Пока Деасы что-то перетаскивали с корабля и заставляли металлическую повозку странными коробками, я стояла и смотрела на море бурлящей лавы. Огромным потоком оно распространялось за горизонт, вбирая в себя петляющие, словно змейки, огненные реки. Иногда мне снилось другое, настоящее море, которое я видела на картинках. Глубокое, волнующееся, с лазурной водой и белоснежной пеной. Оно не имело ничего общего с тем, на что я смотрела сейчас. Горячий ветер трепал мои сухие волосы, бросая их в лицо и щекоча щеки. От жара я покрылась липким потом, а кожаный костюм противно прилип к телу; мысль содрать его с себя, наплевав на окружающих, казалась не такой уж плохой. – Невероятно красивое и завораживающее зрелище, – посмотрев на огненную воду, прошептала Оливия. – Надеюсь, нас не заставят ей умываться по утрам! – ухмыльнулась Кин. – А то вопли Алии придется слушать вечно. – Да что ты вообще знаешь! – взбеленилась Алия, толкая Кин в бок. – Тише, девочки, чего раскудахтались! – попытался сгладить напряженную обстановку Люк, но, поймав грозный взгляд Кин, сразу же стушевался и ушел. Нас снова везли в повозке, но на этот раз она была намного удобнее предыдущей. Вместо сена – мягкие кресла, обитые темным бархатом, в углу – небольшая тумбочка, полная бутылей воды. – Я так хотела пить. О, Темные! – хватая бутылку, прохрипела Катарина и припала губами к горлышку, расплескав несколько капель. – Мы снова в клетке, – сквозь зубы проговорила Кин, держась за металлические прутья и выглядывая наружу. Ехать на Охре через весь город ей не позволили. Каким бы благим ни было наше предназначение, нам всегда указывали наше место. – Не унывай, Кин, еще наскачешься вдоволь! – уколола ее Алия, а по лицу Кин прошла судорога. Я не стала слушать их перепалку дальше, подсев ближе к Катарине. Она, болтая ногами, во все глаза разглядывала город. Не согласиться с ней, что Аркад прекрасен даже в своей мрачной красоте, я не могла. Улица, по которой нас везли, проходила между высокими домами, вырубленными прямо в черных скалах. Где-то дома были выстроены из серого, гладкого камня. Я подалась вперед, когда увидела человека – садовника, подстригавшего ярко-красные кусты перед домом, больше похожим на замок. То, что это человек, я поняла сразу. Он был стар и немощен, а его движения – замедленны. – Он служит Деасам… – прошептала Катарина, глядя на старика. – Конечно, все люди служат им, Кати! Словно услышав мой голос, садовник поднял выцветшие глаза и уставился прямо на меня. Я вздрогнула, отпрянув от прутьев. – Бегите… Бегите, пока не поздно! Вас всех ждет смерть! – захрипел старик, указывая сморщенным пальцем на нас. Из дома, где служил старик, вышла высокая, желтоглазая Деасса и грубо пнула его ногой. – Чего ты разорался, раб! Стриги кусты, пока я не приказала окунуть твою седую голову в лаву! Что было дальше, рассмотреть я не успела: наша повозка скрылась за углом и покатилась по другой улице, уходившей все выше в скалы. От увиденного на душе остался неприятный осадок, но я лишь крепче сжала зубы. У меня был план, тот самый, который разжигал искру жизни в моей душе и не давал тлеющим уголькам надежды погаснуть. Улица вела нас все выше и выше, и я начала замечать, как меняются дома близ королевского дворца. С резными окнами, застекленными цветными фресками и обвитыми цветущей красной лозой. Огромные ограды были засажены кустарниками с необыкновенными цветами, а бьющие из-под земли фонтаны огненной лавы – ограждены вырезанными из черного камня фигурами. По гладким, словно выжженным дорожкам прогуливались Деасы под руку с длинноволосыми Деассами