Перекусив дома, я растянулся в постели. Веки мои тотчас сомкнулись. Проснулся оттого, что меня трясла жена. – Вставайте! – говорит. – Кто-то вас зовет. Я поднялся полусонный и вышел во двор. Олапар, наш пес, не хотел впускать чужака. Издали я прикрикнул на пса. Тот, виляя хвостом, отошел в сторону. Гляжу, на улице стоят председатель и начальники. Поздоровался с ними. Председатель указал на человека в тюбетейке: – Этот человек – уполномоченный из района. Из управления районного сельского хозяйства. – Ладно, ладно. Ну, проходите. Человек в тюбетейке вошел во двор. Остальные последовали за ним. Когда они проходили мимо лампы, я пристально рассмотрел их лица. Лицо человека в тюбетейке было бледным, цвета песка; он, как и я, оказался плешивым. «Надо же, из своих», – подумал я тогда. Плешивый начальник огляделся вокруг: – Где конь? – Какой конь? – Какой? С четырьмя ногами, двумя ушами. – Такого коня у меня нет. – Поищи получше и не морочь голову. Нет времени на пустые разговоры. Таких, как ты, у меня тысячи. – Откуда у меня взяться коню, начальник? Вон, сами посмотрите. Если найдете – он ваш. Плешивый начальник, поигрывая пальцами, сделал знак стоящим рядом: – Обыщите. Сопровождавшие его люди зажгли огромные китайские фонари и принялись обыскивать хлев и конюшню. – Коня нет, а навоз от него есть. – Плешивый начальник уставился на меня. – Как бы вам объяснить, начальник… Должно быть, это лошади гостей оставили после себя кизяк. Им ведь не скажешь: «Лошади гостей, уберите за собой». – Как твоя фамилия? Так-так, Курбанов. Курбанов Зиядулла. В списке ты числишься – значит, конь у тебя есть. Стало быть, завтра снова придем. Найдешь коня – хорошо, а нет – пеняй на себя! Плешивый начальник вышел уверенным шагом. Наш председатель все время то крутился около него, а то семенил сзади. Тут из комнаты показалась моя мать: – Скажи, пусть оставят что-нибудь. Я догнал их у ворот: – Начальник, в доме у нас грудной младенец, назвали Ибрахим-баем. – А мне-то что? – В дом с грудным младенцем нельзя приходить в такой неурочный час. Если кто-то вошел, не зная, должен хоть что-нибудь оставить. – Но откуда же я возьму? – Нам все равно что. Пускай даже маленькая ниточка с края одежды. В доме с младенцем женщины эту ниточку сожгут вместе с исрыком, окуривая комнату. – И мне теперь из-за этого одежду рвать? – Рвать не обязательно, начальник. Сгодится любой волосок, приставший к одежде. Плешивый начальник отмахнулся от меня и пошел своей дорогой. Я вернулся в дом и сказал, что он ничего не дал. Мать, осыпая его проклятиями, ушла к себе. В плоском глиняном блюде зажгла исрык и, трижды окурив комнату младенца, изгнала «злых духов». 35 Я думал, что начальники пугали меня для виду. Нет, наутро они пришли снова. Принюхиваясь, осмотрели конюшню. Зашли и в детскую. Их поведение задело меня. Я стиснул зубы. – Ну, и где? – Что значит «где»? – Куда ты дел коня? – На каком базаре вы мне коня покупали, начальник, в Денау или в Шурчи? – Не больно-то скрипи зубами, мы тебя не боимся. Лучше выводи коня по-хорошему. Вон у тебя сколько скотины – овцы, куры, лошадь… Зачем тебе столько живности? В магазине всего полно. Мясо, кефир, молоко. Бери – не хочу. – Начальник… – Или ты капиталистом решил заделаться? Тогда извини! Мы живем в социалистическом обществе. Верно, товарищ председатель? Председатель закивал головой: – Верно, верно! – А может, ты, оседлав коня, решил в басмачи податься? Тогда извини! Или в твоем роду басмачи были? Это надо проверить… – Не говорите так, начальник. Мой несчастный отец за советскую власть свою жизнь отдал. А что до коня, начальник, то конь – спутник мужчины. Если на то пошло, мы проводим улак. – Фу, и в каком же обществе ты живешь? Выходит, все это время я играл на танбуре под ухом у осла? Твой улак – пережиток прошлого! Игра дикарей! – Получается, начальник, что плешивая голова – и не голова вовсе. Я думал, у меня одного такая голова, а ваша-то с моей вровень будет. – А ну, заткнись, мать твою! – Мать мою не трогайте, начальник. Она, бедняжка, в комнате нянчит внука. Такие низкие слова вам не к лицу. – Заткнись, тебе говорят! – Если так, я и вашу мать могу… Я не успел договорить. Плешивый начальник с размаху ударил меня в челюсть. Рука у него оказалась слабая, будто женская, – мне было не больно. Я закончил начатую фразу. Плешивый начальник думал пнуть меня в живот. Я увернулся. В порыве гнева он, не удержавшись, свалился с топчана в яму. Подбежали его люди и вытащили его. Одежда у него была в грязи. Тяжело дыша, он указал на меня: – Держите его, бандита! Два милиционера подошли ко мне и скрутили руки за спину. Дали пинка. Следуя за плешивым начальником, повели меня к правлению. Впихнули в тесную машину. По дороге меня вырвало. Я не выношу запаха бензина, братья мои. От него у меня кружится голова. Мы приехали в район, вышли из машины возле отделения милиции. Следом за плешивым начальником прошли в застекленную комнату. Сидевшие там милиционеры при виде начальника встали. Плешивый, указывая на одежду, принялся жаловаться: – Для сбора лошадей на мясо мы с вашими коллегами прибыли вот к этому типу. Я сказал: «Отдавай коня». Не отдал. Обругал меня бранными словами. И мать мою помянул, и жену. Потом одним ударом свалил в яму. Факт налицо – я весь в грязи. Ваши коллеги – свидетели. И председатель колхоза здесь. Верно, председатель? – Верно, верно! Свалил в яму! Один милиционер, ругаясь, подошел ко мне: – Ах, ты, скотина, еще руку поднимаешь на руководство? Вот бандит! Милиционер ударил меня в живот. Я, схватившись за живот, уперся головой в стену. Меня тошнило. Потемнело в глазах. Люди вокруг двоились и троились. Комната перевернулась и снова встала на место. Милиционер положил перед плешивым начальником бумагу: – Вот, пишите рапорт, отнесете начальнику. Мы его задержим, пусть придет в чувство. Когда плешивый начальник закончил писать, милиционер взял заявление и вышел. Спустя какое-то время вернулся. – Пошли, – сказал он мне. Я вышел за ним во двор по узкому коридору. Мы вошли еще в одну комнату. Там на видном месте сидел толстый человек. По тому, как он сидел, было видно – начальник. На погонах большие звездочки. Плешивый показал на меня: – Вот бандит! Сидящий на видном месте начальник строго спросил: – Товарищ Курбанов, почему бьете начальников? Я рассказал все как было, ничего не добавляя от себя. Начальник, сидящий на видном месте, посмотрел на плешивого вопросительно: что будем делать? Тот вскочил с места: