— О ком ты говоришь? — О девушке, которая так важна для тебя; о той, что пропала, но в то же самое время не пропадала, как можно судить из твоих слов; о той, что исчезла из поля зрения… Возможно, ее зовут Маргарет Грегори. Бидди смотрела на него во все глаза. Она помнила, что это имя стояло под письмом, найденным ею в лачуге. Вот только письмо это было написано давным-давно. — Откуда ты знаешь ее имя? Кто она такая? — От миссис Маршал. Каждую неделю она отправляет посылку, завернутую в коричневую бумагу. Иногда сверток маленький, иногда большой. Миссис Маршал очень дорожит ими. Она не выпускает посылку из поля зрения до тех пор, пока не отвезет ее на железнодорожную станцию и не отправит по почте. Я знаю это потому, что отвожу ее туда. — Льюис понаблюдал за реакцией Бидди. — Миссис Маршал — человек привычки. Вздрогнув, девушка вдруг осознала, что так оно и есть. Она не раз видела, как экономка с величайшей осмотрительностью несет в руках какие-то свертки, вот только прежде никогда об этом не задумывалась. — Но кто такая Маргарет Грегори? — Понятия не имею, — ответил Льюис, — однако, как ты и говорила, она как бы пропала из поля зрения. Когда сегодня посылка выпала из корзинки миссис Маршал и приземлилась рядом со мной, я увидел, что написано на бумаге: «Мисс Маргарет Грегори. № 108, Аубурн-Гроув, Готорн». Как я понимаю, это в Мельбурне. Бидди стояла и смотрела на него. — Аубурн-Гроув… — повторила она. — Аубурн-Гроув… — Знакомый адрес? — спросил Льюис. У девушки возникло ощущение, что она уже где-то это слышала… Но где? — Нет, — ответила она. Джим вновь появился в дверном проеме, сворачивая самокрутку. Завидя Бидди и Льюиса, мило болтающих на прежнем месте, молодой человек, по-видимому, решил, что они намерены стоять там до вечера. — Я же сказал, что старый хрыч проснулся и все утро только и мечтает о том, чтобы завалить тебя работой, — произнес он. Бидди напряглась, а вот Льюис оставался таким же спокойным. Когда Джим вошел в конюшню, его двоюродный брат выхватил у него самокрутку, заявив, что ему просто необходим пятиминутный перекур. «Дятел» с беспечным видом принялся сворачивать себе другую самокрутку. — Маргарет Грегори… — Льюис прикурил и выдохнул облачко голубовато-серого дыма. — Ты никогда не встречал это имя в своих «молниях», Джим? У Бидди перехватило дыхание. Джим потер нос. — Лишь предельная осторожность и осмотрительность позволяют мне сохранить место, которое я занимаю в этом доме, — подмигнув, произнес он. — Да или нет? — не отступал Льюис. — Тебе знакомо это имя? — Учитывая твое тугодумие, Лью, повторяю: лишь предельная осторожность и осмотрительность… — Я знаю, что ты сам по себе, и не намерен вставлять тебе палки в колеса, но… Скажи только: видел ты это чертово имечко или нет? Джим лизнул краешек рисовой бумаги, скручивая ее в тугую белую трубочку. — А какая разница, видел или нет? — Мне надо это знать, — ответил Льюис. Джим улыбнулся. Будь его двоюродный брат в хорошем расположении духа, он спустил бы все на тормозах, но на этот раз Льюис сохранял убийственную серьезность. — Все дело в твоей маленькой подружке? — поддел его Джим. От смущения Бидди готова была провалиться сквозь землю. Льюис выглядел так, будто еще немного, и он начнет махать кулаками. Он уже сжал пальцы, но улыбка на лице Джима стала еще шире, а в глазах затанцевали добродушные искорки. — Ладно-ладно, продолжай в том же духе. Желаю всего наилучшего. — Бидди — вполне реальная девушка, а вот ты предпочитаешь призраков, как я погляжу, — заметил Льюис. На лице у Джима появилось удивление. — У меня на самом деле есть подружка. Честное слово! — Вот только я ни разу ее не видел, — произнес Льюис, — хотя ты уже несколько месяцев превозносишь ее