В гроте было так тихо, что я слышала быстрое, хрипящее дыхание Айла. Приободряюще похлопав его по плечу, я попросила: – Скажи мне, и я сделаю все, что потребуется. Он горько улыбнулся, с мольбой посмотрев на меня, словно хотел, чтобы я отказалась и не совершала того, о чем он меня попросит. – Еще до того, как появилась Завеса, моя мать часто посещала Вельссар. – Он сжал кулаки, глядя куда-то в сторону. – И я часто бывал там с ней, мы ходили в ресторанчик с ярко-розовой вывеской, прямо за каменным мостом. Она общалась с женщиной, другой, такой же Светлой, как и она. Встречаясь в том ресторанчике, они часами могли разговаривать, а я играл с ее сыном. Айроном. Я вздрогнула, услышав знакомое и такое дорогое сердцу имя. – Моим братом, – потерянно проговорила я. Айл быстро закивал. – Мы были лучшими друзьями, пока не образовалась эта чертова Завеса! Но Айрон как-то научился использовать астральную проекцию и приходить ко мне в другом обличии. Мы вместе разрабатывали план, совсем детский, которому не было суждено сбыться, не появись здесь ты! – Он говорил так жарко, почти вплотную приблизившись ко мне. – Когда ты, такая малышка, пропала из колыбели, Айрон снова пришел ко мне. Он умолял помочь ему найти тебя, и тогда я понял, кто ты такая, Тень… Но не мог помешать, никак не мог… Не знал, что полюблю… Снова его умоляющий, ранящий душу взгляд и понимание того, что мое появление в Темных землях не было случайным. Новые, еще плохо прорисованные кусочки одной картины снова складывались, являя передо мной еще смутный, незаконченный образ. Кто-то перетащил меня сюда, пересекая белоснежную Завесу, и это мог быть только Темный, находившийся в Светлых землях. Или тот, кто спокойно мог пересекать Завесу, не используя Жертвенниц. Как говорила Кин: «Былого не вернешь», и, как бы больно мне ни было, об этой части моей истории на время придется забыть, дабы она не травмировала и без того расшатанные нервы. Это я выясню позже, когда придет время. – Айл, что ты хочешь, чтобы я сделала? Айл замер. А когда заговорил снова, я наконец-то поняла, чего хотели он и мой брат. – Ярко-розовая вывеска, Тень. Уведи его, я знаю, он пойдет, последует, куда бы ты ни позвала, куда бы ни отправилась. Айрон придет, отдаст тебе кое-что. Только в Вельссаре такие делают, – бессвязно шептал он, прижавшись лбом к моему. – Это так важно, Тень… так важно. Ты должна быть спасена, для меня только это имеет значение. Глава 45. Вельссар Прошла неделя. Новые тренировки захлестнули с головой, вытесняя любые посторонние мысли. Металлические маски привычно давили на сомкнутые веки острыми шипами, а тело жило своей жизнью, исполняя танец и добывая из глубин души светлую энергию. Но сегодня я обратила внимание на странность, которую всегда упускала из виду, считая ее недостойной внимания. – София, ты даешь недостаточно, – сухо проговорила я, всматриваясь в общую цепь и прокручивая поток в руках. Даже те крохи, всего пять процентов, нужные для удачного построения цепи сегодня для Софии словно были недоступны. Она старалась изо всех сил, но выдавала чуть больше двух. – Исправлюсь, – тихо прошептала она после долгой паузы, словно слова давались ей с трудом. Я нахмурилась, забывая о маске, и скривила губы, когда острые шипы впились в веки. Чертовы маски. Чертовы Деасы. София снова попыталась подать в связь энергию, и та неохотно, словно желе вместо горного ручья, влилась в цепь. Обычно энергетический поток Софии был стабилен. В этом и крылась вся загвоздка, которая не давала мне покоя. Энергия Софии была такой идеальной, что казалась неправдоподобной, искусственной, ненастоящей, будто и не принадлежала ей, будто кто-то насильно помещал в ее душу этот свет, и сейчас внутри нее он дрожал и никак не хотел подчиняться. – Хорошо, я возмещу, – сказала я, отдавая недостающую энергию и слыша облегченный вздох Софии. «Да что это с ней сегодня?» Внутренним взором я следила за работой Деасов. Их поток Тьмы был стабилен, а наш снова давал трещину, извиваясь и никак не желая становиться стабильным. Я чертыхнулась, когда цепь задрожала, готовая взорваться. – Тень, ты в порядке? – голос Айла, такой теплый и проникновенный, что в душе разлилась приятная нега. – Неудачные дни, – ответила я суше, чем хотела, и вернулась к созерцанию цепи. Осматривая каждую из сестер и отмечая, что все на взводе, я чувствовала нестабильный эмоциональный контур, который как раз и мешал сосредоточиться. Сегодня сплоховали все, и на то была причина. День Сотворения – день, когда мы должны открыть Завесу и пропустить в Светлые земли отряд Деасов, приближался. Именно тогда Завеса ослабнет. Почему это происходило, никто не знал, а может, просто не хотел нам докладывать, да и мне было все равно. Сопротивление молчало, Айл уходил от моих вопрошающих взглядов, а сестры заметно паниковали. – Сосредоточимся, – повторила я. – Алия, держи поток ровнее, что ты дергаешь энергию, как Охра за поводья? До ушей донеслось недовольное фырканье сестры, но поток стал ровнее. По лбу уже стекала крупная капля пота, противно щекоча кожу, словно знала, что я не смогу смахнуть ее, пока нахожусь в связи. Когда сестры справились с волнением и восстановили