– Твоя правда, приятель… Ладно, мне нужно бежать. Нажать пару клавиш на компьютере и перевести куда-нибудь очередную сумму денег. Та еще работенка, но за нее хорошо платят. Созвонимся позже. Пока. Картер улыбнулся, глядя на телефон. Он почувствовал себя лучше. Пусть Джейсон сумасброд, а его моральные качества подчас вызывают сомнение, однако он всегда отлично умеет поднять настроение. * * * Вернувшись в квартиру, Олдройд немного изменил планы и вместо струнного квартета выбрал фортепианный квинтет Шуберта «Форель», всегда поднимавший ему настроение. Молодой, жизнерадостный, счастливый композитор написал его в 1819 году после визита в Штайр, еще до того, как погрузился в отчаяние, вызванное известием о заражении сифилисом. Олдройд нажал кнопку на пульте, и тишину комнаты наполнили первые успокаивающие такты фортепиано. Он застыл у окна, глядя на Стрэй. Несмотря на ясное утро, после обеда сгустившиеся тучи пролились дождем. Под звуки музыки Шуберта капли стекали по оконному стеклу, напоминая о водах форелевого ручья. Немного успокоившись, Олдройд опустился в кресло, закрыл глаза и отдался во власть мелодии. Его отец неплохо играл на виолончели и часто водил Олдройда с сестрой на концерты камерной музыки, в результате чего тот всей душой полюбил неповторимое звучание струнных квартетов и прочих камерных ансамблей. Вслушиваясь в журчащие звуки пианино, он откинулся на спинку кресла, потом вдруг резко выпрямился и распахнул глаза; на мгновение задумался, затем быстро встал и включил компьютер. Удаленно подключившись к рабочему серверу, с некоторым волнением вновь пролистал фотографии с места преступления в Джинглин-Пот. Добравшись до конкретного снимка, увеличил изображение и долго вглядывался в темные очертания предметов, а после удовлетворенно кивнул. Он вспомнил слова Тима Гроувса; теперь все встало на свои места. Снова опустившись в кресло, Олдройд с улыбкой на лице погрузился в мелодию Шуберта. Камерная музыка воистину вдохновляла, причем самым неожиданным образом. * * * Энн Уотсон, жившая по соседству с сувенирной лавкой, тоже стояла у окна, с отвращением глядя на струи дождя, стекающие по серым каменным плиткам крыши соседнего дома, и на серую пелену тумана, поглотившего окрестные холмы. Глубоко затянувшись сигаретой, она глотнула джина с тоником из стакана в другой руке. Как же Энн ненавидит эту чертову деревню! Она навевает скуку даже в хорошую погоду, а в дождливые дни становится до крайности унылой… Чем думала Энн, когда позволила Биллу уговорить ее приехать сюда? Городская девчонка из Манчестера, она поступила в художественный колледж в Лидсе и там встретила Билла. В те первые годы их связывали волнующие, страстные отношения – они ходили в кино и бары, курили «травку» и постоянно занимались сексом. Энн и Билл поженились после окончания учебы, но почти сразу же начались трудности с работой и деньгами. Потом она забеременела, и с финансами стало еще тяжелее. Билл начал придумывать способы зарабатывания денег – к примеру, брал кредиты на покупку недвижимости, ремонтировал ее, а после продавал. Однако спустя какое-то время ему надоело это занятие, и он предложил переехать из Лидса в долину. К идее с сувенирной лавкой Энн относилась скептически с самого начала, но Билл уверял, что речь не о каком-нибудь «захудалом магазинчике»; они станут продавать настоящие произведения искусства, созданные местными художниками, гончарами и ювелирами. К тому же их дочурке, малышке Элис, пойдет на пользу жизнь в сельской местности. Однако Энн знала, что Билл преследовал еще одну, эгоистичную цель: переезд дал бы ему возможность без помех заниматься своим хобби – исследованием пещер. Она согласилась в надежде, что муж ощутит твердую почву под ногами, начнет к чему-то стремиться. Возможно, переезд поможет наладить их отношения, постепенно ухудшающиеся из-за суетливости Билла и его безрассудного обращения с деньгами. Он любил Элис, но, как и большинство мужчин, не знал, что делать с маленькими детьми. Чтобы купить это место, пришлось взять огромную ипотеку, и Энн вскоре поняла, что по сути ничего не изменилось. Она занималась магазином, тогда как Билл мотался по округе, договариваясь с местными художниками и ткачами. И продолжал разрабатывать все более сумасбродные финансовые схемы. Несмотря на его обещания, Энн в конце концов застряла в «захудалом сувенирном магазинчике» в вызывающей клаустрофобию маленькой глухой деревушке, где жили по большей части