Марк снова засунул в щель руку. – Одевайтесь! – крикнул он Елене, выдергивая один камень за другим. Минут через пять Марк уже мог протиснуться сквозь стену. По ту сторону сквозь клубы пыли просматривался примыкающий к комнате коридор. Подбежали Елена и Мила, одетые в выданные Саулом армейские комбинезоны. – Ну что, идем? – Марк поправил на голове Елены меховую шапку. – Я устала бояться. Не хочу больше убегать и прятаться, – Елена сжала его руку. – Мы должны сделать так, чтобы Курц больше никому не навредил. В ее глазах не было ни страха, ни смятения, только холодная решимость. – Боров ответит за все, – кивнул Марк. – На этот раз мы доберемся до Цитадели. Он поцеловал Елену и полез в дыру. Как только они выбрались в коридор, дверь в комнату затряслась от ударов. Охранники наконец заметили бегство арестантов. Деревянная створка треснула, и в щели показалось дуло автомата. – Уходим! – Марк подхватил Милу на руки. Под ногами хрустел битый камень, звенели осколки стекла, в нос бил едкий запах гари. Марк одновременно видел как бы два мира: запыленный сумрак коридора и одновременно световые волны, пронизывающие мебель, потолок и стены. Это помогало ориентироваться. Шагах в двадцати в стене чернела еще одна дыра. Похоже, один из снарядов влетел в крышу и прошил несколько этажей. Марк подошел к пробоине, но она оказалась слишком высоко, чтобы в нее залезть. Сзади послышались глухие удары и ругань – охрана пыталась расширить проход в стене. Марк потянул за собой Елену. Они побежали по коридору и нырнули в первую попавшуюся дверь, когда мимо прогрохотали сапогами несколько особистов. Топот стих. Марк огляделся. Вдоль стен широкого полукруглого зала тянулись шкафы с фарфоровой посудой. Часть полок пустовала, их содержимое грудой осколков валялось на полу. Ясно слышались звуки далеких выстрелов и взрывов. На улице шел бой. Марк прикидывал, как найти выход из лабиринта и не столкнуться с особистами. Он на цыпочках прошел к противоположной стене зала и осторожно потянул за медную ручку двери. Та, скрипнув, открылась. За ней оказался еще один коридор. В конце него вокруг очередной пробоины клубилась серая пыль. Стены затряслись от нового удара. – Сюда! – Марк махнул Елене, заглянув в дыру. Сквозь обвалившийся потолок увешанного коврами зала лился яркий дневной свет. В голубоватых лучах кружились снежинки. Тянуло зимним холодом. Марк подергал ручки дверей – все оказались закрыты. Ломать их – привлечь внимание охраны. «Так можно долго бегать», – поморщился он от досады. Вернулся в коридор и тут же замер, услышав знакомый лай. Впереди мелькнул собачий силуэт. – Гектор! – рассмеялась Мила. Пес выскочил из сумрака, завилял хвостом и завертелся вокруг Марка, норовя встать на задние лапы и лизнуть его в лицо. Мила обняла собаку за шею. Тело пса опоясывали два широких кожаных ремня, сбоку к ним крепилась брезентовая сумка. Марк расстегнул на ней молнию и вытащил знакомый пистолет с дарственной надписью Виктору Эдгарду и две пачки патронов. Оружие пахло свежей смазкой. Перед выходом Марк оставил его на хранение Матвею. – Молодец, мальчик! – Марк потрепал собаку по холке. – Ищи выход! Гектор развернулся и потрусил обратно по коридору. Марк взял на руки Милу, кивнул Елене, и их маленький отряд двинулся за псом. Метров через двадцать собака свернула в приоткрытую дверь. Они миновали еще несколько помещений, похожих на музей. Марк прислушался и удовлетворенно хмыкнул. Звуки боя стали громче. У входа в один из залов пес замедлил шаг, остановился и ощетинился. Из-за двери послышались приглушенные мужские голоса и шипение переносной рации. – Возьми Милу, – шепнул Марк, передавая Елене дочь. – Прижмитесь к стене. Он достал пистолет, взвел курок и, сделав пару глубоких вдохов, выскочил из-за угла. Их оказалось пятеро – трое вооруженных карабинами офицеров в черных бушлатах и двое караульных в парадной форме с автоматами на изготовку. В световом измерении вокруг тел особистов колыхался темно-синий ореол, вибрируя в такт их злости и страху. Они сгрудились у рухнувшей стены на другом конце зала, видно, ожидая, приказа из хрипящей на разные голоса рации. Марк вздернул ствол на ближайший к нему черный бушлат и нажал на гашетку. Пистолет дернулся, с громким хлопком выплюнув пулю. Особист взмахнул руками и начал падать. Марк выстрелил в оставшихся двух