стабильную цепь, я осмотрела ее еще раз. – Теперь все идеально, – довольно проговорила я, перебирая пальцами сияющий луч. – Как надо. Люцифер начал перетягивать поток Тьмы к себе, а это значило, что, соединив их, мы ударим в Завесу. – Тень, давай, пока ваша цепь не развалилась, уж слишком хлипкая она сегодня, – его голос прозвучал властно. В душе поднялась волна боли, но я быстро загнала ее в угол, как нашкодившего котенка, и зло топнула ногой, чтобы не высовывалась. Сделав легкий шажок вперед, замерев на носочках, я вытянула энергию от кончиков пальцев ног до ладоней и подала ее Люциферу, соединяя наш сияющий луч с таким же, но сотканным из Тьмы. Они встретились, переплетаясь между собой в диком танце, закручиваясь в объятиях и подрагивая от нетерпения. – В Завесу, – скомандовал Люцифер, и я развернулась, вскидывая руки в сторону сияющей стены. Снова оглушающий грохот – и вибрация под ногами. – Стабильный портал открыт. – Довольно похлопал в ладоши Айл, и я почувствовала в его словах гордость. Но он гордится не тем, что мы открываем проход для беспощадных монстров, а просто потому, что у нас получилось. Значит, сможем повторить, когда Сопротивление будет готово. С тихим щелчком маска слетела с лица, и мир снова обрел краски, а не выглядел черно-белым, когда созерцаешь его внутренним взором. Посреди Завесы зияла огромная дыра с неровными, подрагивающими краями, словно лист бумаги, беспощадно проткнутый пальцем. Выглядело это неправильно, чужеродно, но прекрасно. Я посмотрела на Люцифера, и мои щеки запылали. Он смотрел на меня, его глаза горели, обещая беспощадное пламя, которое поглотит меня без остатка. – Можем ли мы с сестрами посмотреть Светлые земли? – невинным голосом спросила я. – Ведь такой возможности у нас больше не будет… По лицу Люцифера было непонятно, о чем он думает, но я попробовала настоять на своем еще раз. – Все вместе, – прошептала я, глядя в его темнеющие глаза. И душа возликовала, когда его горячая ладонь накрыла мою и мы вошли в зияющую прореху, оставляя за спиной сестер и Деасов. Мы пошли все. Шесть Деасов и шесть Жертвенниц, взявшись за руки, перешагнули Завесу. – Всем вместе идти нельзя, – сказал Айл. – Нас так обязательно заметят. Разделимся и погуляем недолго. – Леди Катарина может составить компанию мне, – улыбнулся Эргон и огромной ручищей схватил тонкую кисть Катарины. Я проследила, как менялось выражение ее лица – от удивления до вселенского счастья, – и хмыкнула. – А я, наверное, один погуляю, – пиная травинку носком ботинка, совсем по-детски осведомил нас Люк. – Тогда я тоже. – Кин скрестила руки на груди и исподлобья сверлила взглядом Люка. При виде этой комичной картины я еле сдерживала рвущийся наружу смех, но все вопросы решила Алия. Схватив Люка и Кин под руки, потащила вдоль переливающейся Завесы, попутно осыпая несчастного Люка не особо лестными словами. Из того, что донеслось до моих ушей, было яростное: «Кучерявый валенок». Проследив за удаляющейся парочкой, Эргон кивнул Иану и Дану. – Идите-ка с ними. Чую я, не к добру все это. Ох, не к добру. Когда близнецы тоже покинули нашу маленькую группу, Айл взял под руки Оливию и Софию. – Мы тоже погуляем. Я дам знать, когда вернемся. Люцифер кивнул. А я молилась, что правильно поняла слова Айла, куда нужно идти, чтобы найти ту самую розовую вывеску. Теплый, нежный как материнское прикосновение ветер ласкал кожу. Сочная, зеленая трава обхватила лодыжки, приятно их щекоча. Солнечный оранжевый диск застыл посреди небосвода, спрятавшись в перистых облаках. Мы брели по усыпанному мелкими цветами полю, вдыхая их нежный аромат. – Какое же здесь солнце, – прошептала я, подставляя лицо под щедрые лучи. Люцифер молчал, словно искал подвох в любом моем слове или действии. Это было плохо. Открыв глаза, я обернулась к нему, подавив желание дернуться от пронизывающего взгляда. Улыбнулась. – Если не хотел идти, я бы пережила, – проворковала я и засмеялась, когда толстая, разноцветная птичка перепутала черную шевелюру Люцифера с гнездом и чуть не умостилась в волнистых волосах. – Нас не должны заметить, – серьезно сказал он. – Тебя трудно не заметить, Люцифер, – прошептала я и удержала невозмутимое выражение на лице, когда взгляд упал на серебряный браслет на его руке. – Но не думаю, что в Светлых землях есть брюнеты. – Это не проблема, – пожал плечами Люцифер, и его волосы изменились, из чернильно-черного став цвета зрелой пшеницы, а темнота глаз рассеялась, являя небесно-голубой. Люцифер усмехнулся. – Так лучше? Я быстро кивнула. – Определенно. – Мой голос прозвучал жалко. – Тогда нам лучше поспешить, думаю, тебе хотелось бы увидеть столицу Светлых земель: говорят, в Вельссаре пекут вкусные булки. При словах о выпечке в моем животе громко заурчало. Вельссар. Вельссар. Вельссар. Я не видела ничего прекраснее. Не слышала ничего таинственнее. И не вдыхала ничего ароматнее. Все здесь кричало о совершенстве. Каждая улочка, выложенная идеально ровными белоснежными камешками, причудливые дома, вытянутые, высокие, покрытые белой краской, с разноцветными крышами. – Красный, зеленый, фиолетовый, голубой, – перечисляла я. – А это что? Совсем непонятный цвет.