– Простите, мистер Фрей, но другого шанса поговорить с вами мне может и не представиться. Видите ли, прежде чем мы приехали за вами, я пробралась в бабушкин дом, дабы забрать кое-что из необходимых мне вещей: пальто, платья и тому подобное… – Пробрались? Но это же ваш дом. Она с горечью улыбнулась. – Я там не останусь. Я предпочла бы больше никогда не видеть эту мерзкую пропойцу и не общаться с ней. Так, я отвлеклась. Я кое-что для вас… приберегла… С этими словами она принялась расстегивать пальто, и мне открылся крайне непристойный вид на его шелковую подкладку. Я залился краской и снова сглотнул и чуть было не попросил ее прекратить, но тут понял, что она просто ищет что-то во внутреннем кармане. – Я была к вам очень несправедлива, – сказала она, достав некий крошечный предмет, разглядеть который я не сумел. – Если бы не мой отец, вам не пришлось бы проходить через весь этот бедлам. Я любила его, но это он виноват в том, что вы оказались втянуты во все это. И мне очень жаль. Прошу вас, примите эту вещь… – Она вложила бархатный мешочек мне в ладонь и потупилась. – Это мелочь, и она, конечно, никак не восполнит все те лишения, что выпали на вашу долю, но ничего другого я придумать не смогла. И еще… Я некрасиво вела себя с вами – с тех самых пор, как моя бабка предложила вам мою руку, словно я залежавшийся кусок сала. Пощупав мешочек, я помрачнел. – Мисс Ардгласс, это ведь кольцо. Она густо покраснела. – Я нашла его среди вещей, которые прежде принадлежали отцу. Мне оно велико, а других родственников мужского пола у меня нет… Оно должно было отойти дяде Алистеру, но… вы сами знаете, что с ним стало. Вы были тому свидетелем[16]. Она умолкла и отвела взгляд. Перед глазами у меня тотчас встала сцена смерти ее напыщенного дядюшки – да так четко, будто я снова оказался там, рядом с ним. Я пожалел бедную девушку: из родственников у нее осталась одна лишь бабка – жестокосердная алкоголичка, которую Кэролайн презирала. Слова на ум не шли, и я раскрыл мешочек, чтобы хоть куда-то сместить внимание. Это оказался тончайшей работы перстень: большой плоский изумруд в обрамлении гладкого золота. Оттенок у камня был глубокий, темный, и я сразу понял, что перстень идеально сядет на мой мизинец. Я достал его из мягкого ложа – судя по истертым краям, это была весьма старинная вещь. С внутренней стороны виднелась гравировка – две крошечные буквы. Первая – явно А, очевидно, означавшая «Ардгласс», а вторая, куда более поистершаяся, походила то ли на Д, то ли на Б. – Мисс Ардгласс, это же семейная реликвия. Мне бы не хотелось… – Примите его, – взмолилась она. – Снимите этот груз с моих плеч. – Мне показалось, что она хотела сказать что-то еще, но, видимо, передумала и открыла дверь. – Залезай, Джоан. Поедем сейчас же. Видимо, я оказался крайне ошарашен сим неожиданным презентом, ибо следующее, что мне помнится, – это как я стою в заснеженном поле и, сжимая в руке кольцо и футляр с запонками, провожаю взглядом быстро удаляющийся экипаж. Когда он пропал из виду, я наконец повернулся к дому и сделал глубокий вдох. Настоящая работа, настоящая охота на ведьм только начиналась. 20 Помогая себе теми двумя пальцами, которые не были обездвижены перевязкой, я надел перстень на мизинец левой руки и вошел в дом. Первым, что я услышал, был ритмичный грохот – словно кто-то задался целью снести стены дома. Внутри было сыро и довольно холодно, стоял затхлый дух давно пустующего помещения. Старый Джордж уже начал разжигать камины, но как следует прогреться этим комнатам предстояло еще нескоро. – Господин Адольфус там, – сообщил Джордж, показывая на ближайшую дверь, что вела в большую комнату, которая, видимо, прежде была столовой. Девятипалый был занят: все пространство занимали ящики, набитые книгами, а длинный обеденный стол, придвинутый к стене, ломился от корреспонденции. Там лежали записки, карты и прочие бумаги, некоторые – в опасной близости от зажженной масляной лампы с отсутствующим стеклянным колпаком. Под столом в забытьи валялись оба его пса – им можно было только позавидовать. – Поверить не могу, что вынужден торчать в доме этой усохшей коровы! – пробурчал он, едва ли не носом водя по огромной карте Британских островов. Он прибил ее к стене толстыми гвоздями и аналогичным образом прикреплял вокруг записки и вырезки из газет и документов. – После нашего отъезда швейцарский сыр