– Я этого не позволю, Тень. Я сделаю все, чтобы спасти вас. Подняв глаза, я увидела его решительное лицо, еще не понимая смысла слов. Айл склонился ко мне, подрагивающей рукой очертил контур моей щеки. – Тот самый человек из Сопротивления – я, Тень. Ночевать я решила у Айла. После того, как узнала правду, я не находила в себе сил остаться одной, наедине со своими мыслями. А поведать все сестрам я не решилась. Но теперь я беспрекословно верила Айлу и была счастлива, что человеком Сопротивления оказался именно он. Выйдя из грота и держа за руку Айла, я наконец-то почувствовала спокойствие. Я спрашивала Айла, почему он не сказал раньше, не выдал себя, но он не давал ответов. Теперь, вспоминая каждый миг, проведенный рядом с ним на протяжении двадцати лет, я находила осколки прошлого, помогавшие составить полную картину. Каждое его слово, брошенное невзначай, вело именно к этому. Спали мы вместе на большом, мягком диване в гостиной у камина. В одежде, под разными покрывалами, на разных сторонах дивана. – Могу уйти в спальню, если хочешь… – тихо прошептал Айл, когда я в очередной раз принялась ворочаться и до самого носа укрываться одеялом. – Не надо, не оставляй меня. – Я повернулась на бок, лицом к Айлу. Отблески пламени в его глазах танцевали дикий танец. – Почему ты помогаешь нам? Он молчал, словно искал что-то на моем лице, а потом протянул руку и убрал спадавшую на глаза прядь. – Моя мать была Жертвенницей, – пропуская сквозь пальцы мои волосы и разглядывая их при свете огня, ответил он. – Единственной, кто не находился под стазисом Люка. Единственной, которую отпустил Король. Я приподнялась на локте. – Твоя мать была Светлой? – ошарашенно прошептала я. – Да. Но тогда все было иначе. Мне было девять, когда на наш мир опустилась Завеса. Тогда Король приказал уничтожить всех Светлых. Но не просто убить, у нас есть кое-что… – Он замялся, словно решая, открывать ли мне тайну их расы. – Это огромный сгусток энергии, он заперт в глубинах подземелий и питается всем, что попадет под его влияние. Поэтому мы уничтожили не самих людей, а только их внутренний свет. Они стали Темными. Тогда еще не знали, что в будущем с помощью Светлых мы сможем открывать порталы. А когда до Короля дошло, он стал их разыскивать по всем Темным землям. И – вот чудо – обнаружилось, что уже несколько лет Завеса порождала таких детей. Тогда и были созданы Обители. Он замолчал, переводя дух и смотря куда-то в сторону. – Получается, ты тоже Светлый? Губ Айла коснулась горькая усмешка, и он покачал головой. – Нет. Единственное, что отличает меня от Деасов, так это цвет глаз. – А твоя мать? – Конечно же, Король знал о том, что его правая рука и Первый Меч Темных земель, Деас Ахриман женат на Светлой. Но это не помешало ему забрать ее и еще нескольких девушек, чтобы испытать новую теорию о взломе Завесы. Его руки легли на мои плечи, легко сжимая, и он продолжил: – Но эта партия оказалась самой слабой. Они растратили весь потенциал, так и не открыв портал полностью. Но это положило начало всему тому, что ты наблюдаешь сейчас. А моя мать… умерла через пять лет от истощения вместе с другими девушками. Тогда еще не родился Люк, который изобрел кристалл стазиса. Кстати, он очень смышлёный малый. Он усмехнулся. – Мне так жаль, Айл… Так жаль. – Я обняла Айла и уткнулась носом в его шею. – Если бы была возможность усыпить ее тогда! – яростно заговорил он. – То я бы нашел способ напитать ее душу живительной энергией. Черт, Тень… Он взял в ладони мое лицо, наклоняясь. – Я не вынесу еще одну потерю. Его губы легко, почти невесомо коснулись моих, словно он спрашивал разрешения, но я поспешно отвернулась к огню. – Давай спать… – тихо сказал он, прижавшись губами к моей макушке и шумно вдыхая. Проснулась я от дикого грохота. Вскочила с постели, подслеповато щурясь от яркого света. Рядом подскочил Айл, тихо выругавшись. За окном еще даже не занимался рассвет, а часы показывали четыре утра. Дверь в коридор сорвало с петель, а в проеме стоял Люцифер, держа в руках чадящий факел. Айл быстро поднялся, обходя диван и закрывая меня собой. – Все в порядке? – напряженно спросил он. Люцифер смотрел на нас совершенно