офицеров и поразил обе цели. Из-за его спины выпрыгнул Гектор и с рычанием обрушился на поднимающего автомат караульного. Марк подскочил ко второму, ногой выбил у него из рук оружие и ткнул пальцами в кадык. Особист поперхнулся, схватился за горло и, хрипя, повалился на пол. Марк выстрелил и развернулся. Последний противник ерзал по полу, отчаянно отбиваясь от Гектора. Пес искусал ему руку и подбирался к горлу. По паркету, будто на неумелом детском рисунке, разметались бордовые полосы. Марк прицелился и снова выстрелил. Он разбил каблуком голосящую рацию, поднял оброненный караульным автомат, запасной рожок сунул в карман. Елена выдернула карабин из рук мертвого особиста. – Ты умеешь с ним обращаться? – бросил ей Марк. – Я дочь военного. – Она сдернула с трупа патронташ и застегнула на поясе. – Забыл? – Смотри! – Мила дернула Марка за рукав. Синее свечение вокруг тел особистов померкло, только у сердца тускло горели оранжевым их человеческие искры – тонкие скрученные волоски, похожие на вольфрамовую проволоку под напряжением. Как по команде, искры взмыли в воздух. Посреди зала, над полом, появилось радужное мерцание, завибрировало и набухло сияющим пузырем. Пять искр, словно стрелки компаса, синхронно развернулись в сторону пробоя и медленно полетели к нему. Гектор тихо заскулил. Марк отвлекся на пса и пропустил момент, когда в зале появилась тень. Он поднял глаза, а черная клякса уже висела под потолком, растопырив десяток тонких отростков. Словно почувствовав взгляд, она втянула щупальца и пушечным ядром врезалась в пробой. Он бесшумно лопнул. Клякса распалась на пять отростков. Точно болотные пиявки, они накинулись на искры убитых особистов. Через мгновение оранжевые огоньки погасли. Вместо них над полом повисли пять дымчатых коконов. Они быстро росли и вытягивались, превращаясь в черные человекоподобные силуэты. Гектор зарычал и ощетинился. Марк попятился и дал автоматную очередь. Тени заметались по залу. – Гектор, ищи выход! – Елена схватила Милу. Пес втянул носом воздух и, тявкнув, прыгнул к пробоине в стене. – Бегите! – Марк продолжал жать на гашетку, не давая теням приблизиться. Елена потянула Милу следом за псом. Марк отстрелял магазин и тоже нырнул в пролом. * * * Чем дальше они продвигались, тем больше здание превращалось в руины. Сквозь огромные дыры в стенах и потолке ветер задувал снежную пыль. По коврам и паркету стелилась поземка. Морозный воздух пропитался дымом от горящей мебели. Все отчетливее слышались выстрелы и взрывы гранат. Елена с карабином на изготовку шла за Гектором. Марк нес Милу, не выпуская из руки автомата с взведенным затвором. В одном из залов снег покрывал мешанину из камней, арматуры, битой черепицы, жестяных листов и остатков мебели – обвалились верхние этажи. Марк полез через завал, споткнулся и чуть не упал. Обернулся – из-под камней торчали два сапога с позолоченными металлическими носками. Он поставил Милу на землю, отбросил несколько обгоревших досок и в щели между рухнувшими балками разглядел Кноффера с посиневшим лицом и проломленным черепом. – Он заслужил это! – твердо произнесла Елена, выглянув из-за плеча Марка. – Пойдем. Стреляли уже совсем близко. За очередным разрушенным залом здание закончилось – верхние этажи и крыша рухнули, остатки стен торчали, как сломанные стариковские зубы. По небу ползли черные тучи. В лицо летел смешанный с пеплом снег. У центрального входа человек пятьдесят в черных бушлатах, прячась за остатками колоннады, отстреливались из автоматов и карабинов. На окровавленном снегу неподвижно лежало с десяток тел. Гектор увел хозяев в сторону от боя. Минут через десять они нырнули под сложившуюся домиком бетонную плиту, проползли на четвереньках метров тридцать внутри узкой металлической трубы воздуховода и вывалились на уличный снег. Небо заволокло дымом. Потемнело, будто близилась ночь, но вторым зрением Марк видел совсем другую картину. В воздухе появлялись и гасли разноцветные всполохи. Цитадель призывно сияла. Радужные волны плескались над зубчатыми стенами, сверкающий поток стекал на землю, вливаясь в сияющее озеро. Оно бурлило и пенилось, в воздух то и дело вздымались яркие вибрирующие дуги. Хотелось бросить все и бежать на свет, коснуться его, напитаться, слиться и больше не расставаться. Путь к Цитадели преграждало длинное трехэтажное здание