умрет от зависти к этой стене. Он обернулся с весьма удивленным видом и громко выдохнул с облегчением: – Ох, слава богу! Я думал, твоя истерика дольше продлится. А потом, к моему изумлению, он подошел ко мне и с чувством пожал мне левую руку. – Ты и это спас? – спросил он, взглянув на перстень с изумрудом. – Э-э… это семейная реликвия, – сказал я (вряд ли стоило уточнять, чьей семье она принадлежала). – Мне очень жаль, что они до твоего дома добрались. Правда. Я знаю, что тебе от этого не легче, но они и мой дом пытались… – Знаю, знаю, – перебил я и остановил его жестом. – Джоан мне рассказала. – Если тебе нужно будет пожить где-то, когда со всем этим дерьмом будет покончено… ну… Джоан только обрадуется, если ты будешь рядом. Я поймал себя на желании похлопать его по спине – я понимал, до чего виноватым он, должно быть, себя чувствовал: не раз и не два я возлагал на него ответственность за все свои горести, но сейчас – в кои-то веки – он не имел к ним никакого отношения. Я чуть было не произнес все это вслух, но вовремя заметил, что оба мы сморщили носы от этого неловкого проявления не подобающих мужчинам чувств. – Давай сейчас не будем об этом, – протараторил я и, кашлянув, подошел к карте. – Быстро ты тут обустроился. – Ага, а еще я получил кучу писем от знакомых торговцев с черного рынка. Как я и думал, почти у всех сейчас проблемы с поставками ведьмовских штучек. – Почти у всех? – переспросил я, шагнув ближе к карте. Это была та же карта, которую он показывал мне у себя в библиотеке, но здесь на ней появилось много новых отметок – то бишь ржавых гвоздей, – разбросанных по всей Англии. – Здесь отмечены места, где по-прежнему можно раздобыть вызывающие галлюцинации кактусы или ведьмину бутылку. Как и сказала девица Ардгласс, ведьмы разбились на множество мелких групп и былые связи друг с другом подрастеряли. – Да здесь практически пояс вырисовывается от Ланкастера до Гулля, – сказал я. – Ага. И это сужает нам область поиска. – Недостаточно… – покачал головой я. – Ох, благодарю покорно за твою сраную похвалу! – Прости, прости. Я хотел сказать… – Да знаю я, что ты хотел. И ты прав. За неделю мы все эти места не обыщем. – За неделю? Какое сегодня число? – Семнадцатое. – Что?! Быть такого не может… – Я принялся загибать пальцы. – Ох, черт возьми… В этот момент вошел Лейтон с графином и двумя стаканами. В более спокойный день я был бы ошарашен его работоспособностью; сегодня же меня хватило лишь на то, чтобы принять у него графин с виски и налить себе щедрую порцию. Глотку обожгло, и в голове внезапно прояснилось. – Что там с моим багажом? – требовательно осведомился я. – Ох, Перси, тебя волнует судьба твоих… – Там были мои записи! И бумажки, которые прислали мисс Ардгласс. И то, что твоя сестра… Уставившись на карту, я умолк, мой разум взвился ураганом. Мысли проносились в голове с такой скоростью, что на некоторое время я утратил дар речи. – Ваш багаж привезли вместе со всем остальным, сэр, – доложил Лейтон. – Я как раз собирался отутюжить ваши рубашки и сюртук. – Принеси мою маленькую записную книжку, – попросил я. – В нее вложены два клочка бумаги и маленький лоскут ткани. Смотри, чтобы они не вывалились. Лейтон поклонился и ушел. Я хотел было рассказать Макгрею о том, что только что пришло мне в голову, но тут произошла череда событий, тому помешавших: сначала вошел Шеф, впустив за собой ледяной сквозняк, отчего мы с Макгреем сразу напряглись. У этого человека, казалось, был дар отравлять всю окружающую атмосферу. – Эй, Фуй! – окликнул его Макгрей. – Мой любимый говнюк! Шефа приветствие не впечатлило. Его кустистые усы были покрыты инеем и составляли яркий контраст с румяными щеками. Похоже, он мчал сюда во весь опор. – У меня сообщение от руководства, – буркнул он, сразу переходя к делу. Макгрей рассмеялся. – Ох, почему сразу не скажешь, что это от… – На твоем месте я не стал бы заканчивать это предложение. – Он достал пару конвертов из нагрудного кармана. Да, из того самого кармана. Я шагнул в его сторону, чтобы взглянуть… – Стоять! – рявкнул он и отвернулся так, чтобы я не увидел надписей на конвертах. Он дважды проверил, кому какой адресован, один сунул обратно в карман, а мне вручил второй: – Сожгите сразу после прочтения. – Что ж, мы получили сообщение, – сказал я. – Можете идти. – Я должен убедиться, что вы его сожгли. – Ох, да какого хрена!