– Лучше не бывает, – солгала я и запрокинула голову к мигающим лампам. * * * На следующее утро я проснулась с гнездом на голове и испепеляющим чувством стыда. Ну зачем я вчера поддалась порыву и пошла танцевать с Майком? Почему?! И вообще, что он о себе думает?! Самомнения не в меру, а сам даже не красавец. Ну, не такой уж. Пора положить конец этому притворному роману: нужно понарошку его бросить. С этого момента нас с Майком будут связывать исключительно деловые отношения, и как только мы разгадаем тайну старичков, между нами всё будет кончено. Раз и навсегда. Мы снова станем двумя не связанными друг с другом людьми, которые просто живут по соседству… Когда я спустилась на первый этаж, мама с улыбкой принялась снимать меня на телефон. – Что ты делаешь?! – я закрыла лицо руками. – Поздравляю с последним школьным днём! – Она протянула мне кекс и сделала ещё снимок. – Поверить не могу, что моя малышка совсем скоро пойдёт в восьмой класс. Ещё год – и ты будешь уже в старшей школе! Потом в колледже. А потом… – Новый щелчок вспышки. – Мам, успокойся. Подумаешь, итоговый концерт. Ничего такого. – Я взяла кекс. – Ты сама его испекла? – Если бы. Но я заслужила дополнительные очки за то, что спозаранку съездила за ним в магазин. Их только-только привезли. – Ты никогда не разрешаешь мне сладкое с утра. Она села напротив меня за кухонный стол: – Сегодня исключение. Я с жадностью откусила от кекса. Мама молодец – купила мой любимый, лимонный с кокосом. Я улыбнулась и показала ей большой палец. Мама в ответ просияла. – Ты счастлива? – спросила она. – Волнуешься? Грустишь? – Ничего из этого, – честно ответила я. – Подумаешь, концерт. Я же не оканчиваю школу. – Тогда почему ты такая возбуждённая? Словно у тебя какие-то важные дела? Я сунула в рот большой кусок кекса: «Если бы она только знала…» Взгляд мамы скользнул на часы, и она хлопнула ладонью по столу: – Ох, пора собираться, солнышко. Поторопись. Тебе ещё переодеваться! Нельзя опаздывать. И я ещё хочу найти хорошее место для парковки. Я послушно убежала к себе, где на кровати меня уже ожидало платье – зелёное, без рукавов и с люверсами[13] вдоль воротника. Мы с мамой купили его месяц назад в новом магазине в торговом центре. Я переоделась, и мама, ахая, охая и едва не разрыдавшись, устроила целую фотоссесию. – Как жаль, что папа тебя не видит, – сказала она, смахивая слезу. Моё сердце болезненно сжалось, и я смогла лишь молча кивнуть. Мама подошла, крепко меня обняла – и силы меня покинули: я расплакалась. Я представила все фотографии этого дня, на которых его не будет, и пустое место в зале, где он должен был сидеть. Да, это всего лишь глупый концерт, но всё равно – это нечестно. Билли заскулил у наших ног, будто тоже плакал вместе с нами. – Всё хорошо, милая, – зашептала мама мне в волосы. – Это нормально – скучать по нему. Я тоже по нему скучаю. – Она погладила меня по мокрой щеке. Затем вдруг отстранилась и похлопала меня по плечам. – А давай прифотошопим его лицо на сегодняшние фотографии? И тогда его дух будет с нами и навсегда останется в альбоме! Я вытерла слёзы: – А ты умеешь фотошопить? Ты же не дружишь с компьютером. Мама взъерошила мне волосы: – Эй, я учусь! В крайнем случае попросим твою тётю. Она в этих делах разбирается. – Она ещё раз сжала мои ладони и посмотрела на настенные часы. – Пора выдвигаться. Ты готова? Я сделала глубокий вдох и кивнула: – Поехали. Мы сели в машину, и мама выехала на дорогу. Я прислонила голову к окну, мой взгляд сам собой метнулся в сторону тупика и пруда в лесу. Внезапно меня охватило острое желание пойти туда, наклониться к воде и смотреть вглубь, пока не покажется лицо. Я поймала себя на том, что стискиваю пальцами дверную ручку. Разжала я их, лишь когда мама свернула на Мэйн-стрит. Поворот вышел таким резким, что меня качнуло. – Ой, – сказала мама. С колотящимся сердцем я уронила руку на колени и подумала о Реде и его словах держаться подальше от пруда – вдруг он ошибается? Вдруг это действительно Мэри Хов пыталась дать мне подсказку с того света? – О, обожаю её, – прервала мои размышления мама, прибавляя громкости радио. По нему крутили песню, под которую мы с Майком вчера танцевали. Я торопливо нажала пальцем на кнопку выключения. Мама покосилась на меня: – Что это значит? – Ничего. Просто эта песня меня достала. – Ясненько… – с подозрением прищурилась