в дорогих платьях и украшениях. Прохожие не обращали на нас никакого внимания, даже не удостаивая взглядом. Зато нашим Деасам они кланялись чуть ли не до самой земли, прижимая ладони к груди. – Напыщенные снобы. Мы для них будто пустое место! Вы посмотрите! – Алия ткнула пальцем в смеющуюся Деассу с ярко-красными волосами, водопадом спускавшимися к пояснице. Ее дорогое белое платье переливалось от тысяч вкрапленных в него бриллиантов, делая ее похожей на люстру. – Мы для них и так пустое место. – Я пожала плечами, наблюдая за мелькавшими домами и прохожими. – Хоть ты и Жертвенница, во-первых, полезного ты еще ничего не сделала, а во-вторых, ты всего лишь человек. Маленький, слабый и смертный. Не чета им. Алия еще что-то бурчала себе под нос, но я уже не обращала никакого внимания. Чем выше мы поднимались по скале, тем тяжелее становился воздух, вызывая легкую испарину на лбу. Дворец поражал своим великолепием – словно огромная скала с пиками-башнями, он возвышался над нами и стремился к облакам. Как в насмешку к Завесе, по черной земле к главным воротам вела белоснежная, выложенная из камня дорожка. По бокам росли невысокие обугленные деревья, с красной, как огоньки, листвой. Мы проехали сквозь металлические ворота, на которых красовалась пасть дракона. Говорят, что когда-то эти ящеры действительно обитали в наших землях, но вымерли сотни лет назад. Тут я заметила нечто, от чего дыхание перехватило. Это был сад. Невероятной красоты, он, как лес Нарвы, находился словно под куполом. На него не оказывали влияние засуха и горячий ветер. Невысокие зеленые деревья с выложенной между ними дорожкой, подстриженные кустарники и цветы. Огромное количество белоснежных цветов. – Что это за прекрасное место? – тихо спросила я Айла, сопровождавшего нашу повозку. – Лучше никогда не подходи к этому месту, Тень, – сухо бросил он мне и кивнул в сторону цветущих растений. – Это сад смерти. Никому не позволено прикасаться к этим цветам и всему, что находится там. Глава 20. Дворец Когда-то я мечтала оказаться во дворце Аркада. Смотрела на картинки в книгах и верила им. Предназначение. Сколько слов было сказано, чтобы вбить этот смысл нам в мозг, заставляя принять свою суть. Будучи ребенком, я видела мир по-другому, наделяя его слишком яркими, невообразимыми красками, но постепенно, словно холодным дождем, они смывались, являя моему взору истинную суть вещей. Я стала думать иначе, начала отличаться от сестер, которые с таким рвением ежедневно тренировались и почитали священных Жертвенниц. Взрослея, я стала обращать внимание на книги, где писали о счастливой семье и любви. Порой Айл, будто невзначай, упоминал, что таким, как мы, не суждено дожить до старости, у нас никогда не будет детей и беззаботного будущего. Так, с годами, складывался совершенно новый образ того замкнутого мира, в котором я жила. Наконец я поняла, что даже на благо Темного мира не готова приносить эту жертву – свою жизнь. Сейчас, стоя посреди большой, мрачной комнаты и глядя на свое отражение в зеркале, я понимала одно: это – лишь начало моего длинного, тернистого пути. Каждой из нас во дворце выделили отдельные покои. Мне, как главной из Жертвенниц, достались самые большие. Я усмехнулась и потерла белое родимое пятнышко, прятавшееся за кромкой светлых волос. Именно благодаря ему я здесь. Благодаря чертовой метке Светлой Завесы. И если бы мои родители любили меня, они бы вырезали его с моей кожи сразу, как увидели. Но теперь я здесь, и с этого дня начинается обратный отсчет. От размышлений меня оторвал стук в дверь, она отворилась, и в щель просунулась голова