Миссис Тисдейл снова начала плакать, и Хлоя прижала к себе сестру. — Достаточно на сегодня, дорогая. Если ты должна об этом говорить, давай подождем, когда тебе станет лучше. Эльвира прекратила сразу всхлипывать, словно кто-то повернул кран со слезами, и сердито оттолкнула сестру. — Я не остановлюсь и не хочу ждать другого времени. Я начала и собираюсь закончить. Я не буду спать, если этого не сделаю. С понедельника я так и не сомкнула глаз. Литтлджон помнил, что аппетит она точно не теряла и весьма сомневался в утверждении о качестве сна, но спорить не стал. — Отец сказал, что сначала сам в это не поверил. Ему рассказал Райдер, а тот иногда весьма свободно обходится с правдой. Но Райдер предоставил человека, который точно видел Джеймса с его хуп-ла павильоном и другой женщиной на ярмарке в Линкольне. — Ловестофте. — Как я сказала, вы все знаете, суперинтендант. Что я сказала, Хлоя? Он знает. Я знаю, что это был кафедральный город где-то на востоке. Отец сказал, что попросил того человека прийти, чтобы я все услышала от него. «Я это сделал, — сказал он, — чтобы были доказательства, иначе ты сочтешь меня лжецом. Я хочу оставить вас с ним в интересах семьи, и чтобы ты поняла, за какого мерзавца вышла замуж.» Литтлджон представил себе злорадствующего Скотт-Харриса. — Джеймс страшно разозлился. Он этого совсем не ожидал. Обычно он просто высаживал меня у двери и уезжал. Но в этот раз отец настоял, чтобы он зашел в дом. У вас есть сигарета? Глаза Хлои полезли на потолок. — Эльвира, ты же не куришь! — Курю. Когда никого нет, курю сигареты Айрин. Там, в ящике. Передай мне пачку. Сейчас меня совершенно не заботит, кто знает о том, что я курю. Литтлджон протянул ей портсигар и зажег сигарету. — Тот человек пришел раньше, чем Джеймс успел что-то сказать. Ужасный человек. Я знала его в лицо. Джаспер Вуд. — Гарри. — Неважно. Какая разница, Джаспер или Гарри. Он, все равно, был ужасен. Я слышала, как он поет «Мессию» в местной методистской часовне. Голос соответствует внешнему виду. Он только сказал, что видел Джеймса в Линкольне с его шатром и женщиной, а потом повернулся к нему и спросил, помнит ли он об этом. Он выглядел очень довольным собой и сказал, что Джеймс пренебрежительно отнесся к нему в Линкольне. Джеймс вышел из себя и ударил Джаспера Вуда по лицу. Райдер и отец остановили драку. Я никогда не видела Джеймса настолько разъяренным. Райдер проводил Вуда к двери и посоветовал ему уйти, что тот и сделал. Сейчас она говорила так, словно рассказывала о событиях чьей-то другой жизни. Она забыла о своей роли в драме и говорила почти непринужденно и объективно. Литтлджон начал задаваться вопросом, не нарушили ли последние события душевное равновесие миссис Тисдейл. — После этого Джеймс повернулся к отцу и сказал ему такое, чего я никогда в жизни не слышала. Думаю, ему никогда такого и не говорили. Он назвал его хулиганом, самоуверенным ничтожеством, самозванцем и лицемером. Он даже нецензурно выражался. Я никогда раньше не слышала, чтобы Джеймс ругался. Наверное, научился на ярмарке и от той женщины. Затем она драматично понизила голос. — Потом он сказал, что хочет развестись со мной, потому что не может больше вести такую жизнь. Отец не спросил, почему, а только сказал, что лично проследит, чтобы я никогда не развелась, и я согласилась с отцом. Думать, что он ушел к ярмарочной шлюхе… и я, и отец почувствовали себя оскорбленными, он даже закричал «Я убью тебя за это, Тисдейл. Так что берегись». Потом он схватил со стены меч и начал им размахивать. Райдер отобрал у него меч, отец открыл дверь и велел Джеймсу убираться к его шлюхе и хуп-ла, иначе он его сам вышвырнет. Хлоя беззвучно села на ближайший стул. Она не могла поверить. Драка в семье Скотт-Харриса! — И Джеймс ушел, Эльвира? — Нет. Он проигнорировал отца и даже посмеялся над мечом и угрозами. Джеймс повернулся к Райдеру, который постоянно торчал рядом, но