безразлично. – Тренировка через десять минут. На полигоне. – И, еще раз посмотрев на меня, покинул комнату. – Мы можем не пойти? – все еще ошарашенная от произошедшего, прошептала я, глядя в пустой проем, где еще недавно была дверь. – Я провожу тебя до комнаты, – раздраженно бросил Айл. На полигон я брела под сумбурный рассказ Катарины. – Спим мы, значит, и вдруг такой грохот! – Смешно выпучив глаза, она изобразила руками какое-то непонятное действо. – Дверь выломали на четвертом этаже, а наши комнаты на первом, неужели звук дошел досюда? – глядя под ноги и считая каждый камень, спросила я. Катарина остановилась, смотря на меня с сомнением. – Грохот был из твоей спальни, Тень. У тебя там перевернуто все вверх дном! Кровать, шкафы, а на полу рассыпаны белоснежные розы! Правда, тут же прибежали Мирадея и Деасы, быстро все вернули в почти первозданный вид. Кстати, а кто к тебе приходил? – сощурившись и пристально разглядывая меня, спросила она. Я ошарашенно уставилась на Катарину. «Белые розы? Это был Безликий? Приходил ко мне после сада, чтобы извиниться, но не застал в спальне, поэтому решил поквитаться с мебелью?» – Кто это сделал? – Я все же решила удостовериться в своих догадках. – А нам почем знать? – ехидно прокомментировала Алия, а ее словно собачье чутье всегда безошибочно подсказывало, от каких слов оппонент будет готов провалиться сквозь землю. – Мы ночуем в своих спальнях, а не следим за чужими! Я разозлилась. – Теперь тебе есть дело до того, где и с кем я ночую? – Ты Уравняющая, главная из нас, а ведешь себя как дворовая… – Она замолчала, красноречиво окинув меня взглядом. – Тень, не обращай внимания, Алия просто сама была бы рада оказаться на твоем месте, но вот неудача, она никому не интересна! – усмехнулась Кин. По лицу Алии пошли бордовые пятна, и она уже открыла было рот, чтобы произнести следующую колкую фразу, но Оливия спасла нас. – В какой-то степени Алия права. Если мы все начнем вести себя неподобающим образом, то можем помешать миссии. И нас просто уничтожат. Нужно придерживаться правил, если хотим жить. Я лишь согласно кивнула. Что-то похожее на полигон было и у нас в Обители. Жертвенниц учили не только концентрироваться на своем теле, но и защищаться. Ведь от их жизни зависит процветание Темных земель. Полигон во дворце оказался в разы больше того, к которому мы привыкли. Огромное помещение со стеклянной крышей, припорошенной пеплом. Полигон заполняли острые колья, над которыми болтались толстый канат, манекены для отработки ударов мечом, горящие кольца, движущиеся по кругу бревна, деревянные копии Охров – для обучения верховой езде. – Они нас хотят угробить? – пропищала Катарина и спряталась за мою спину, будто я могла ее спасти. Я скептически поморщилась, когда заметила, с какой любовью оглядывает полигон Кин, как горят ее глаза при виде заточенных клинков, различных тренажеров. Остальные сестры ее восхищения не разделили. – Зачем нам все это? – сделав акцент на последнем слове, спросила я у Эргона. – Вы должны тренироваться, – пробубнил он. – В здоровом теле – здоровый дух! Только сейчас я обратила внимание: Эргон по пояс обнажен, а на его голом торсе блестят капельки пота. Заметив мое замешательство, он накинул на плечо большое пушистое полотенце, словно эта тряпка могла прикрыть груду мышц. – В здоровом теле, может быть, и здоровый дух, а в мертвом какой? – задала вопрос красная, как помидор, Катарина. Она старалась не смотреть на Эргона, поэтому в качестве своей мишени для разглядывания выбрала деревянного коня, намереваясь взглядом просверлить в нем дыру. Эргон улыбнулся: вопрос Катарины ему понравился. А когда он заметил, как пристально она разглядывает тренажер, ухмыльнулся. – Наверное, юная Жертвенница хочет вперед всех поупражняться? – бодрящим тоном спросил он и повел плечами, словно дикий зверь, готовящийся к прыжку. Лицо Катарины приобрело цвет вырывающейся из жерла вулкана лавы. – Конечно, – промямлила она, проходя вперед. Довольный Эргон пошел следом, оставив нас наблюдать за комичной ситуацией, как, кряхтя, Катарина влезает на Охра, а Деас услужливо ей помогает. – Как бы рот не порвал от такой улыбки, – скривилась Алия и показала им язык.