она, но тему развивать не стала. Мы как раз подъехали к школе. – Пошли! Пока мы поднимались по ступенькам ко входу, она сделала ещё несколько снимков. Я пригрозила отобрать у неё телефон. Мама наклонилась и поцеловала меня в щёку: – Я пойду: хочу занять место для твоей бабушки. Удачи, солнышко! Она убежала в сторону актового зала, а я пошла к классу музыки, где семиклассники должны были ждать своего выхода. Не успела я зайти, как Зоя тотчас мне замахала. – Платье просто высший класс! – взвизгнула она. – Как это вышло, что я ещё ни разу у тебя его не одалживала? – Оно новое, – улыбнулась я, чувствуя, как ко мне возвращается хорошее настроение. Мы начали хвастаться нарядами, затем к нам присоединились Лекс и Кэйли, но как только в класс вошёл Майк, напряжение вернулось. Зоя сжала мне ладонь: – Да что, в конце концов, между вами происходит?! То вы насмотреться друг на друга не можете, то опять не разговариваете. – Всё сложно, – пробормотала я. Зоя пихнула меня в бок и улыбнулась: – Да ладно, не дай ему испортить тебе этот день. И потом, я на твоей стороне. Скажи слово – и я пойду к нему и… – Всё нормально, – перебила я. – Я разберусь. Заметив, что он направляется к нам, я сделала глубокий вдох. «На самом деле ты ему не нравишься. Как и он тебе! Сосредоточься на расследовании. У вас чисто деловые отношения…» – Привет, Паркер. – Привет, – холодно улыбнулась я. Майк вскинул брови и наклонился ближе: – Нам нужно поговорить. – Я вроде как сейчас занята, – указала я на Зою для большей выразительности. – Всего на секунду. – Ты не слышал? – встала между нами Зоя. – Она занята. – Это важно… – Перекличка! – объявила из центра комнаты миссис Болтон. – Давайте скорее! Нужно построить вас в алфавитном порядке. Пора начинать! Я улыбнулась Майку и направилась в середину колонны. Он пошёл в конец. Наши глаза встретились, и меня кольнуло сожаление. О чём он хотел поговорить? Зоя тем временем показала мне большой палец со своего места перед Мэрион Джонс. Я слабо ей улыбнулась под громкий инструктаж миссис Болтон о том, как нам выходить на сцену. Под конец она перечислила, что нам можно делать, а что нет, и учитель музыки дал знак ансамблю: процессия началась. Один за другим мы зашагали, как нас учили: левой – пауза – правой – пауза и так далее. Мама и бабушка Джейн стояли и при виде меня принялись улюлюкать. Я засмеялась и помахала им вопреки наказу миссис Болтон «оставаться в образе». Мама бесконечно снимала на телефон, а бабушка воевала со своей цифровой камерой. Большинство родителей в зале тоже стояли и фотографировали, выкрикивали слова поддержки и махали воздушными шарами. Глупо или нет, но атмосфера воцарилась по-настоящему праздничной, и я ощутила знакомое возбуждение, всегда охватывающее меня перед важными забегами. Единственное, чего не хватало, – так это папы. Было нелегко смотреть на всех других отцов, даже на тех, кто не отрывал глаз от телефона и сидел с таким видом, будто многое бы отдал, чтобы находиться где угодно, только не здесь. Пожалуй, я могла понять их скуку – но если бы мой папа был в зале, он бы кричал и вопил громче всех. Я вспомнила, как на моём последнем соревновании, на котором присутствовал папа, он орал во всё горло и прыгал на трибуне как безумный. Его лицо стало красным как помидор, и он улыбался от уха до уха. После встречи он повёл нас с мамой и бабушкой в «У Харви», и мы заказали огроменные порции молочных коктейлей. С экстрапосыпкой. – Пожалуйста, встаньте во время исполнения государственного гимна, – ворвался в мои мысли голос миссис Болтон. Все в зале встали. Знакомая мне по урокам английского девочка вышла к микрофону и запела. Потом мы хором произнесли Клятву верности и исполнили зажигательную версию Stand by Me. Когда песня закончилась и аплодисменты стихли, начался собственно концерт, состоящий из нескольких номеров, разбавленных сольными и групповыми выступлениями. Зазвучала финальная песня, и мы спустились в зал и закружились по проходам. Идея заключалась в том, чтобы под конец оказаться рядом со своими родными, но миссис Болтон строго наказала нам сохранять порядок до последних аккордов. Я шла между рядами за Джанаей Парк, мы пели и смеялись, от души наслаждаясь последним школьным днём. И тут я услышала… – Пар-кер, Пар-кер, Пар-кер… Я медленно повернулась вправо. «Нет, этого не может быть…» – Пар-кер, Пар-кер, Пар-кер…