Костюм 25 фунтов. Вероятно, счет вставили в окно прошлым вечером. Странно, если Райдер готовился сбежать, то почему он так заботился о спокойном сне и оплате счетов. — Вам потребовалась уйма времени. Скотт-Харрис сидел в той же позе и на том же месте. Он выглядел как большой уродливый шар, приземлившийся в кресло. — Я просто взглянул на комнату, сэр. Похоже, Райдер собрал все свои вещи и ушел. Скотт-Харрис был так удивлен, что вскинулся в кресле, но потом со стоном снова затих. Он чуть не перевернул стол, где, как обычно, расположились бутылка, сифон и стаканы. — Вот скотина. Так и думал, что он что-то планирует. В последнее время он вел себя странно. И время такое выбрал… Завтра похороны, а я еще не обедал. Полагаю, придется идти есть в паб. Черт возьми! Как обычно, майор думал о собственном комфорте. — Сэр, вы уверены, что он был здесь утром? — Он подал мне завтрак, а затем сказал, что выйдет что-то купить. Он обычно убирал после завтрака, выходил и не возвращался до полудня. По дороге заходил в несколько соседних пабов и пил с приятелями. — Он убирал дом? — Нет. Уборщица миссис Доммет приходит каждый день. Райдер готовил еду. Он научился этому в армии и с тех пор, черт возьми, так и не продвинулся в этом. Впрочем, помощь сейчас стоит дорого, семья обо мне не заботится, так что я был рад тому, что удалось получить. Не представляю, как буду сейчас, черт возьми! — На Райдера есть досье в полиции? Скотт-Харрис покраснел еще сильнее. — И что с того? Я верил, что дам ему шанс. Старый солдат. Он был честным. Я следил за ним, и он вел себя прилично. — Как долго он у вас? — Четырнадцать лет. Пришел ко мне после того демобилизации с последней войны. Я знал его перед войной. Он служил в моем полку. — За что его посадили? — Кража армейских запасов. — И все? — Еще было что-то со сделками по автомобилям перед войной. У меня он был честным. Последний его шанс. Но, черт возьми, не стойте здесь и не задавайте глупых вопросов. Вы должны найти его. — Если он не совершил еще одно преступление, у нас нет власти преследовать его. Уйти от вас без уведомления — это гражданское дело, а не уголовное. — Уголовное? Что, черт возьми, вы имеете в виду? — Например, он мог что-то украсть. Не думаю, что вы проверяли. — Как вы думаете, я мог проверить? До сего момента я не знал, что он исчез. Лучше свяжитесь с Эльвирой. Сам я с этим не управлюсь. Давление, больное сердце. Полагаю, Райдер расстроился из-за смерти Тисдейла. Все одно и то же. Похоже, Тисдейл родился, чтобы досаждать мне. С тех пор, как я впервые увидел того парня, он прилагал все усилия, чтобы расстроить меня. — Боюсь, миссис Тисдейл не сможет вам сейчас помочь. Похороны и прочие дела. — Ну тогда может прийти одна из ее девочек. Их у нее достаточно. Просто позвоните в соседний паб «Королевский дуб». Номер на подставке для телефона. — Думаю, лучше это сделать вам, сэр. Я пришел не работать вместо Райдера, а задать несколько вопросов. — Что? Еще? Тогда подождите. Если не хотите мне помочь, я позвоню сам. Он с трудом поднялся из кресла, расшвыривая коврики и подушки, и проковылял к телефону на боковом столике у окна. Литтлджон знал, что несмотря на состояние, майор вполне способен о себе позаботиться. Сперва он рассердился на хозяина паба за то, что тот попросил подождать, пока он не отыщет кого-то из Тисдейлов. Суперинтендант не знал, кто именно ответил майору, но злоба и раздражение толстяка вылилось на нее в полной мере. — Райдер смылся, и я здесь один. Одной из вас лучше прийти посмотреть. Он мог стащить наличные или серебро. И я еще не обедал. Да мне все равно, что вы заняты и расстроены! А как же я? Вы обязаны живым, а не мертвым. В доме четыре женщины, и одна из вас могла бы провести время со своим беспомощным старым дедушкой. Он положил трубку, бормоча проклятия и разбрасывая