до небес. При этом ты не позволяешь мне ее увидеть и не предоставил ни единого доказательства ее существования. Какая-то призрачная у тебя подружка. Не исключено, что она — всего лишь плод твоего воображения. — Маргарет Грегори… — пробормотал Джим. Льюис замолчал, сжав губами недокуренную самокрутку. — Только не говори, что она и есть твоя подружка. Полной грудью вдохнув табачный дым, Джим медленно выпустил его через ноздри. — Не-а, — наконец произнес он и рассмеялся, заметив сердитое выражение на лице Льюиса. — Никогда не слышал о Маргарет, соня ты наш. В «молниях» о ней тоже ни слова. А кто она такая, кстати говоря? Льюис, словно извиняясь, взглянул на Бидди. — Не твое дело, — ответила она Джиму. Льюис отправился к дяде за поручениями, предоставив двоюродному брату заниматься своими делами. Бидди, выйдя из конюшни, зашагала к большому дому, зная, что Джим, стоя в дверях, провожает ее взглядом. Она не спешила. Бидди догадалась, что ему кое-что известно о Маргарет Грегори. Это было очевидно. А еще во время разговора на конюшне Бидди узнала нечто такое, чего не знала прежде, не имела об этом представления. Это касалось подружки Джима. Подходя к двери, ведущей на кухню, девушка не удивилась, когда Джим возник откуда-то сбоку. Он успел свернуть очередную самокрутку. Бидди заговорила первой: — Должно быть, это очень действует на нервы? — Что именно? — спросил Джим. — Когда у тебя нет возможности влиять на свою личную жизнь, — сочувственно глядя на него, сказала Бидди. — Учитывая, что Сибил сама назначает время и место ваших тайных встреч, ты просто не можешь не задаваться вопросом: какой смысл иметь такую подружку? Повисло непродолжительное молчание, во время которого Джим по-новому взглянул на Бидди. — Я знал, что ты догадаешься, — наконец сказал он. — И что? — Я говорил Сибил, что ты догадаешься. Ты не дура, Бидди. У тебя голова варит. Девушка восприняла это как комплимент. — А я исполняю роль ширмы, для того чтобы никто не понял, что происходит на самом деле? Впервые со дня их знакомства Джим проявил признаки раскаяния. Черты его лица смягчились, и Бидди увидела подлинные чувства, обычно скрытые под напускным балагурством. Сейчас он походил на встревоженного маленького мальчика. — Все не так… — пробормотал Джим. — Неужели? — Может быть, вначале… — приблизившись к ней на шаг, произнес он виновато. — Сибил на самом деле тебя любит, Бидди. Не думай ничего плохого. Ей не нравится, что приходится лгать и держать все в тайне, но по-другому было просто нельзя, по крайней мере, вначале. — Это потому, что она тебя любит? На глазах Джима выступили слезы. Бидди поняла, что он находится в полной ее власти. — Ты никому не скажешь? Бидди сделала вид, будто размышляет. — Поскольку мы союзники, с какой стати мне об этом распространяться? — наконец ответила она. — Я вовсе не хочу препятствовать настоящей любви. Замерев, девушка окинула лицо Джима внимательным взглядом. Ветерок шевелил длинные стебли сухой травы у них под ногами. Бидди думала о тех словах, которые она приписала к отчету миссис Маршал. Джим передал их по телеграфу родственникам Сибил, уведомив тем самым о существовании Бидди. — Если уж на то пошло, у каждого человека есть нечто такое, о чем он предпочел бы помалкивать, — с задумчивым видом произнесла девушка. Джим тут же изменился. Его улыбка стала дружелюбной. Он поверил ей. — У Сибил блестящее будущее, и я не могу открыто заявить о наших отношениях, не могу даже попросить ее руки. — Это несправедливо, — сказала Бидди. — Все несправедливо, особенно этот вздор о Тайной наследнице и то, что Сибил не позволяют увидеться с собственной родней. — Ты ее на самом деле любишь? — спросила Бидди. Похоже, ее слова задели Джима за живое.