– Убью, – сплюнул он – этот его хриплый, леденящий кровь рык наводил ужас на жителей Эдинбурга. – Только дотронься до девицы, и, клянусь, я это сделаю. Прямо здесь, прямо сейчас, своими голыми руками. Чтобы свернуть твою куриную шейку, мне даже напрягаться сильно не придется. Леди Энн заскрежетала зубами, глаза ее налились кровью – все остальные краски с ее мертвенно-бледного лица схлынули. Справившись с первым потрясением, она ухмыльнулась: – А вот мне, чтобы избавиться от тебя, достаточно молча отсюда уйти. Я накрыл глаза рукой, не в силах созерцать эту хищную улыбку. – Мне, пожалуй, стоило бы бросить эту вертихвостку на произвол судьбы, – продолжала леди Энн. – В приличное общество ей больше входа нет. Чтобы восстановить наше доброе имя, понадобится не одно поколение. – Вот и проваливай, – огрызнулась Кэролайн. – И смотри шею не сверни на лестнице. Леди Энн гоготнула. Она порылась в складках платья, достала серебристую фляжку и сделала из нее солидный глоток. – Я сделаю это не ради тебя, – сказала леди Энн, оглядевшись по сторонам. Она сбросила с ближайшего стула на пол пакеты с одеждой, которые там оставила Джоан, и села. – Я сделаю это ради своего отца и деда. И ради себя самой. Все эти годы, проведенные в попытках совладать с вами – с произволом и безумствами твоего отца… Все затраченные мною усилия не пропадут даром. Она снова приложилась к фляжке и прочистила горло. – Род Ардглассов переживет этих проклятых ведьм. Это мы одержим над ними верх, а не наоборот. Даже если ради этого мне придется спасти этих паскудных Макгреев. Буду считать это… побочным эффектом достижения цели. – Все уже? – завелся Макгрей, но леди Энн ответила не сразу. Она отпила из фляжки в третий раз – судя по запаху, это был весьма дорогой бренди. – Отошлите грубияна прочь. – Она кивком указала на Шефа. Тот, как я и ожидал, не сдвинулся с места. Он даже не стал ей отвечать, предпочтя отмолчаться в этом споре. – Он так или иначе узнает все, что вы нам сообщите, – уведомил я леди Энн. – Даже если он покинет эту комнату, это лишь… – От него разит, – пояснила леди Энн, водя открытой фляжкой у себя под носом. Шеф осклабился, но так и не сошел со своей позиции, проявив такое же упрямство, как и леди Энн. Сделав глубокий вдох, я заставил себя – вопреки собственной воле – походатайствовать за нее. – Умоляю, сделайте, как просит леди Энн, – опасливо обратился я к Шефу. – Сейчас мы все надежды возлагаем на нее. Не усложняйте нам работу. Шеф все стоял, переминаясь с ноги на ногу, – при каждом его движении Макгрей скрипел зубами. Благо в конце концов он все-таки вышел из комнаты. Когда дверь за ним закрылась, леди Энн вздохнула, окинула карту на стене насмешливым взглядом и в последний раз отхлебнула из фляжки. – Мои люди в Ланкашире, – сказала она, внезапно сменив тон на отчетливо деловой, – нанесли визиты многим нашим старым знакомым – шпионам, местным фермерам, бывшим любовникам ведьм. Не буду вдаваться в подробности. – Что они узнали? – спросил я. – Действует как минимум восемь шаек. – Восемь! – возопил Макгрей. – Большинство из них вполне довольны жизнью в тени и предпочитают держаться подальше от неприятностей, берутся за мелкие заказы и работают только с проверенными клиентами. – Прямо как в былые времена, – сказал Макгрей. – Так кто же из них мутит воду? – Исходя из сведений, собранных моими людьми, есть две противоборствующие шайки. – Маргаритки и Вестницы, – пробурчал Макгрей. Леди Энн поморщилась при звуке его голоса. – Про Вестниц не слышала, а вот название «Маргаритки» действительно всплыло. – Вы узнали, где они скрываются? – спросил я. Леди Энн покачала головой: – У меня нет для вас списка адресов, мистер Фрей. Но я знаю, в каких регионах обитаются эти восемь шаек. – Она указала тростью на стену: – Все эти места располагаются в пределах ваших дурацких отметок. – Она отложила трость и принялась водить по карте пальцами. – Ланкастер, Уолли, Грассингтон, Мальтон… С каждым названным ею городом Макгрей становился все мрачнее – его явно тревожила мысль о том, что нам никак не успеть прочесать все эти места. Не успела леди Энн закончить перечисление, как я метнулся к столу и пролистал свою записную книжку, вспомнив, о чем думал перед тем, как Шеф подстрелил ворона. – И Йорк? Леди Энн моментально повернулась ко мне: – Да. Как вы поняли? Не сдерживая ликования, я показал лоскут, который Фиалка вырезала из собственного платья. Тогда-то мы и поняли, что она хотела изобразить белую розу[17]. 