Леха утерся рукавом, встал и огляделся. Рамоны опять не было в кабине. Он поспешно сел за управление и впился глазами в мониторы. – Убей ее, кретин! Пока она не убила тебя! Леха отмахнулся. «Избушка» набирала скорость. Бежала она по дороге, развернув башню назад, туда, где шел интенсивный ночной бой. Там колошматили из всего, что люди могут принести на себе и привезти на пикапах. Тепловизионная картинка никуда не годилась: противники щедро пускали ложные цели. Вдобавок они вовсю слепили друг другу приборы ночного видения, и «Избушке» это счастье прилетало тоже. БИУС пыталась в меру своего разумения домыслить и дорисовать картину боя, но всё равно на мониторах красовалась форменная головоломка. Время от времени мимо башни проносились огненные трассы. Пару раз неприятно звякнуло – шальные пули ударяли в стальной бубен передней антенны. – Рамона! – крикнул Леха. – Где ты там?! Спускайся! – Боже, откуда ты взялся такой тупой?! Она вышла из-под контроля! Она не слышит даже код блокировки! – Всё она прекрасно слышит! – не подумав, огрызнулся Леха. – Ты знаешь коды? – Кто надо – знает! Он понял, что наболтал лишнего, но ему было сейчас не до того. Леха пытался сообразить, зачем машину догоняет, прыгая по кочкам параллельно дороге, пикап, и мигает дальним светом. А может, не мигает, просто его подбрасывает так. – Дурак! Я их знаю! Сменить кодировку невозможно! Она не работает! Эта сучка теперь сама по себе! И убьет нас, как только мы станем ей не нужны! – Держись меня – будешь жить! – пообещал Леха пафосно. Сара в ответ даже не застонала и не зарычала – она завыла и стала биться головой о стену. И то, и другое – громко. Это звучало настолько отвратно, что Леху аж затошнило. Он рыгнул, почувствовал запах виски – и сразу понял, как исправить положение. Сунул руку наугад в рюкзачок Рамоны. Повезло: нащупал ту самую фляжку. Прыгнул к Саре, зажал ей нос и принялся накачивать женщину бренди. Некоторое время они боролись, во все стороны летели брызги, один раз Леху как следует укусили за предплечье, но содержимое фляги по большей части перекочевало в Сару, а последние глотки пациентка, утратив боевой задор, сделала уже самостоятельно. Там было-то всего ничего, вряд ли много больше ста граммов, но при таком способе приема это ударная доза. – Наслаждайся, – сказал Леха и вернулся в кресло. – Русская свинья! – поблагодарили его. Пикап был уже совсем близко. И действительно мигал фарами. Вздумай он ехать следом за «Избушкой» по дороге, вряд ли удалось бы заметить его сигналы – машина на полном ходу изрядно пылила. Леха поколдовал с оптикой, присматриваясь, кто там в кабине. – Твою мать… – пробормотал он по-русски. И дал по тормозам. В тот же момент звякнул планшет. Входящий от неизвестного абонента с местным префиксом. – Извини за беспокойство, – сказала Рамона очень ровным голосом, будто и не было сейчас всей этой гонки. – Но ты не слушаешь вызовы по радио, и мне пришлось звонить. Ты не мог бы помочь с погрузкой? Тут довольно объемные вещи. Думаю, лучше посадить машину. Спасибо… милый! Леха опустил «Избушку» на корточки и полез в люк. – Убей суку, – донеслось ему в спину. – Убей, пока не поздно. Я думала, их вообще не осталось. Всех усыпили еще в детстве, они все были порченые. Чем эта особенная? – Я люблю ее, – бросил Леха, выбираясь наверх. Он даже не удивился тому, как естественно прозвучала эта фраза. Сама выскочила. – Поздравляю, мы – покойники! – буркнула Сара. На миг Леха застыл, удивленно глядя вниз: он не понял, как расслышал ее. А потом оказалось, что вокруг непривычно тихо, и можно говорить, а не кричать. Бой громыхал и полыхал на горизонте. Кажется, они удрали. – Ты куда делась? – Леха спустился и первым делом обнял девушку, крепко прижал к себе. – Спрыгнула на ходу… – С ума сошла? – Это было безопасно, машина еще не успела набрать скорость. А я заметила у американцев некоторые вещи, которые нам пригодятся ночью. Смотри. В кузове пикапа лежали, смятые в кучу, полотнища маскировочной ткани, а на них валялся некто в камуфляже и тактическом обвесе. – Этот джентльмен точно не пригодится, – сказал Леха. – Он бы всё равно погиб, и я спасла его просто так, на всякий случай, – с обескураживающей прямотой объяснила девушка. – Я искала только маскировку. Но тебе нужно знать, что по известному мне описанию внешности это может быть Эндрю Чекалин, командир одной из групп американской частной военной компании на рудниках Селеби-Пхикве. – Позывной «Чак», – добавил Леха. – У тебя наверняка есть аптечка, вколи ему что-нибудь тонизирующее, и пусть убирается. – Нерационально, – сказала Рамона. – У него аптечка своя. Мягко выскользнула из объятий и полезла в кузов. – Прости, – Леха развел руками. – Не привык брать чужое. Хочу научиться думать, как солдат удачи, но не могу пока. – Это нормально, – сказала Рамона, склоняясь над Чаком. – Ты не солдат удачи. Вот и не получается. – А ты кто? – машинально спросил Леха. Тут в башне «Избушки» раздалась громкая прерывистая трель. Рамона резко выпрямилась. В руке у нее был