голосующие за тори фермеры и пенсионеры, а сплетни быстро разносились по всей округе. Разве для этого она изучала искусство? Однако карьерные устремления Энн оказались принесены в жертву мужу. Жизнь ей скрашивала только Элис, которая быстро прижилась в Бернтуэйте. Продавая мятные пряники туристам и слушая жалобы местных жителей о том, что такой-то тип, не имея права, припарковал машину под окном, Энн порой думала, что просто спятит. Она словно окунулась в мир столь ненавистных ей «Арчеров»[11] и роман с Дэйвом Аткинсом начала крутить по большей части от скуки. Дэйв с его чувством юмора вполне разделял ее взгляды на деревенскую жизнь, к тому же сам факт супружеской измены будоражил кровь. Наконец хоть что-то в Бернтуэйте ее радовало. Ей было совершенно все равно, что у Дэйва имелись и другие любовницы. По иронии судьбы, Энн познакомилась с Аткинсом через Билла – мужчины вместе лазали по пещерам. В этом нелепом занятии Энн не видела смысла; лишь при мысли о темных мокрых подземных туннелях ее кожа покрывалась мурашками. Наверное, Дэйв только посмеялся бы и сказал, что многие смельчаки-мужчины (да и женщины), ползая по грязным проходам, доказывали свою крутость. Энн со вздохом сделала глоток из стакана. Проблема Дэйва заключалась в том, что он слишком много знал обо всех, включая ее мужа. Нахмурившись, она закурила еще одну сигарету. Должен же Билл связаться с ней в ближайшее время… Словно в ответ на ее мысли зазвонил телефон. – Куда ты делся, черт возьми? – прорычала Энн в трубку и, с трудом сдерживаясь, выслушала ответ. – Отлично. Вот тебе повезло, верно?.. Само собой, она интересуется, где ты. Какого черта ты сбежал? Слабак, вот ты кто. Что насчет выходных?.. О, понимаю. Кем ты себя возомнил? Шпионом из фильма о Джеймсе Бонде? Хоть раз спустись с небес на землю! – Постукивая ногой по полу, она затянулась сигаретой. – Жалкие отговорки. Ты ведь привык бросать меня в трудные моменты. Чего ты добиваешься? Да, полиция была здесь. А ты как думал? Случились два убийства, и ты знал обеих жертв. Нет, я не стала выгораживать тебя, просто сказала, что не знаю, где ты. Это ведь правда… Конечно, она каждый день спрашивает о папочке. До субботы тебе лучше что-нибудь придумать. – И Энн швырнула трубку, а после залпом допила оставшийся джин с тоником. * * * Разговор со спелеологами в кафе «У Джонни» не принес результатов, и инспектор Крейвен надеялся, что с бывшей женой Аткинса ему повезет больше. По опыту он знал, что бывшие мужья и жены всегда вызывали подозрения, особенно когда речь шла о деньгах или супружеской неверности. Похоже, в деле Аткинса имело место и то и другое. Сильвия Аткинс проживала в Бернли неподалеку от Пеннинских гор, где работала медсестрой в местной больнице. Крейвен в сопровождении детектива Анджелы Денби подъехал к небольшому современному одноквартирному дому с вымощенным тротуарной плиткой безликим садиком. Он заметил, что деревянная входная дверь и оконные рамы давно облупились и требовали свежей краски. Похоже, владелице не слишком успешно удавалось справляться с уходом за жилищем. С миссис Аткинс связались заранее. Крейвен не успел даже постучать, как она уже распахнула дверь и коротко бросила: – Входите. Полицейские проследовали за ней в небольшую аккуратную, но все же довольно обшарпанную гостиную. Миссис Аткинс кивнула на диван, указывая, куда можно присесть, однако напитков не предложила. Представив себя и коллегу, Крейвен начал разговор: – Миссис Аткинс, мы здесь, чтобы… – Поговорить о моем муже, – тут же прервала она. – Я в курсе. Узнала о его смерти почти сразу же, как нашли тело. – Каким образом? – По-прежнему общаюсь с жителями Бернтуэйта. Мне позвонил один из прежних соседей. Когда-то наши дети вместе ходили в начальную школу. К тому же об убийствах сейчас твердят по телевизору и пишут в газетах. Сперва нашли Дэйва, потом другого несчастного, Джона Бакстера. Его я тоже немного знала – не раз видела вместе с Дэйвом в пабе. Они ведь состояли в клубе спелеологов. Просто ужас… Представляю, что творится сейчас в Бернтуэйте, – проговорила она. Тем временем Крейвен изучал сидящую перед ним женщину. В простых джинсах и футболке, с короткими темными волосами. Наверное, когда-то Сильвия Аткинс считалась красавицей, но теперь ее измученное заботами лицо избороздили морщины. – Правда, что тело Дэйва нашел Джефф Уитакер? – Да. – Боже, какая ирония! – Почему? – Просто много лет назад Дэйв оказался замешан в одном деле. Брат