Я уставилась на него: – Может, они не рассчитывали, что я выживу? – Я повернулась к Майку. – А вдруг Беа всё-таки видела нас, когда уходила от пруда? Та песня, которую она мычала себе под нос, – это её я слышала из воды. Наверное, это часть заклинания. Магия. – Я выпрямилась на своём деревянном стуле. – Нужно туда вернуться! Лицо Реда помрачнело: – Даже не думай! – Но вдруг эта рука – действительно источник энергии? У нас не будет другого шанса их остановить. Время заканчивается! Эттвуд и Смит упоминали Четвёртое июля… – …и что они собираются принести Паркер в жертву, – добавил Майк. – Мне тоже очень не нравится эта идея, но Паркер права: придётся сходить на рыбалку. – Категорическое нет! – отрезал Ред. – Вам нельзя подходить к пруду – это слишком опасно. Очевидно же, что они заманивают вас в ловушку, чтобы утопить. Забыли их угрозы? – Но я уверена, что свет – это подсказка. Не лицо, а именно свет. Мне кажется, он приведёт меня к руке. – Или к смерти. – Если бы старички желали мне смерти, я бы уже была мертва, – возразила я. – И потом, я же буду не одна. Майк выпятил грудь: – Да, с ней буду я. – Он продемонстрировал свои бицепсы. – И всё вот это. Я шлёпнула его по руке. Ред встал: – Если это ваш план, то я в нём не участвую. Мы с Майком переглянулись: – Что?! – Вы не можете выйти из операции «Охотник за привидениями»! Вы нам нужны! – Я делаю это с тяжёлым сердцем, – обернулся от двери Ред. – Но вы играете с огнём, что куда опаснее, чем вам кажется, и я не могу… не могу сидеть и смотреть на это. – И он ушёл. Майк недолго помолчал, затем пожал плечами: – Опять мы с тобой одни против всех. – У тебя удочки есть? * * * Мы условились, что пойдём к пруду завтра днём. Но уже утром Майк объявился на пороге нашего дома: – Простите, миссис Паркер. Надеюсь, я вас не разбудил. – Глупости, Майкл. Я уже привыкла к твоим визитам. – Она сделала приглашающий жест. – Позавтракаешь с нами? – Я бы не отказался от стакана молока. Спасибо, миссис Паркер, – с улыбкой ответил Майк. Мама помахала мне: – Куинн, займись, ладно? Мне нужно в душ. Ранняя смена, помнишь? – И с кофе в руках она убежала наверх. Билли устроился у ног Майка. Я налила молока, и мы поболтали о погоде, пока не услышали шум воды. Я наклонилась к нему: – В чём дело? Мы вроде собирались встретиться позже? Он резко посерьёзнел: – Я только что видел, как миссис Смит шла к Беа. – И что? – А то, что это для них необычно. Ты знаешь не хуже меня, что они просыпаются, пьют чай, поливают свои розы и едут на работу. Так рано они в гости друг к дружке не ходят. Что-то затевается. – Так пойдём узнаем, – прошипела я, вскакивая. Стараясь не привлекать внимания, мы перебежали через улицу. И хотя это было не первое наше подглядывание, сейчас всё воспринималось по-другому: ведь в прошлый раз, прячась в розовых кустах мисс Беа, мы ещё многого не знали. Мне в ногу снова впился шип, но в этот раз нам повезло: окно гостиной было открыто. Мисс Беа, волоча за собой воздушный шлейф очередного длинного вечернего платья, расхаживала взад-вперёд по комнате, а миссис Смит сидела на диване, держа двумя руками чашку с чаем. – Энжела лишь упомянула, – сказала она, – что заклинание работает уже не так хорошо, как раньше. Мисс Беа ускорила шаг, на поворотах полы юбки хлестали её по ногам. – Да как она смеет жаловаться! – возмутилась она. – И это после всего, что я для неё делала все эти столетия! – О, Беатрис, – проворковала миссис Смит, – всё не совсем так. Она ценит твои труды. Мы все… – Что-то не похоже. Я предложила ей сделку. Благодаря мне она получила мужа, жизнь. А самое главное – она получила, как и все вы, бессмертие. Миссис Смит поставила чашку на кофейный столик: – Нет причин так расстраиваться, Беатрис… – Я спасла всех вас! – продолжала мисс Беа, мечась по комнате. – С помощью маминого заклинания я отомстила за опороченное имя Гуди, которое этот город смешал с грязью, когда её сожгли на костре! – Она махнула рукой на висящий над диваном портрет красивой женщины с тёмными волосами. И тут меня будто молнией ударило. В воде была не Мэри Хов – это был призрак матери мисс Беа! У меня мурашки побежали по спине, а вспотевшие ладони едва не соскользнули с края подоконника. – Или вы всё забыли?! – рявкнула Беа. – Нет-нет, Беатрис. Конечно, нет. – Прошло три сотни лет, – продолжала она. – И ни дня не было, чтобы у меня перед глазами не вставала та ночь, чтобы я снова не чувствовала лицом жар пламени, когда они держали меня, заставляя смотреть, как она горит заживо. Но она была сильной – несокрушимой! Мама пыталась вырваться, правой рукой она направила стену огня на своих обвинителей, но вместо них загорелось дерево. То проклятое дерево! И теперь всякий раз, когда я его вижу, оно напоминает мне об этом… «Чёрное дерево!» – догадалась я. Миссис Смит сочувственно поцокала языком. – Они называли её ведьмой, – глядя на портрет матери, сказала мисс Беа. – «Сара Гуди, ведьма Саут-Хейвена». – Её глаза сузились. – Подлая ложь! Миссис Смит поджала губы: – Ну, не совсем ложь, Беатрис, дорогая. Она ведь действительно была ведьмой… – Но она была хорошей ведьмой! Она лечила людей. Продлевала жизнь. И я сама только этим и занимаюсь. Миссис Смит дёрнула плечом и снова взяла в руку чашку с чаем: – А как же та девочка? Я судорожно вдохнула: они говорят обо мне! Мисс Беа остановилась: – Боюсь, такова суровая необходимость. – Её лицо стало жёстким. – Если вы хотите, чтобы заклинание было более мощным, нужна жертва. С последней прошло слишком много лет. – Просто это так грустно, – вздохнула миссис Смит. – Подумай о её бедной матери: сначала потерять мужа, а теперь ещё и дочь – и всё это меньше чем за год! И девочка довольно милая. Напоминает мне Мэри Хов. Только младше, я не ошибаюсь? – Она снова цокнула языком и сделала глоток чая. – Её юность усилит магию. – Мисс Беа пожала плечами… – Но… если вы предпочтёте выйти из игры, я могу обойтись без жертвы и сконцентрировать заклинание на одном человеке. Миссис Смит округлила глаза: – Это как? – Ну, если я нацелю заклинание только на себя, оно будет в десять раз мощнее. С вашими бесконечными жалобами на мои методы и способности меня в последнее время так и подмывает сделать именно это.