шприц. – Вертолеты. Два. Надо спешить. – Заткните будильник, идиоты! – рявкнула из башни Сара. – Дайте поспать доктору, гребаные вы твари! – Вертолеты не для нас, – Леха тоже запрыгнул в кузов. – Думаю, это подмога с рудников. Но лучше, наверное, уйти в сторону. В четыре руки они быстро выдернули маскировку из-под Чака. Полотнищ оказалось два. Их кое-как смотали в пару бесформенных тюков и полезли с ними на башню. Запихать добычу в кабину было нереально, поэтому ее бросили на крышу и посадили сверху Леху, чтобы придержал. – Я буду вести мягко, – пообещала Рамона. – Ты прелесть, – сказал Леха. И только когда девушка скрылась в башне, подумал, до чего рискованно и непродуманно было оставлять ее с Сарой один на один. «Она не слышит код блокировки». Это ведь чудо просто, как повезло. А если бы Сара тоже «знала слово»? В лучшем случае, пленником сейчас был бы он сам. Хотя, если верить слухам про секретные медицинские программы Сан-Эскобара, угодить в плен к сотрудникам «заграничной лаборатории» – нет, отнюдь не лучший случай, и даже не хороший. Машина поднялась и мягко, как обещала Рамона, тронулась, уходя с дороги на восток. Прощайте, миролюбивые тсвана, извините за беспокойство, мы побежали в гости к вашим соседям, воинственным матабеле. Если мы еще и там наведем шухер, впору нас с Рамоной представить к ордену «Большой друг африканского народа». Всего африканского народа сразу, оптом… С северо-запада донеслось характерное «пых-пых-пых» – так звучит вертолет в режиме глушения. Леха оглянулся и вроде бы успел заметить, как по звездному небу скользнули неясные тени. А может, показалось. Так или иначе, вертолеты пронеслись мимо, не проявив к «Избушке» никакого интереса. Потом ход машины замедлился, и наверх выбралась Рамона. – Я ставлю ее в режим зарядки, – сказала девушка. – Если идти прямо на восток, мы даже с такой скоростью попадем в Матабелеленд максимум через два часа. Впереди сильный изгиб границы, она вдается полукругом нам навстречу. Вот, посмотри… Небо вдалеке озарилось яркой вспышкой, донесся грохот. Вертолеты начали работать. – Ну кашу заварил… – протянул Леха по-русски. – Извини. Что у тебя? У Рамоны в руке был его планшет с картой. – Ты должен решить, нужен ли нам обманный маневр по землям матабеле, и стоит ли это делать ночью. Смотри. Если взять немного севернее, там деревня и полицейский пост. Мы пройдем мимо, нас заметят и решат, что машина движется в глубь страны. А мы начнем забирать южнее, сделаем круг, вернемся в Лимпопо и выскочим к базе… Видишь эту точку? – она показала, где на карте сошлись в одном месте границы трех стран. – Удобный ориентир. Легко запомнить, что от нее шестьдесят пять километров до Байтбриджа и Мусины. Пятнадцать минут хода вертолету. Здесь всё очень близко. Слишком близко, если тебя интересует мое мнение. Опасно близко. Здесь неудобно воевать теми силами, что у нас есть, не имея качественных разведданных. Леха взял планшет и увеличил картинку. Байт-бридж и Мусина – два города, разделенных пограничной рекой Лимпопо. Для нынешней Африки совсем не маленькие, тридцать и двадцать тысяч народу. С учетом расположения, понятно, чем там люди пробавляются. Тащат через границу всё, что ни попадя. Насколько коррумпированы тамошние военные с обеих сторон, думать не хочется. Главное – они там есть. И у них найдется, чем атаковать «Избушку» издали. Ударные вертолеты должны быть точно. Но можно и проще. Одна гаубичная батарея с грамотным командиром – и пипец котенку, как это зовут на Руси. И будет у тебя шагоход всмятку, как верно сказал Чак. – И теперь я думаю… Ты же хотел, чтобы я думала?.. А нужен ли нам отвлекающий маневр? События последних часов показали, что мы плохо ориентируемся на местности и очень слабо информированы о военно-политической обстановке. Ты что-то знаешь о войне Шрёдингера. Я не знаю ничего и не умею ее вести. Я не могу быть твоим консультантом на войне такого типа. По моей вине мы уже сделали несколько ошибок и подвергли тебя неоправданному риску… Она говорила с таким надрывом, что Лехе стало почти физически больно. Это был голос человека, твердо уверенного, что сильно и неисправимо виноват. Леха молча сгреб девушку в охапку, уткнулся носом в ее волосы. Они всё еще пахли свежей травой, даже сильнее, чем прежде. А еще пахли дымом, пороховой гарью, войной. – Не говори так. Даже не думай. Это были мои ошибки. – Кроме того, мы нуждаемся в отдыхе… – А мы отойдем подальше, остановимся и поспим немного. – Ты спи, я буду охранять заложника. Это ценный актив. – Она ведь говорила с тобой? – встрепенулся Леха, слегка отстраняясь. – Да, говорила слова, которые больше ничего не значат. Она теперь не друг. – А кто – друг? А я тебе друг? А ты сама – кто? Звезды над головой были очень яркими, и луна светила уже вовсю, но Рамона сидела к ней спиной, и Леха не мог разобрать, что у нее на лице. А потом «Избушка» разразилась целым каскадом сигналов, дала полный ход и так мотнула башней, что если бы не железная хватка девушки, вцепившейся в его запястье, Леха вполне мог улететь за борт.