– Я всё ещё считаю, что пора нам решиться на что-нибудь покруче: например, пробраться к одному из них домой. – Я даже не хочу говорить на эту тему. Мы здесь, чтобы заняться исследованием. Ты же, по идее, должен такое обожать – с твоей-то любовью к науке! – Но не в субботу же… – Хватит ныть. Он отвернулся к угловому компьютеру и через сайт библиотеки вошёл в архив периодики. Я села рядом и смотрела, как он набирает в строке поиска названия нашей улицы и города. Нашлось больше тысячи совпадений. – Уточни дату. – Какую? – Попробуй тысяча девятьсот шестьдесят пятый. – Ты её наобум взяла? – Нет, по словам миссис Браун, в этот год начал работать «Феникс». Она сказала – пятьдесят пять лет назад. Майк улыбнулся: – Умничка! Я чувствую в тебе задатки детектива, Паркер. – Он ввёл дату, и это сократило число ссылок до двухсот. – Та-дам! Давай посмотрим, что нашлось. Придвинься, чтобы было лучше видно. – Он притянул мой стул к своему так, что наши плечи почти соприкоснулись. «Сосредоточься», – напомнила я себе. И вслух прочла заголовок: – «Новое похоронное бюро приходит на смену двум закрывшимся. “Феникс” побеждает конкурентов». – Я взглянула на Майка: – Тебе не кажется это странным? – Что? – Что в ту же неделю, когда открылся «Феникс», остальные похоронные бюро города перестали работать. Такое чувство, будто Брауны это спланировали. – Посмотри на снимок. Майк потянулся к экрану, и его колено прижалось к моему. Я откашлялась и, стараясь не шевелиться, проследила за его взглядом. Под заголовком была фотография «Феникса» с торжественного открытия. Мистер и миссис Браун стояли за ленточкой, вместе держа огромные ножницы. Причём, судя по фотографии, за эти пятьдесят лет они почти не изменились. – Они не стареют! – ахнула я. – В смысле я, конечно, не математический гений, но им же сейчас должно быть минимум за девяносто! Майк пожал плечами: – Может, это их родственники? В семьях порой такое бывает. Моя мама постоянно говорит, что я копия дяди Джоуи. – Тут другое, и ты это знаешь, – заспорила я. – Присмотрись: они выглядят совершенно так же. Как ты не понимаешь! Это наши старички, которые живут напротив. Говорю тебе – они бессмертные! – Почему ты так зациклена на идее чего-то сверхъестественного? – спросил он. – Самое логичное объяснение – это что они сделали себе какую-то операцию. Ну, или целую кучу операций. – Мне так кажется, – упрямо сказала я. – И папа учил меня доверять интуиции. Он тоже считал, что они не люди. Только не успел выяснить, кто они. Или что… При упоминании о моём отце выражение лица Майка смягчилось: – Ладно. Давай продолжим. Какое-то время я слушала перестук клавиш под его пальцами. Вдруг он наклонился вперёд. – Что? – встрепенулась я. – Ты что-то нашёл? – Смотри. – Майк указал на экран. – Мэри Хов жила в твоём доме – ну помнишь, та девушка, утонувшая в пруду? После неё и до вас там больше никто не жил. Тут написано, что дом всё это время стоял пустым. – А что насчёт твоего? Ваш тоже был нежилым, пока вы туда не въехали? – Не-а, – помотал головой Майк. – До нас там успели пожить несколько семей. Но никто не задерживался дольше чем на пару-другую лет. Зато нет ни одной записи о других хозяевах домов старичков и твоего. – Он закрыл регистрационный документ и щёлкнул по ссылке одной из статей. Я шумно вдохнула и внимательно изучила открывшуюся фотографию: – Не считая Мэри Хов. – Я всегда думал, что она жила в Джадсоне. Разве памятная табличка не там? – Да, но, согласно «Саут-Хейвен Таймс», её родители и младший брат переехали туда после несчастного случая. А мой дом, – указала я на статью, – это где она жила до того, как умерла. Тебе не кажется это странным? – Простое совпадение, ничего странного. Внезапно в библиотеке стало очень холодно, будто кто-то включил на всю мощь кондиционер. Я смотрела на снимок вверху странички: школьное фото безмятежно улыбающейся Мэри Хов с аккуратно убранными назад тёмными волосами. Она утонула в том самом пруду, который заманивал меня в воду всего час назад. А вдруг здесь есть какая-то связь? Что, если Мэри Хов пыталась мне что-то подсказать или предупредить о