– И я волновался. Ну знаешь… после… – Я в порядке, – прервала я его. – Тогда почему ты не ответила? – Спала. Майк опустил ложку на стол и так пристально на меня посмотрел, что я невольно отвернулась. Он явно мне не поверил – но что ещё я могла сказать? Мне было достаточно позора из-за того, что он видел меня плачущей. – Прости, что из-за меня мы завалили расследование, – тихо сказала я. – Больше я так не замру. Майк нахмурился: – Паркер, я не это имел в виду, и я не поэтому пришёл. Я хотел убедиться, что с тобой всё хорошо. Ты мне дороже всяких расследований. – Выпалив это, он тут же уткнулся глазами в стол. У меня сердце замерло. Я никогда не видела его таким… смущённым. Даже взволнованным. Сердце ожило и часто застучало о рёбра, и какое-то время мы в неловком молчании ёрзали на стульях друг напротив друга, не зная, что сказать. Нарушил тишину Билли, заскулив у колена Майка. Тот наклонился и бросил псу в пасть пару хлопьев, а я сразу же вспомнила папу: он тоже постоянно подкармливал Билли за столом. Я выпрямилась и собралась с мыслями. Нам предстоит важное дело. Мы должны завершить расследование во что бы то ни стало. Пальцы закололо от внезапно пришедшей в голову идеи. – Пора переходить ко второй фазе, – заявила я. Майк недолго смотрел на меня, затем спросил: – Ко второй фазе чего? – Он выпучил глаза. – Ты опять хочешь за ними шпионить?! – Слушай, вчера у меня не вышло. Но сегодня всё получится. Пойдём после школы. У нас как раз нет тренировки, будет… – Притормози! Я, наоборот, думал, что лучше на время залечь. Ну знаешь – перегруппироваться. Я так быстро замотала головой, что заболела шея: – Нет. Мы подошли к ним очень близко, я чувствую это. Нельзя останавливаться. – Я умоляюще посмотрела на него. – Пожалуйста, Майк? После школы? Он кивнул, но без своей коронной самодовольной ухмылки. Школьный день прошёл впустую. Я ни на чём не могла сосредоточиться и только и делала, что буравила взглядом часы на стене. Аппетит пропал, и во время обеда я без всякой охоты медленно пережёвывала отломанные от сэндвича кусочки. – Ты в порядке? – спросила Зоя, стянув у меня чипс. Мне стоило немалых трудов выдавить улыбку: – Да. Просто устала. – Майк опять выпендривается? – спросила Лекс. – Я думала, вы снова вместе. – Так и есть, – пробормотала я. – Дело не в этом. Зоя наклонилась ко мне – так, что мы коснулись лбами. – Скучаешь по папе? – прошептала она. – Я понимаю, в прошлом месяце был год, тебе наверняка тяжело. Её вопрос потряс меня до глубины души. Сложно сказать, что меня тронуло сильнее: тот факт, что прошёл уже целый год, как я в последний раз видела папу, или что Зоя, будучи чудесной подругой, помнит об этом. Я сглотнула слёзы и несколько раз вдохнула и выдохнула, прежде чем совладала с собой. – Всё хорошо. – Ещё одна ложь в копилку. – Помни, что я всегда рядом, ладно? Я кивнула. И внезапно шум и гам столовой вернулся – как если бы я всё это время была под водой и наконец вынырнула. Зоя выпрямилась, забирая с собой тепло. Я отдала ей остатки чипсов, и вскоре прозвенел звонок. После уроков я нашла Майка у его шкафчика и подождала, пока он не попрощается с друзьями. Когда он меня увидел, то тотчас стёр с лица беззаботную ухмылку. – Какой план, Паркер? – спросил он у выхода из школы. На улице стояла дикая влажность, и уже через пару шагов меня можно было выжимать. – Ты говорил, что старички возвращаются домой к трём, так? – Так. – Значит, в это время они наиболее расслаблены: наконец-то дома после долгого рабочего дня. – Думаешь, они сболтнут что-нибудь интересное, разговаривая друг с другом? – А вдруг? Майк улыбнулся: – Погоди-ка. Я правильно понял: ты, дочь полицейского, хочешь подсмотреть за нашими соседями в окна? А разве это не противозаконно? Я закусила губу: – Совсем чуть-чуть. В смысле я не предлагаю вламываться к ним в дом или ещё что-нибудь… – Всё равно, Паркер. Это куда серьёзнее сидения в библиотеке. Я тебя просто не узнаю. – Это плохо? Он улыбнулся: – Вовсе нет. Почему-то это вызвало у меня ответную улыбку: – Так вот, мой план… – …поглазеть в окна старушек. – Он поморщился. – Хотя, знаешь, звучит это просто ужасно. Я засмеялась: – Но если серьёзно: давай сосредоточимся на Беа. – Не на Браунах? – Нет. Беа – их лидер. Наверняка у неё гораздо больше секретов, чем мы предполагаем. Мы дошли до поворота на Гуди-лэйн и, остановившись, внимательно осмотрелись. Автомобиль мистера Брауна стоял на подъездной дороге, но на улице не было ни души. – Кажется, всё спокойно, – сказал Майк. Стараясь вести себя как обычно, мы пошли по тротуару вдоль домов старичков. – Что будем делать, если нас поймают? – шёпотом спросила я. – Всё просто, Паркер. Мы убежим. Я проверяла каждое окно, мимо которого мы проходили, но никого не увидела. Хоть бы я оказалась права и сейчас у них был своего рода «тихий час»! Когда мы дошли до дома мисс Беа, Майк утянул меня к растущим вдоль окон розовым кустам. Исцарапанные парой сотен шипов руки были, на мой взгляд, не такой уж большой платой за идеальное прикрытие. – Ай! – Тс-с… – Ого, смотри! Судя по интерьеру, перед нашими глазами была гостиная, выполненная в розово-лиловых тонах. Она напомнила мне косметический салон мисс Беа: повсюду снова антиквариат и бархат. Над диваном висел большой портрет красивой молодой женщины в зелёном платье. У неё были тёмные глаза и волосы и угловатые черты лица. Это мисс Беа в юности? Тут в комнату вошла сама хозяйка дома, катя за собой большой металлический чемодан. Тяжело дыша, она подняла его на кофейный столик. У меня похолодело в желудке. Мы с Майком резко присели, но потом, держась кончиками пальцев за подоконник, осторожно выглянули. Я чувствовала, как в бедро вонзился шип, но было не до этого.