столовой. Особисты засели у окон и на крыше, с земли их атаковали люди в рабочих спецовках. В слаженных отточенных движениях «строителей» чувствовалась военная выучка. Катакомбники двигались короткими перебежками, прячась за разбросанными перед зданием штабелями кирпичей и досок. Кристу уговаривать не пришлось. Она понимала, что, расправившись с Саулом, Курц займется ее людьми. Когда Матвей второй раз привел к ней Марка, бывший командир десантного батальона встретила их в камуфляжной армейской форме с увесистой кобурой на поясе. – Что ж, пожалуй, стоит рискнуть, – кивнула она, когда Марк описал свой план. – Мы и сами времени не теряли. Возле штаб-квартиры есть закрытая станция метро, через нее можно попасть в старые коллекторы… После вашего неудачного штурма Курц спешно нанимает строительные бригады, – Криста хищно улыбнулась. – Мы его обеспечим рабочими… Катакомбники знали свое дело. Как только отряд Марка выбрался из развалин, выстрелы затрещали с новой силой, человек двадцать «строителей» выскочили из укрытий и ринулись в атаку. Через полминуты автоматные очереди уже раздавались внутри помещения столовой. Марк выждал десять минут: – Надо идти, времени в обрез. Он привычно подхватил Милу на руки. Елена передернула затвор карабина. Когда они подошли к зданию, звуки боя стихли, с крыши поднимался столб густого черного дыма. Марк прикладом разбил окно на первом этаже, дернул шпингалет и открыл раму. Перебрался через подоконник, втащил Елену и Милу, свистнул Гектору. Они миновали облицованную белым кафелем кухню, заставленную металлическими столами и газовыми плитами. На конфорках дымились кастрюли, воняло горелым, под подошвами хрустела рассыпанная крупа и битая посуда. Перед двустворчатой дверью с матовыми стеклами Марк дал сигнал остановиться. Елена послушно спряталась за его спиной, Гектор нетерпеливо заерзал. Марк стволом автомата медленно надавил на створку двери. На сотню метров вдаль тянулись ряды квадратных пластмассовых столиков и стульев. Не всякий заводской цех сравнился бы размерами с обеденным залом штаб-квартиры Особой службы. На верхних этажах затрещали выстрелы, стены дрогнули от нескольких взрывов, зазвенело разбитое стекло. Боковая дверь распахнулась, и в зал ввалились двое крепышей в черных бушлатах. Марк заслонил собой Милу и вскинул автомат, но раньше дернулся карабин в руках Елены. Грянули выстрелы, завоняло порохом. Один из крепышей упал, получив пулю в голову, второй бросился в сторону, целясь в Елену из пистолета. Марк не дал особисту выстрелить, всадив очередь ему в живот. Повернулся проверить Елену с Милой и краем глаза поймал вспышку, блеснувшую за распахнутой дверью. Раздался хлопок. Марка словно кувалда в плечо ударила. Падая, он нажал на гашетку, автомат заплясал в руке, освобождая магазин. Следом за пулями в дверной проем прыгнул Гектор. Марк приподнялся, бросил взгляд на немеющее плечо: вокруг продырявленной ткани расползлось багровое пятно. – Дай посмотрю! – склонилась над ним Елена. – Нет времени! – Марк отбросил автомат и, превозмогая боль, встал на ноги. – Надо идти! Он потащил Милу вдоль зала, краем глаза наблюдая, как очередная черная клякса пожирает искры убитых особистов. Из-за двери выскочил Гектор и залился лаем. – Фу-у! – Елена потянула пса за ошейник. Они выбрались через окно с другой стороны здания. Морозный ветер гнал по земле колючую крупу, засыпая разбросанные по пустырю искалеченные трупы особистов и катакомбников. Метрах в пятидесяти впереди тянулась черная полоса асфальта. В конце нее дымился опрокинутый на бок бронированный лимузин. Под ним растекалась вонючая рыжая лужа. В другом измерении впереди сверкала Цитадель, у ее стен плескалось световое озеро. До него оставалось метров двести по прямой. Марк сделал несколько шагов и покачнулся от накатившей слабости. С плеча по ребрам стекала теплая влага, кропя снег красными каплями. Он стиснул зубы и пошел дальше. За опрокинутой машиной простиралось ровное заснеженное поле. По нему в сторону Цитадели тянулась цепочка глубоких следов. Марк прищурился и разглядел у кромки озера одинокую фигуру. Без шапки и перчаток, в легком пятнистом маскхалате, незнакомец, казалось, не чувствовал холода. Он пригладил рукой черную взъерошенную челку, слепил снежок и с размаху швырнул в радужную пену. – Мы опоздали, – Мила сжала пальцы Марка.