подушки, потом, наконец, устроился в кресле и затих. — Налейте мне и себе. И задавайте свои вопросы побыстрее. Одна из моих внучек скоро будет здесь, а я хочу есть. Вы, полицейские, всегда задаете вопросы, а не ловите злодеев. Что такое? Литтлджон налил ему. — А вы? — Я на работе, сэр. — Не смешите меня. Ладно, что вы хотели спросить? — В прошлое воскресенье около семи вечера Джеймс Тисдейл с женой заезжали к вам? — Да. Он всегда завозил ее, когда ехал в свои путешествия. Или сейчас я должен говорить «заниматься своим хуп-ла»? — Он заходил в дом? — Ну да, на минуту или две, поздороваться. Старик хорошенько глотнул виски. — Вот так лучше. Литтлджон ощутил волну отвращения. По долгу службы ему приходилось сталкиваться с ужасными людьми, но этот старик был особо выдающимся. Толстый, грубый, обжора и алкоголик. От него буквально пахло злом и разложением. — Сколько Тисдейл оставался здесь? Скотт-Харрис помахал в воздухе стаканом. — Вероятно, минут пять. По некоторым причинам ему всегда была неприятна моя компания. Мне его — тоже. Он всегда знал, как я к нему отношусь. — Вы разговаривали? Скотт-Харрис поднял на суперинтенданта налитые кровью глаза. — Вы это о чем? Я не имею отношения к смерти Тисдейла. Как вы видите, я почти беспомощный. Я не могу пройти по улице, что уж говорить о том, чтобы съездить в Богом забытое место возле Эли. Не тратьте мое время. — Я спросил вас, сэр, говорил ли Тисдейл что-нибудь, когда был здесь в прошлое воскресенье. Вы не ответили на мой вопрос. По дороге он ругался с женой. Здесь ссора продолжалась? Скотт-Харрис снова отбросил в сторону коврики и сел прямо. — Ссора? Кто вам такое сказал? — Вполне надежный свидетель. Вы участвовали в ссоре здесь? — Не знаю, о чем вы говорите. О ссоре я ничего не знаю. Супружеские ссоры… Я не потерплю здесь ничего подобного. Не хочу, чтобы мой покой нарушали. Дочери это знают. — А Тисдейл об этом знал? — Да. Он зашел пожелать доброй ночи, а потом уехал к своему хуп-ла бизнесу и другой женщине. — В прошлое воскресенье он упоминал об этой женщине? Скотт-Харрис вылез из подушек и распрямился, словно готовился напасть на Литтлджона. — Я вам сказал, он ничего не говорил. Если вы мне не верите, убирайтесь. Вас и так уже очень много… Приходить сюда и… — Он вам говорил, что хочет развестись с женой? — Развестись? Кто говорил о разводе? Если бы он только упомянул об этом, я прибил бы его своими руками. — Полагаю, вы могли это сделать. — Не обижайтесь. Вы сказали достаточно. Вместо того, чтобы искать убийцу Тисдейла, вы только вынюхиваете и расстраиваете всех вокруг. Грязные инсинуации, грязное белье. Я мог бы знать. Но с меня довольно. Уходите отсюда и держитесь подальше. Литтлджон вышел из дома и увидел Айрин, целенаправленно идущую туда. Похоже, она удивилась, увидев его. Возможно, она думала, что суперинтендант мог приготовить старику обед и вообще замещать Райдера, чтобы майор не тревожил скорбящих. — Добрый день, — резко сказала она и приветствуя, и прощаясь. У Биддера, портного, на площади был маленький магазин. Когда суперинтендант вошел внутрь, зазвенел колокольчик. Стул, выглядевший весьма ненадежным, расшатанный стол, полки, частично заполненные рулонами ткани, запыленные фотографии джентльменов, вероятно, одетых в шедевры портняжного искусства Билдера 1900-х годов. Портной появился из задней комнаты, на стеклянной двери которой висела табличка «Примерочные и раскройные комнаты». Где-то там раздавался стук швейных машинок. Сам Биддер был маленьким пожилым беспокойным человеком с растрепанными седыми волосами и брюшком. На шее у него висел портняжный метр, а на жилете, щетинившемся иголками как дикобраз, виднелись меловые отметки. Он осмотрел Литтлджона с ног до головы, словно уже примеряя на него что-то, а затем потер дряблые руки. — Здравствуйте, сэр. Что я могу для вас сделать?