чём-то? – Дай-ка я ещё кое-что проверю, – сказал Майк. Он несколько раз кликнул мышкой и воодушевился, найдя что нужно. – Тут написано, дома на Гуди-лэйн были построены в тысяча восемьсот семьдесят восьмом году. Смотри! Эти пять домов принадлежали одним и тем же семьям начиная с самой первой записи. – Только это не одни и те же пять семей, – не согласилась я, – а одни и те же пять человек. Видишь? Тут говорится, что Джонатан Браун владел домом номер четыре по Гуди-лэйн в тысяча восемьсот семьдесят восьмом… в тысяча девятьсот семьдесят восьмом… в две тысячи восьмом… и по сей день. – Я схватила его за руку. – Ну всё, готовься покупать мне коктейли! Майк нахмурился: – Может, это семейное имя? И всех мужчин в их семье называют «Джонатан»? Я скептически посмотрела на него: – Хочешь сказать, что всех старичков назвали семейными именами? Быть такого не может. Вот оно – доказательство. Эти записи подтверждают, что всё это время этими домами владели не их предки, как все вокруг думают, а они сами. – Но как такое возможно? – спросил Майк. – И при чём тут Мэри Хов? Какое она имеет отношение к старичкам? Потому что они явно как-то связаны. У меня закружилась голова, совсем как тогда на стадионе. – Майк, нога. Он повернулся ко мне: – Что «нога»? – Слушай, я не знаю, что связывает старичков с Мэри Хов или с прудом, но задумайся вот над чем: одна из них профессионально занимается макияжем, ещё двое – мёртвыми телами, наверняка от остальных тоже есть какая-то польза… – Что ты имеешь в виду? – То, что я уже кучу времени пытаюсь тебе вдолбить: они продлевают себе жизнь с помощью новых частей тела. Они апгрейдятся. – Я вскочила. – Ха! Я же говорила! Купишь мне коктейль! – Успокойся, Паркер, – отмахнулся Майк. – Сначала найдём другие доказательства. Стук в дверь заставил нас замолчать. В комнату заглянула библиотекарь и улыбнулась: – Простите, ребят. Вы ещё не закончили? А то этот зал зарезервировали на четыре часа. – Она указала на мужчину позади себя, и я ахнула: мистер Маршалл! Его взгляд метнулся к экрану нашего монитора, и я торопливо закрыла все странички и удалила историю поиска. Мы с Майком быстро собрали вещи и вышли из комнаты, старательно не глядя на мистера Маршалла. – Ты это видел?! – едва дотерпев до вестибюля, воскликнула я. – Говорила же, они нас подозревают! – Не впадай в паранойю, – сказал Майк. – Это случайность. Мы всё-таки в публичной библиотеке, не забыла? Мы вышли под слепящее солнце, и я мгновенно начала плавиться. Майк надвинул на глаза козырёк, и мы пошли домой долгим путём, в обход пруда. – Я тебе напишу, – сказал он, остановившись у моего крыльца. Я посмотрела на другую сторону Гуди-лэйн. Дома наших соседей казались пустыми. Интересно, куда они все ушли? Чем сейчас занимаются, о чём думают, что замышляют? Я кивнула Майку, развернулась и взбежала по ступенькам. Бабушка Джейн ждала меня на кухне с целым фунтом кристаллов на шее, тёплой улыбкой и приготовленным ужином. – Привет, зай, – она притянула меня к себе. От неё пахло маслами и травами. – Ты так рано? – спросила из-за моей спины мама. – Я думала, у вас с Зоей планы. – Мы уже все сделали, – покраснев, солгала я и окинула взглядом мамину уличную одежду. – А ты почему дома? Я думала, у тебя ночная смена. – Нас с Мэган по ошибке поставили в одну смену, вот я и вернулась. – Мама улыбнулась и протянула мне стопку из четырёх тарелок. – И теперь мы сможем поужинать вместе. Не накроешь на стол, солнышко? Я посмотрела на приборы: – А почему на четверых? – К нам присоединится дядя Джек. Бабушка столкнулась с ним по дороге сюда. Я заулыбалась. Дядя Джек не был мне роднёй. Они с папой дружили с детства и были напарниками в полиции. Он и сейчас периодически заглядывал, чтобы проведать нас с мамой. Дядя Джек – настоящий великан с широченной грудью и бородой лопатой, которую он всегда отращивает зимой. Они с папой в каком-то смысле были полными противоположностями: папа был сторонником здорового образа жизни, обожал бегать и заниматься спортом – а дядя Джек предпочитал вредную жирную пищу и смотреть спортивные трансляции. Как по заказу зазвенел дверной звонок.