Катарины. Ее волосы ниспадали на лоб, делая ее похожей на чучело. – Как тебе комната? Ого! Вот это махина! – Она вытаращила глаза, указывая на огромную, заваленную красными подушками кровать. – Можно подумать, у вас не такие же, – улыбнулась я. – А вид из окна на это огненное море выводит меня из себя. – А я чего зашла-то… – задумалась Катарина и потерла висок. – Там всех созывают на собрание! Знакомство с новой наставницей! Нашей новой надсмотрщицей оказалась невысокая старушка с крючковатым носом и заплетенными в тугую косу седыми волосами. При виде нас она оправила несуществующие складки черного передника на таком же черном, бархатном платье. – Темного дня, Жертвенницы. Меня зовут Мирадея, я ваша новая наставница. Моя задача сделать так, чтобы вы не закончили свою жизнь раньше положенного срока и сослужили верную службу своему королю и миру, – жестко сказала она, а на ее лице не отразилось ни единой эмоции. Я скривилась. Оливия кивнула, и сестры поклонились. Я медленно опустила голову следом за остальными. – Вы человек? – спросила я, глядя в глаза наставнице. Мирадея сжала губы в тонкую нить. – Я единственный человек, занимающий в этом дворце не должность рабыни, – ответила она, сверкая глазами. – А теперь следуйте за мной в купальни. Разит от вас, как от потных Охров. И, развернувшись на каблуках черных туфель, Мирадея повела нас дальше по коридору. – Везет же нам на стерв, – со смешком в голосе сказала Катарина, и я не сдержала улыбку. Купальня обнаружилась на нижнем этаже, больше похожем на грот. Прямо в скалах были сделаны углубления, наполненные водой. Сперва мне показалось, что это дело рук человека, пока я не поняла, что это были своеобразные водные источники, которые били прямо под дворцом. Вода маленькими ручейками стекала из каменных чаш, уходя в выдолбленный сток. Нас ожидали несколько служанок в белоснежных передниках и смешных шапочках с оборками. Они стояли прямо, склонив головы в ожидании указаний наставницы. – Отмойте их так, чтобы кожа блестела, – прохрипела Мирадея, указывая на нас сухим, тонким пальцем. – Повелитель сегодня хочет их видеть. Отмывали нас в чаше, наполненной горячей водой. Я зачерпывала рукой воздушную пену и сдувала в лицо смеющейся Катарине. – Ну и грязища! – прошептала одна из служанок, оттирая уже въевшийся серый пепел в мою кожу. – Да мы их так год отмывать будем! – вторила ей другая. – Я и сама могу отлично помыться! Уберите руки! – вопила брыкающаяся Кин, когда служанка попыталась намылить ей волосы. – Кинни, успокойся, голову мыть нужно, а то блохи заведутся! – подначивала ее Алия, намеренно коверкая имя. – А тебе сейчас вообще мыть нечего будет, – медленно подбираясь к ней, прошептала Кин. Я лишь покачала головой и не стала сопротивляться, когда мои волосы попали в руки служанок и они принялись шоркать их в руках, как половую тряпку. Чистые и обмазанные с ног до головы пахучими маслами, мы отправились в свои комнаты, где, как нам обещали, нас уже ждали наряды. Едва не спотыкаясь, по лестнице наперегонки неслись Алия и Катарина, попутно осыпая друг друга ругательствами. Кин лишь тихо фыркнула, но пошла следом. Я осталась с Оливией и Софией. – Мне кажется, что ей хуже, Тень… – прошептала Оливия, кивком головы указывая на стоявшую и незамечавшую нас Софию. – Она же всегда была такая тихая, Лив… – Я пожала плечами, но все же внимательно посмотрела на Софию. – Тень, мне кажется, она что-то скрывает… Что-то знает или чего-то боится! Я не знаю, но с того дня в лесу Нарвы она стала сама не своя. Я хотела сказать, что в тот день переменилось многое, но промолчала.