Среди царящего в зале гвалта и музыки я ясно услышала знакомое медленное хлопанье. Мои глаза заметались в поисках источника – и да: вон они, старички, стоят в дальнем углу и монотонно скандируют мою фамилию. Мне хотелось развернуться и убежать, но я не могла: вереница ребят позади вынудила меня идти дальше. И вскоре я уже оказалась перед Беа, Эттвуд, Браунами и Смитами. У каждого в руке было по белому воздушному шару. Напрягшись всем телом, я старалась сохранять невозмутимость, но под колючими взглядами их бездушных глаз, подчеркнутых резиновыми улыбками, это было практически невозможно. Они все, как по команде, шагнули мне навстречу. «Неужели больше никто этого не видит?!» Я повернула голову влево, затем вправо, но все вокруг были слишком поглощены танцами и весельем, чтобы заметить что-то ещё. Вдруг мне на плечо опустилась чья-то ладонь. Пальцы мисс Беа как когти впились мне в кожу с неожиданной для её возраста силой. Продолжая улыбаться, она прошипела мне на ухо: – Мы следим за тобой, красавица. Я вырвалась и бросилась к маме и бабушке Джейн. Миссис Болтон замахала, чтобы я вернулась в строй, но мой побег стал началом цепной реакции: многие ребята тоже побежали к своим родным. Мама крепко обняла меня, и я, окружённая теплом и заботой, разрыдалась. Они с бабушкой принялись фотографировать меня и поздравлять. Концерт закончился, и все вокруг шумно радовались: семьи – за своих закончивших учебный год детей, дети – предстоящему лету и началу чего-то нового и значительного. Но даже за всем этим гулом я продолжала слышать позади зловещее скандирование: – Пар-кер, Пар-кер, Пар-кер… Я выглянула из-под маминой руки, но старичков уже не было. К потолку подобно призракам медленно воспаряли шесть белых воздушных шаров. Глава 13 Всю ночь я не могла заснуть. Стоило закрыть глаза – и я видела над своей кроватью белые воздушные шары и слышала пронзающий ночную тишину хохот старичков. – Ого! – вырвалось у мамы, когда она увидела меня утром. Она заставила меня приподнять голову и внимательно осмотрела моё изнурённое лицо. – У кого-то выдалась тяжёлая ночь. – Вроде того, – кивнула я. – Почему ты не пришла ко мне? – Выражение её лица смягчилось. – Это из-за вчерашнего? Потому что с нами не было папы? Я застыла, и мама, приняв моё молчание за знак согласия, стиснула меня в объятиях: – Может, мне не ходить сегодня на работу? Ты точно в порядке? Я отстранилась и лишь сейчас заметила на ней форму. – Да, всё будет хорошо. – Отдыхай, ладно? – проинструктировала она. – Никаких пробежек. Проваляйся весь день на диване. А когда я вернусь, закажем пиццу. – Так и сделаю. Она поцеловала меня в лоб и пошла к двери. – Увидимся позже, солнышко. Пиши, если я тебе понадоблюсь. – Она открыла дверь и вскрикнула: – Ой, Майкл! Ты меня напугал! У меня свело желудок. «Майк?!» – Доброе утро, миссис Паркер. – Это уже входит в привычку. – Да, простите. Мне нужно поговорить с Куинн. Она дома? – Всё нормально, мам, – сказала я. – Увидимся после работы. Я вышла на крыльцо, но старательно избегала смотреть ему в глаза. Вместе мы помахали на прощанье маме, выруливающей на проезжую часть. Когда её автомобиль скрылся из виду, Майк повернулся ко мне: – Надо поговорить. – Перестань это делать. – Делать что? – Это. Сваливаться мне на голову, когда тебе приспичит. – Я нахмурилась. – Бесит. Майк моргнул, застигнутый врасплох: – У тебя проблемы, Паркер? – У меня нет проблем. – Я посмотрела на дома старичков и вспомнила белые воздушные шары. Из моей груди вырвался протяжный вздох. Майк был не виноват. Я это знала. Тогда почему я ему нагрубила? – Как скажешь, Паркер. У нас нет времени на ссоры. Нам предстоит важное дело, забыла? – Как я могла забыть! – Так одевайся! До открытия «Феникса» остался всего час. У меня кровь застыла в жилах: – «Феникса»?! Майк кивнул: – Объясню по дороге. Ты со мной? Я неуверенно кивнула. – И надень то, в чём обычно бегаешь. Пусть все думают, что мы просто тренируемся, ничего подозрительного. – Он уже собрался спуститься по ступенькам, но вдруг развернулся ко мне. – И кстати говоря, мне понравилось танцевать с тобой. Я просто… ну, не знаю… разволновался. – Не дожидаясь ответа, он спрыгнул с крыльца и убежал, бросив меня таять на моём же пороге. Тридцать минут спустя мы встретились на улице. На ногах Майка были его любимые кроссовки, на лице – выражение крайней сосредоточенности: – Готова? – Насколько это возможно. Размявшись как обычно под внимательным взглядом Билли, наблюдающего за нами из окна гостиной, Майк побежал по дороге, и я за ним. Казалось, к моим ногам привязали гири. На другой стороне улицы Беа руководила утренним ритуалом поливки роз – кусты у старичков так густо цвели, что их аромат долетал даже до моего дома. Ледяные взгляды соседей кололи мне кожу. Ред же как ни в чём не бывало ухаживал за своими помидорами. – Какой план? – шепнула я Майку. – Брауны открывают бюро в девять. У нас есть час, чтобы добраться туда и успеть вернуться. – Добраться туда зачем? – Осмотреться. Может, найдём что-нибудь необычное. У меня ёкнуло сердце: – Не думаю, что у меня получится. – Я бы не стал просить, будь у нас другие варианты, Паркер. Но время поджимает. – И он со всех ног помчался дальше по улице, а мне ничего не оставалось, как поспешить за ним. Ред едва заметно кивнул нам на прощанье, и под пристальными взглядами старичков мы свернули на Мэйн-стрит. – Это безумие, – сказала я Майку. – Как мы проникнем внутрь? Он улыбнулся и достал из кармана баскетбольных шорт связку ключей. – Они от… – Ага. Я схватила его за руку и резко затормозила: – Откуда?! – Ред дал. У нас всего час, чтобы их вернуть. И чтобы всё выяснить. – Он умоляюще на меня посмотрел. – Что мы теряем? – Всё, – пробормотала я, но побежала дальше к центру города. Вскоре впереди показалось большое белое здание с колоннами и чёрными ставнями на старых окнах с вставками из неровных «лунных стёкол». Стоящий на аккуратно постриженной лужайке знак «Похоронное бюро “Феникс”» производил зловещее впечатление. Всё тело будто заледенело, и ноги, как и в прошлый раз, приросли к земле. Сердце было готово выпрыгнуть из горла. Майк мягко взял меня за руку, отчего мой пульс только ускорился. – Всё хорошо? – спросил он, не скрывая беспокойства. – Я могу сам всё сделать… Прости. Я в том смысле, что это, конечно, важно, но я не хочу заставлять тебя…