22 Я положил изрезанный лоскут рядом с обрывками оберточной бумаги. – Это похоже на лепесток, – сказал я, постучав пальцем по следам чернил. – Нужно проверить, но, по-моему, только в Йорке для франкирования используют штемпель с белой розой. – Вы правы, – подтвердила леди Энн. Макгрей подошел к столу и осмотрел записки через лупу. – Слишком много совпадений, – заявил он. – Видимо, все те посылки пришли оттуда. Леди Энн вытянула шею. – Откуда у вас эта белая роза? – Не твое сраное дело, – огрызнулся Макгрей. – Все, что нам нужно, мы узнали. Можешь проваливать. Ее рот растянулся в кривой, жутковатой улыбке. – Дело рук твоей сумасшедшей сестры? С тем же успехом она могла бы бросить в нас подожженную динамитную шашку. Кэролайн ахнула, у меня отвисла челюсть, а Макгрей выронил лупу и сжал кулаки. Он сделал маленький резкий шажок вперед, но замер, дрожа всем телом. Казалось, будто давно заключенный в клетку хищник пытался вырваться на свободу, и Макгрей всеми силами старался сдержать его. – Пошла вон! – прошипел он. Леди Энн действительно поднялась, но явно потому, что ей не меньше нашего хотелось завершить эту встречу. – Хорошо. Я лишь надеюсь, что если вас и перебьют в Йорке, то произойдет это после того, как вы разберетесь с этой треклятой шайкой. – Она бросила на меня насмешливый взгляд: – И если вы вернетесь, то мы еще обсудим, как вы будете возмещать ущерб, по вашей вине нанесенный моей собственности. – Ущерб по моей ви…?! Кэролайн пришлось схватить меня за запястье – благо не за пострадавшее, – и все мы проводили мерзкую старуху взглядами. Со спины в своих черных перьях, мехах и с тонкой шеей она походила на гигантского стервятника. После ее ухода – только когда мы услышали, что ее экипаж тронулся с места, – Кэролайн заговорила первой: – Как она поняла, что это дело рук мисс Макгрей? Думаете, она узнала, что мы побывали на островах? Узнала, что ведьмы сообщали мне все это время? Она прикрыла рот – на мой взгляд, расстроившись больше, чем следовало бы, хотя понять причину тому я не мог. Я вздохнул. – Как она сама сказала, догадаться не так уж сложно. Вероятно, она прознала, что ее сын – ваш отец – разговаривал с мисс Макгрей в январе, ну, знаете, перед своим побегом. – Я повернулся к Макгрею и сунул ему под нос белую розу: – И это, разумеется, объясняет, откуда твоя сестра узнала, что ведьмы скрываются в Йорке, – должно быть, лорд Джоэл перечислил ей все остановки на своем пути в погоне за ведьмами. Вот почему ведьмы так напуганы; потому-то они и охотятся на Фиалку. Пока я выкладывал свои умозаключения, Макгрей немного остыл. Он сделал глубокий вдох и повернулся к карте. – Теперь мы знаем, куда ехать. – Но не в точности, – заметил я. – Не можем же мы приехать туда, встать под дверьми Йоркского собора и спрашивать у проходящих мимо женщин, не ведьмы ли они. – И поездом вы туда отправиться не можете, – добавил Шеф, стоявший на пороге комнаты, – он явно подслушивал все это время, даже когда леди Энн еще была здесь. Он показал на мертвого ворона. – Должно быть, ведьмы следили за старой каргой. Я уверен, что это ее экипаж привел их сюда. Они обязательно сядут вам на хвост, если вы решите добираться туда традиционным путем. – А еще, – добавил я, – если те, кто скрывается в Йорке, поймут, что мы туда собрались, они сбегут еще до того, как наш поезд покинет Лотиан[18].