В зале, как назвала эту комнату хозяйка, уют создавали цветные занавески на окнах, истертый коврик с оленями на стене. За ширмой виднелась еще одна печь и, наверное, находилась старухина кровать. На стене висели часы с гирьками и дверцей, из которой, видно, в довоенное время выскакивала кукушка. При всей нищете здесь соблюдалась идеальная чистота. Иван подумал, что неплохо было бы снять сапоги, но тут же отмел эту мысль: даже край портянки, высвобожденный на волю, был сравним с химатакой. Хозяйка вытащила ухватом из печи и поставила на стол чугунок картошки, заметив, «то, что фриц не успел сожрать», а Сидорский достал из вещмешка тушенку, сало, хлеб и сахар. Катя села на лавку подле бабушки, и когда Кирилл вполне доброжелательно посмотрел на нее, непроизвольно придвинулась к ней. Сидорский, на правах завхоза экипажа, тут же вскрыл четыре банки и ложкой выгреб содержимое двух из них в тарелки Кати и Татьяны Матвеевны. Голод в глазах ничем не скроешь… – А вам? – одновременно произнесли Катя и хозяйка. – А нам… Командир, а как насчет наркомовских? Сидорский потянулся к вещмешку, вытащил оттуда флягу, вопросительно посмотрел на Родина. – Давай, по малой! – разрешил Иван. Кирилл первым делом предложил Татьяне Матвеевне. Она, словно интересовалась у официанта в ресторане, какого года урожая виноград, спросила: – Что там у вас, Кирилл? – Спирт, но слегка разбавленный. Она кивнула – можно. Сидорский разлил по кружкам. Катя налила себе чаю из алюминиевого чайника. В возникшей паузе Руслан обратился к Родину: – Иван Юрьевич, если вы не против, я расскажу древнюю осетинскую притчу. У нашего народа произносить тосты – это особое искусство, есть правила и порядок. И спрашивают разрешения у старшего. – Не против, – ответил Иван. – Это притча о тигре, который хотел найти себе достойного противника. Так вот… Тигр расспрашивал всех встречных, есть ли кто сильнее его и как с ним встретиться. Долго искал и не находил. Наконец один из встречных сказал ему: – Это мужчина, который сильней тебя. – А где его найти? – По дороге. – В таком случае я его найду, – сказал тигр и пошел дальше. Встретился ему подросток. – Ты – мужчина? – спросил он подростка. – Я – будущий мужчина, но пока еще не мужчина. – А где же мне найти мужчину? – Иди по дороге и встретишь его. Идет тигр по дороге, встречает старика: – Ты – мужчина? – Был мужчина, но теперь я уже не мужчина. – А где же мне найти мужчину? – Иди по дороге дальше и найдешь его. Идет тигр дальше по дороге, встречает бывалого охотника: – Ты – мужчина? – Да, я мужчина, – отвечает тот. – В таком случае покажи мне, какова твоя сила? – Слишком близко мы стоим друг к другу, стань немножко подальше! – говорит охотник тигру. Тигр отошел от охотника и стал поодаль. Тогда охотник говорит ему: – А теперь повернись ко мне лицом и смотри мне прямо в глаза, но не шевелись. Взял он лук и вогнал тигру стрелу прямо в лоб: – Вот тебе моя сила! Большей силы у меня нет! Так выпьем же, друзья, за то, чтобы наши охотники фашистскому «тигру» бронебойным всегда и везде попадали в лоб! – Руслик, ты просто поэт! Хорошо сказал! – оценил Иван. – Отличный тост! – добавил Сидорский. Все воодушевленно потянулись к кружкам. И тут раздался стук, дверь распахнулась, в избу вошел капитан Бражкин. Кружки медленно опустились обратно на стол, экипаж поднялся с мест. – Здравствуйте, – сказал он, – позволите войти? Татьяна Матвеевна поняла, что пришел начальник: – Пожалуйста, проходьте, милости просим к столу. Бражкин поблагодарил и сел вместе со всеми. – А вот выпивать, товарищ лейтенант, вы не вовремя задумали. В любой момент могут дать команду на марш, а у вас личный состав – нетрезвый, – заметил он. – Понял, – тут же отреагировал Иван, кивнул Сидорскому, тот виртуозно слил спирт из четырех кружек обратно во флягу, которая тут же, как у фокусника, исчезла из виду. А Катя, молодчина, быстро наполнила кружки морковным чаем. – Хороший тост сказал ты, Руслан, – произнесла с легкой укоризной в адрес Бражкина Татьяна Матвеевна. – И не выпить его нельзя! За то, чтобы вы побеждали в бою, за победу, дорогие вы мои! Как мы вас ждали… С горечью шли эти слова, из глубины души. Она взяла кружку, встала, за ней поднялись и остальные. От души чокнулись. Все краем глаза следили за хозяйкой. Она аккуратно, в один глоток выпила спирт, запила водой из чашки, так же незаметно появившейся рядом, как и исчезнувшая было фляга. Потом перевела дух и села, вслед за ней опустились на свои места танкисты и Катя. Бражкин из вежливости взял кусочек хлеба и небольшую картофелину в мундире. Поблагодарил, встал из-за стола и, сославшись на дела, направился к выходу. Родин пошел проводить. На улице Бражкин не преминул вставить, впрочем, без запала: – Родин, ты в своем уме? Кто разрешал спиртягу жрать? – Ну, это ж наркомовские, по капле, – сделав смущенное лицо, проговорил Иван. – В армии без команды и бздеть нельзя! – Есть, не бздеть без команды! – вытянулся Родин. – Учить, что ли, тебя, дурня, что пьяному – первая пуля и первый снаряд. – Понял, виноват, товарищ капитан. – Смотри мне… Бражкин ушел, а Иван вернулся за стол с легкой усмешкой. – Пронесло? – поинтересовался Сидорский. Иван неопределенно махнул рукой, а Кирилл заговорщицки предложил: – Может, еще нальем, он уже не придет? – Я тебе сейчас налью сам знаешь куда, – ответил Иван беззлобно. А Татьяна Матвеевна, заметно повеселев, задорно заметила: – Эх, мужики, ну, не можете радоваться жизни без выпивки! – Кто бы говорил, – пробурчал Кирилл.