- Итак! – объявила моя подруга, поднимаясь с места и привлекая к себе всеобщее внимание. - Я хочу поднять бокал за прекрасного человека – Сашу, которого его жена совсем не ценит… От этих слов у меня взлетели вверх брови и приоткрылся в немом протесте рот. Но сказать я ничего не успела, да и не смогла бы – до того неожиданным было подобное нападение со стороны столь близкого для меня человека… А она, тем временем, продолжала. И с каждым её словом внутри меня что-то стремительно рушилось… - Сашенька, ты самый лучший на свете мужчина. И, уверена, станешь также самым лучшим папой для нашего ребёнка… Это – мой тебе подарок на день рождения. Она прикоснулась к своему животу и только теперь, со стремительно нарастающим ужасом, я заметила, что тот едва заметно, но все же округлился… Глава 3 Перед глазами все дрожало и плясало, сливаясь в разноцветный калейдоскоп пятен, где было не различить ни единой детали. Тишина. Глухая тишина вокруг и во мне самой. Такая абсолютная, что стук сердца, отдающийся в ушах, буквально оглушал. Несколько секунд ожидания в наивной, глупой надежде, что сейчас кто-то из них – Катя или Саша – засмеется, скажет, что все происходящее – не более, чем глупая шутка… Но они молчали. Сама не зная, каким чудом, я все же сделала последний шаг до стола и с шумом опустила на него торт. Так сильно, резко, что верхушка, на изготовление которой я потратила несколько часов, опасно накренилась, грозясь обвалиться. Но какое это имело значение, когда грозилась рухнуть вся моя жизнь? Такой, какой я её знала… до этого момента. - Мамочка… мне страшно… Лиза потянула меня за ткань платья и её огромные, напуганные, ничего не понимающие глаза в один миг привели меня в чувство. Я окинула взглядом стол, во главе которого стояла. Все смотрели на меня с жадным интересом, выжидая, что я стану делать, как буду реагировать… Кто-то даже снимал на телефон. Мелькнула горькая, ироничная мысль: совсем недавно я полагала, что собираю на праздник друзей, а оказалась, похоже, среди самого настоящего террариума. Впрочем, это не имело сейчас никакого значения. Ничто не имело значения - кроме моих детей. - Мама! – прозвенел в стоящей вокруг тишине мой голос. – Уведи, пожалуйста, Лизу и Антона в дом. Мама испуганно подскочила с места и я заметила, как дрожат её ноги, как сотрясается в нервной лихорадке все тело, но все же она шла… шла мне на помощь. Провожая взглядом маму и детей, краем глаза я увидела лицо стоявшей неподалёку Кати. Довольное. Нет, не так. Торжествующее. Как у человека, который давно ждал этого момента. И одно только то, как она на меня смотрела, уже делало очевидным все. И все же я повернулась к мужу, побелевшему до состояния свежевыпавшего снега, и пугающе спокойным голосом поинтересовалась: - Это правда? Он смотрел на меня испуганно. Так, словно от ужаса его парализовало и он был неспособен произнести даже слово. Зато Катя не упустила возможности снова высказаться. - Ну конечно правда, Настюш! Кто же шутит такими вещами? - Я не с тобой разговариваю! Я произнесла эту фразу громко и отчётливо и в каждом звуке при этом звенела сталь. - Саша, это правда? – повторила свой вопрос. Он нервно, судорожно вобрал в лёгкие воздуха и выдохнул в ответ лишь какой-то жалкий лепет… - Я не знаю… Мне захотелось расхохотаться – громко, истерически, но вместо этого я только язвительно парировала: - А кто знает? Дед Мороз? Ну давай ему напишем! Господи, Саша, ответь на простой вопрос – ты с ней спал?! Он выглядел сейчас, как затравленный зверь. Глаза бегали из стороны в сторону, а его упрямое молчание подводило меня все больше к опасной черте… - Отвечай. Чего тебе стесняться людей, которые тебя так любят? - Насть, давай не здесь, - наконец взял он себя в руки и в голосе его прорезались приказные нотки. - Нет, здесь, - отрезала ледяным тоном. – Сейчас же. - Я сказал… - Вспомнил, как пользоваться языком? Так ответь на вопрос! Мы сверлили друг друга взглядами и уступать я вовсе не собиралась. Как-то исправлять ситуацию, пытаться её замять, было уже поздно. И достаточно я наслушалась за сегодня уничижительных реплик, чтобы ещё и теперь скрыться с поля боя, в которое превратился праздничный стол, униженной и жалкой. - Не сомневайся, Настюш, он со мной спал, - снова влезла в разговор подруга. – Да ещё как! В моей квартире стекла дрожали от того, как он… - Тебе пора, - прервала я её интимные излияния. – Где выход – ты знаешь. - Ты что, меня выгоняешь??? Катя была настолько изумлена моим поступком, будто это не она при трех десятках гостей только что объявила, что беременна от моего мужа. - Поздравляю, ты все поняла верно. Уходи вместе со своим подарочком или я тебя выволоку, клянусь. Она кинула быстрый взгляд на Сашу, словно ждала от него какой-то поддержки, но тот, похоже, даже за себя самого постоять был не в силах. Оскорблённая и разозленная тем, как все обернулось, она зло затопала прочь, а я снова посмотрела на мужа… - Я последний раз спрашиваю, Боровицкий. Ты действительно с ней спал? И снова в ответ – лишь хмурый взгляд и глухое молчание. - Что ж… ладно, - проговорила, ощущая, как силы меня покидают. – Тогда скажу я. Я как раз не успела произнести тост! Схватив со стола бокал шампанского, я ядовито отчеканила: - Выпьем же за моего мужа! За прекрасного, замечательного и самого лучшего, как описали его дорогие гости, вот только забыли добавить – мерзавца! Развернувшись к нему, я резко выплеснула содержимое бокала ему в лицо. - С днем рождения, любимый! И на вот, закуси! Взяв кусок торта прямо голой рукой, я залепила этим куском мужу следом за шампанским прямиком в лицо. А после этого хлопнула в ладоши – так громко, как только это было возможно – и, рискуя сорвать голос, объявила: - Шоу окончено! Прошу всех выметаться! Не дожидаясь дальнейшего развития событий, я зашагала прочь – в глубину сада, подальше от всех этих взглядов, от всех тех, кто наслаждался чужим горем… А позади меня, судя по звукам, рушился мир. Поднялся шум, раздались крики, послышался звон разбивающейся посуды… Мне было уже плевать, что там вообще происходит. Я сама была абсолютно и непоправимо разбита. Глава 4 Хотелось рыдать, но я не могла.