— Тебе напомнить о том, что теперь я человек, занимающий определенное положение в обществе? — произнес он с таким видом, словно не верил собственным словам. Муха взлетела и зажужжала возле его лица. — Это ты-то, секретарь? — фыркнул Баркер. — Тоже мне, большая шишка! Сэмюель виновато улыбнулся Иде. Баркер нахмурился, глядя на его брюки. — В чем дело? Твоя штуковина что, не работает? В таком случае нашей прежней хозяйке повезло… Камердинер рассмеялся собственной непристойной шутке. Ида ушам своим не верила, а Сэмюель, судя по всему, едва сдерживался, чтобы не выразить порицание. Девушка пожалела, что сиденье кареты не может разверзнуться и поглотить этого сквернослова. Тогда бы Сэмюель, оставшись с ней наедине, смог поддерживать вежливую беседу. Лично ей ужасно хотелось расспросить его о разбитом сердце и ужасной лжи, на которую решилась его покойная невеста. — Не волнуйся. Я уверен, что все сработает как часы, — заявил Баркер. Муха уселась на обивку сиденья между ним и Идой, и камердинер прихлопнул насекомое ребром ладони. В карете повисла гнетущая тишина. Экипаж покинул земли Саммерсби, проехав через кованые чугунные ворота, и покатил по усыпанной гравием дорожке к Кастлмейну. Баркер некоторое время разглядывал костюм Сэмюеля. Затем, потянувшись, вытащил из внутреннего кармана сигару. — Огонька бы, — произнес он. Сэмюель, с трудом сдерживая гнев, вытащил из кармана коробок спичек. Прикурив, Баркер оставил их у себя. — Ладно, — сказал он. — Если ты так боишься подхватить лобковых вшей, в дом к кошечкам мы не пойдем. Сэмюель устремил на него ледяной взгляд. — Позволь напомнить тебе, Баркер: ты обещал помогать мне во время поездки. — Да, обещал, — поднеся сигару ко рту и втягивая в себя воздух, ответил камердинер. Ему никак не удавалось раскурить ее, и он вновь потянулся за спичками. — Я, например, нашел для тебя эту первостатейную дуру Иду. Девушка почувствовала себя так, словно он отхлестал ее по щекам. Если бы это было сказано в доме, когда они были наедине, она не стала бы особо переживать, но теперь, при мистере Хакетте… — Это не вы нашли меня, мистер Баркер, — стараясь сохранять достоинство, произнесла Ида. — Меня нашла покойная мисс Грегори. А еще вы грубите мистеру Хакетту. Баркер наклонился вперед, раскуривая сигару. — Ей кажется, будто бы, пока она убирает, по дому бродит собака. Он постучал себя по голове длинным пальцем. — Полная дура. Сэмюель опять взглянул на Иду. В его глазах не было жалости, лишь доброта. — Прошу прощения за его поведение, Ида, — произнес он. — За это время ты стала мне другом — другом, которого я ценю, и не заслуживаешь того, чтобы тебе грубили. — Он кашлянул, смерив камердинера ледяным взглядом. — Баркер тоже мой друг. Он предан мне, а я — ему, но иногда я думаю, не слишком ли… Камердинер хихикнул, ожидая, чем же все закончится. — Кое-кто заметил, что нас связывают почти что братские отношения, а ты сама знаешь, что братья иногда могут ссориться и браниться, хотя это и не очень хорошо. У Баркера непростой характер. Ты и сама это уже поняла, наверное… Ида с немым укором уставилась на камердинера, а тот тем временем продолжал раскуривать сигару. Девушка решила направить беседу в интересующее ее русло. — Мистер Баркер сказал мне, что стал для вас своим человеком сразу же после того, как вы прибыли из Англии, мистер Хакетт. — И то верно, — подтвердил Сэмюель. — Я рад был с ним познакомиться… Пожалуй, мы оба… Он смерил Баркера оценивающим взглядом. — А вы давно сюда приплыли? — поинтересовалась Ида. — В колонии я около четырех лет. Когда я сошел на берег, мне было чуть больше шестнадцати, примерно столько же, сколько тебе сейчас. Теперь мне кажется, что с тех пор минула целая вечность. Ты знала, что мы с Баркером одногодки? Камердинер, зажав сигару в зубах, выглянул в окно. Рассказ Сэмюеля ему явно наскучил. — А вы тоскуете по дому? — спросила Ида. Сэмюель задумался, словно и впрямь не знал ответа на заданный ему вопрос, вот только Иде показалось, что он просто не готов откровенничать. — Австралия — прекрасное место, — наконец произнес он. — Здесь есть возможности, которых у меня не было в Англии. — Что это за возможности? — Ну… Сэмюель растеряно заморгал и скрыл замешательство за лучезарной улыбкой. В очередной раз девушке захотелось, чтобы эта улыбка вечно согревала ее своим теплом. Затянутой в перчатку рукой Сэмюель провел по ее ручке. Второй раз в жизни он к ней прикасался. Ида опьянела от наслаждения. — Возможность общения с такими милыми молодыми леди, как ты, например, — произнес Сэмюель. Ида едва не лишилась чувств, когда он назвал ее «милой». — В Англии такое невозможно, — добавил он. — Люди здесь куда более открытые, а разница в социальном положении мало что значит. Каждый способен стать тем, кем он захочет. — А разве вы не джентльмен? — удивилась Ида. — Ну, — ответил Сэмюель, — пожалуй что джентльмен. — А разве у джентльмена мало возможностей, где бы он ни жил? — поинтересовалась она. — Зачем ради этого плыть в колонию? Улыбка Сэмюеля чуть увяла, и он убрал руку. — Что случилось с телом Билли? — поворачиваясь к Баркеру, спросил он. — Я выбросил его на свалку, — глядя в окно, ответил камердинер. — Пусть вороны полакомятся. В голове у Иды возник неприятный образ. — Так звали маленького песика? — Заткнись! — крикнул Баркер. Однако когда он снова повернул голову к окну, Сэмюель утвердительно кивнул. — Моя невеста его обожала, — тихо произнес он. — Она не смогла расстаться с тем, кого любила… не смогла… Ида уловила в его словах недосказанность. У нее сжалось сердце. Любила ли мисс Грегори своего жениха? Мужчины замолчали. Карета продолжала катиться в Кастлмейн, где им предстояло пересесть на поезд, идущий в Мельбурн. Мысленно Ида вернулась в столовую Саммерсби. Она вспомнила место на ковре, где, по ее представлению, умерла мисс Грегори. Было очень страшно думать о том, что хозяйка и ее пес скончались в один и тот же день. Девушка решила, что когда-нибудь мистер Хакетт проникнется к ней доверием и его улыбка будет искренней, а не успокаивающей. Вот тогда она и расспросит его об обстоятельствах этих двух смертей. Даже Ида понимала, что сейчас задавать эти вопросы неуместно. Баркер, который притворялся, будто бы задремал, развалился на сиденье, еще больше потеснив Иду. Его веки были опущены, руки сложены на груди. — Думаешь, она вспомнит? — вдруг спросил камердинер. Ида вздрогнула. — О чем вспомнит? Звук оплеухи был похож на ружейный выстрел. Ида увидела, как Баркер схватился за щеку. Карета накренилась, когда Сэмюель набросился на долговязого камердинера и схватил его за воротник. — Думаешь, ты можешь мной помыкать? — требовательно спросил мистер Хакетт. Баркер был прямо-таки ошеломлен таким поворотом. — Нет. — Дальше. Сэмюель ждал, не убирая рук от его шеи. — Дальше… — повторил он. — Нет, мистер Хакетт.