жены Джеффа погиб в результате несчастного случая в пещере. Крейвен вскинул брови. Наверное, старшему инспектору не помешает об этом узнать. – И что случилось? – Дэйв вместе с другим спелеологом сопровождали группу в пещеру, но что-то пошло не так, и брат Хелен, подросток, погиб. К сожалению, не помню его имя. В смерти мальчика не было ничьей вины. – Она посмотрела на Крейвена. – Не то чтобы Хелен обвиняла Дэйва или что-то в этом роде. – Понятно. Нам нужно задать вам несколько вопросов о вашем бывшем муже, миссис Аткинс. Когда вы видели его в последний раз? Она достала сигарету из пачки на кофейном столике, закурила и лишь потом ответила: – Больше месяца назад. Не помню, в какой точно день. Наверное, в четверг, поскольку я рано закончила работать. Вернулась домой часа в два дня, и он уже был здесь. – Зачем он приходил? Глубоко затянувшись, она выдохнула дым. – Точно не для встречи со мной. Приходил увидеться с Полом, нашим сыном. Он все еще живет со мной. Дочь вышла замуж и переехала в Манчестер. – Он хорошо ладил с детьми? – Да, хотя, честно говоря, Эми недолюбливала отца. Она старшая и помнит наш разрыв лучше, чем Пол; он тогда был слишком мал, чтобы по-настоящему что-то понять. Но он хорошо относится… – Она оборвала себя. – Как странно, я по-прежнему говорю в настоящем времени. Пол хорошо ладил с отцом, сын просто разбит. – Сильвия вдруг замолчала, будто о чем-то задумавшись. Крейвен ощутил в ней какую-то внутреннюю борьбу. – Вы поддерживали их отношения? – спросил он. – Хм-м… – Она пожала плечами. – Вообще-то я не испытывала особой радости. Однако Пол слишком похож на отца; постоянно притаскивает сюда своих подружек. Порой посреди ночи раздаются непередаваемые звуки. Хотя ему все равно. У Пола нет чувства стыда, как и у чертовых шлюшек, с которыми он проводит время. – Я так понимаю, вы расстались… скажем так, не в лучших отношениях? – произнес Крейвен и, заметив ее усмешку, продолжил: – Вы питали к мужу какие-либо дурные чувства? – Нет, я считала его чертовски классным парнем, – вновь затянувшись сигаретой, саркастически бросила Сильвия. – А как вы думаете, инспектор? Он изменял мне с половиной Бернтуэйта, да и после был не способен хранить кому-либо верность. – Значит, ваши отношения нельзя назвать по-настоящему счастливыми? Она немного помедлила перед ответом. – Я познакомилась с Дэйвом, когда мы оба были еще необузданными подростками. Забивали на школу, занимались сексом, увлекались наркотиками и тому подобным. Мои родители запретили ему приближаться к нашему дому, и мы с ним попросту сбежали. Сперва переезжали с места на место, спали где придется и прекрасно проводили время. В восемнадцать я забеременела Эми, и тогда все изменилось. – Как вы оказались в Бернтуэйте? – Долгая история. В конце концов мы поженились. Дядя Дэйва управлял центром активного отдыха в Озерном крае и дал племяннику работу. Именно там Дэйв узнал все о пещерах, спусках под землю и тому подобном. И начал трахать других женщин. – Понимаю. – Мы жили в маленькой квартирке в Эмблсайде. Красивый туристический городок, только мне он не приносил радости. Я безвылазно торчала дома с маленьким ребенком, а Дэйв развлекался на стороне. Он спал со всеми подряд, иногда соблазняя даже посетительниц туристического центра. Он всегда был очень обаятелен и хорош собой. Я же застряла в четырех стенах, без работы, с ребенком на руках. – А дальше? – Что ж, за неимением лучшего Крейвен хотя бы узнал много полезного о прошлом Аткинса. – В середине девяностых Дэйв увлекся компьютерами, которые в то время только начали входить в обращение. Потом он поссорился с дядей. Тот с самого начала не одобрял связи Дэйва с клиентками центра, потом у них вышел спор из-за денег. Дядя обвинил Дэйва в каких-то махинациях. Крейвен поднял брови. – На вашей памяти это был первый случай, когда его имя связывали с мошенничеством? – Нет, не совсем. В обществе Дэйва всегда приходилось следить за деньгами. Порой он бывал очень щедрым, но если ему требовались деньги на ночную прогулку или… ну… разные развлечения… – Наркотики? – Да. Так вот, он мог просто стянуть деньги или у кого-нибудь занять, не намереваясь возвращать. – Значит, вы уехали из Эмблсайда? Миссис Аткинс то скрещивала ноги, то вытягивала вперед, как будто не могла удобно устроиться в кресле. Она говорила очень резко, будто желая показать, что все это ее уже не трогает, хотя рассказывать о прошлой жизни с Аткинсом ей явно было неприятно.