, выбивающие из-под копыт искры Охры. – Как же они не тонут?! – восхищенно прошептала я. – Это их стихия, – пожал плечами Люк и что-то подкрутил в кристалле, отчего стало заметно теплее. – Так-то лучше! Наш корабль был похож на балаган: Кин тренировалась с оружием, делая смертоносные выпады и рассекая воздух под восторженные возгласы Люка и Эргона; Алия бесконечно причитала о духоте и неправильном поведении Кин; Оливия, усевшись на лавку вместе с Софией, читала старинную книгу с потертой от времени обложкой. Безликого и Айла видно не было, и я обрадовалась – ни того, ни другого видеть не хотелось совершенно. Мы проносились мимо городов. Я наблюдала за ровными, идеальными постройками на берегах реки: одни дома тянулись вверх, словно пытались коснуться облаков, а другие – были плоскими, квадратными, с маленькими окошками и совсем без стекол. Деревни тоже не остались без моего внимания. Там, где жили обычные люди, всегда царила атмосфера бедности и запустения: покосившиеся лачуги, покрытые черной, матовой копотью; шалаши из обугленных веток; ссутулившиеся жители, навьюченные тяжелыми корзинами. – О чем задумалась? Я вздрогнула, совсем забыв о том, что все это время Катарина находилась рядом. – Обо всем и ни о чем. – Пожав плечами, я в очередной раз ощутила непонятный приступ подкатившей тошноты и чувство жара, возникающее где-то в районе недавно пораненной руки. Несколько раз глубоко вдохнув, я зажмурилась. – Ты в порядке? Я понимала, что мое состояние не останется незамеченным. – Наверное, укачало. Не каждый день, знаешь ли, путешествуем на корабле. Мои слова удовлетворили пытливый ум Катарины, и она согласно закивала. – Так отдохни! Эргон говорил, что мы можем спуститься в каюты, их здесь много, каждому хватит. Этот момент я прослушала, потому что тогда мне стало дурно. Но весть о том, что отдельная каюта будет у каждого, меня заметно приободрила. Под пристальным взглядом Эргона я спустилась в трюм, прижимая ладонь ко рту и стараясь удержать равновесие. Душный, спертый воздух с витающей взвесью пыли только усиливал приступы тошноты. – Столько дверей, и все заперты. Отлично, Тень, надейся, что тебя не вывернет прямо на дощатый пол, иначе Эргон вытрет его тобой, как половой тряпкой, – бурчала я себе под нос, пока брела по узкому коридору, о стены которого я билась, когда в очередной раз корабль кренился, петляя по крутым рукавам реки. – И эта закрыта. Чтоб тебя. Прижавшись спиной к горячему дереву, я устало прикрыла веки. – Тень? Заботливый, мягкий голос донесся сквозь шум волн, и я открыла глаза, встречаясь с обеспокоенным взглядом Айла. – Ты в порядке? Нет, конечно же, в порядке я не была, а мысли о том, что со мной действительно творится что-то странное, пугали, но я вымученно улыбнулась. – Путешествие дается нелегко. Нахмурившись, Айл как-то странно оглядел меня. – Тебе нужно прилечь, я провожу тебя в каюту. Каюта оказалась маленькой, узкой и душной, с одной кроватью и тумбочкой, на которой стояла покосившаяся восковая свеча. После моего многозначительного взгляда Айл ретировался, не забыв щелчком пальцев зажечь свечу и пожелать мне хорошего отдыха. И сейчас я, взобравшись на твердую постель, задрала рукав, чтобы рассмотреть свою ноющую руку. На кисти, перечеркивая голубые вены, зияла рана с бугристыми, неровными краями. – Какого? – прохрипела я, продолжая разглядывать. – Ты же затянулась! Словно в ответ на мои слова, кожа треснула сильнее, расползаясь, и я вскрикнула от режущей боли – такой сильной, что из глаз брызнули слезы. – Нужно показать кому-нибудь, – прошептала я, проваливаясь в зыбкую темноту от вспыхнувшей боли, разлившейся по всему телу. Лба коснулось что-то прохладное, и я хрипло застонала, разлепляя веки. Несколько раз моргнув, чтобы прогнать тьму, я вгляделась в принимающие четкость образы. Сначала мне показалось, что надо мной склонилось несколько человек, но когда взгляд сфокусировался, я поняла: человек один. И не человек. И комната была не моя. Заметив мое пробуждение, Безликий так и замер с мокрой тряпкой, не донесенной до моего лба. – Что?.. – прохрипела я, так и не сумев закончить фразу. Он наклонился, и на секунду мне показалось, что дымка Тьмы, скрывающая его лицо, поредела, являя очертания. – Теперь уже все позади, Тень, – выдохнул он обреченно. Легкое касание к вискам снова погрузило меня в тревожные сны. Глава 18. Безликий Безликий сидел за столом, склонившись над пожелтевшими от времени свитками, но мыслями он был не здесь. Перед глазами застыл облик светловолосой девчонки, и Деас сильнее сжал кулаки. Его тяга к смертной раздражала, а еще никак не вязалась с тем, что он собирался с ней сделать. А он был уверен, что обязательно осуществит задуманное. Прикрыв веки, Безликий ушел в пространство, чтобы посмотреть, что делает эта Светлая. И застыл, увидев ее, сжавшуюся на жесткой постели. Лоб девчонки покрывали крупные капли пота – они змейкой скатывались по вискам, а ее тело била крупная дрожь. – Какого черта? – начал было он, но вздрогнул, когда ее тело выгнулось, а с губ сорвался тихий, хриплый стон. Тонкая кисть повисла, показывая рваную, сочащуюся слизью рану. Выругавшись, Безликий упал на колени, хватая ее ледяную руку и принюхиваясь. – Проклятие мертвой деревни, – выдохнул он побелевшими губами. Он прекрасно знал, что случилось с жителями Долинки: сам лес вписал образы произошедшего в потоки Темного пространства, и только обладатель истинной Тьмы мог их увидеть. Вся деревня – сплошная аномальная территория. Она призывала путников и расправлялась с ними. Любая рана, даже царапина, полученная в этом месте, заражала людей. Лес Нарв творил страшные вещи, и любая жизнь, поселившаяся в нем, подстраивалась, изменяясь. Жители Долинки выбрали свой путь сами, приняв инфекцию как дар вечной жизни, пусть и в другом обличии. И сейчас эта мерзость добиралась до сердца Тени. – Тень? – позвал Безликий, сжав плечо девчонки, но она только быстрее задышала, надсадно хрипя. Снова осыпав ругательствами все кругом, он коснулся сознания Айла. – Нужна твоя помощь. Сейчас. Айл появился сразу же, едва Деас закончил свой зов. Материализовавшись в каюте, он замер, не веря своим глазам. – Как мы не заметили? – прохрипел он. – Были заняты другим, – грубо бросил Безликий. – Ты ведь понимаешь, что у нас нет другого выхода? Если не сделать это, она умрет. – Знаю. – Это могу сделать я. – Проклятие слишком сильное, не вытянешь. – Черт. Безликий знал только один способ исцеления от этой поражающей тело инфекции, и, если не предпринять меры, через несколько часов Тень превратится в одну из тех тварей, которые по ночам вылазят из темных нор и разрывают на куски заблудших путников. Конечно, все возможные варианты превращений он не знал, но факт оставался фактом – при бездействии ее ждет печальный конец. – Я заберу яд себе, моя тьма сможет выжечь его из организма за считаные минуты, а ты подстрахуй меня, Айл. Не хочу вместе с ядом вытянуть и ее душу, – мрачно закончил Безликий.