ничего не говорил, и сказал «Что ж, ты выполнил свою угрозу и рассказал майору.». Похоже, Райдер пытался получить у Джеймса денег за молчание и даже отправил ему письмо. Джеймс отказался платить, и Райдер исполнил свою угрозу. Джеймс сказал, что отправится прямиком в полицию, у которой достаточно методов борьбы с шантажистами, а доказательств у него хватает. Райдер рассмеялся, сказал, что не делал ничего подобного, и Джеймс просто вымещает на нем свое раздражение. — После этого ваш муж ушел? — Он как раз пошел к двери, но отец позвал его назад. Он сказал, что хочет переговорить с ним наедине, потому что ему кажется, что Джеймс хочет затеять семейный скандал, а он этого не потерпит. Отец сказал, что хочет уладить все здесь и сейчас. Мне он сказал подождать в малой гостиной, потому что я уже достаточно расстроена. Я сказала, что лучше останусь. Отец снова разозлился и зарычал, чтобы я делала, как он говорит. Я поняла, что если я этого не сделаю, будет еще одна драка, поэтому ушла. Я была слишком расстроена, чтобы спорить. Она снова начала всхлипывать, но продолжала рассказ. — Я просидела в малой гостиной, наверное, минут пятнадцать, не больше, и слышала, как они ругаются в столовой. В один момент мне показалось, что они бегают вокруг стола друг за другом, но прежде, чем я пошла посмотреть, все затихло. Минут через пять я пошла назад. Джеймс ушел, а отец был один. — В котором часу это было? — Около девяти. — А вы приехали туда около семи. Это все длилось два часа? — Да, я не рассказала вам всех деталей, но ссора была длинной. Мужчины заканчивали одну и тут же начинали вторую. Должно быть, они перебрали всю семейную историю с тех пор, как Джеймс женился на мне, еще и некоторые предыдущие события. Время от времени они стояли и просто смотрели друг на друга, потом Джеймс шел к двери, отец звал его назад, и все начиналось снова. Это был кошмар. Я там стояла и слушала все это. Джеймс обычно уходил около семи, но в этот раз решил задержаться и выяснить все и навсегда. — Вы остались после того, как ваш муж ушел? — Да. Я ушла домой где-то в пол-одиннадцатого. — Почему вы думаете, что ваш отец убил вашего мужа? — Он сказал, что сделает это, и если бы Райдер не отобрал у него меч, он ранил бы Джеймса. — Вы думаете, он убил его, когда вы находились в малой гостиной? — Когда же еще? Когда я вернулась, отец был красный и расстроенный. Он едва мог говорить, а когда говорил, то путался в словах. Я подумала, у него будет удар, поэтому налила ему бренди и немного с ним посидела. Потом отец сказал, что он в порядке и мне лучше уйти. Я его спросила, что произошло, когда меня не было в комнате. Он сказал, что попытался воззвать к разуму Джеймса, Джеймс ушел подумать и вернется на уик-энд. — Когда это все происходило, где был Райдер? — Или в своей комнате, или ушел. Обычно по воскресеньям я оставалась на ужин, но в этот раз стол не был накрыт. Я спросила отца, не приготовить ли что-нибудь, но он сказал, что не голоден, и после того, как я уйду, выпьет и пойдет спать. Позже я узнала, что случилось с Джеймсом. Я уверена, что после того, как я ушла в другую комнату, отец и Джеймс поругались еще раз, отец схватил меч и убил мужа. Вы помните, у Джеймса была колотая рана в спине. Шум, который я слышала… наверное, это отец гонялся за Джеймсом. Вероятно, он его поймал и убил. Вот поэтому отец был так расстроен, когда я вышла. Все это звучало фантастично. Словно старинная мелодрама, состряпанная каким-то бесхитростным чудаком. Разъяренный отец, преследующий предателя дочери и рубящий его на куски за честь семьи. — Как вы думаете, что произошло с телом? Почему его нашли возле Эли? — Думаю, отец или Райдер спрятали его, пока я не ушла, а потом перевезли. Чтобы представить, будто это сделала женщина. Хотела бы я, чтобы это было так. Как-то неправильно обвинять отца, что он это сделал. Но убит мой муж, и я не буду спокойно спать, пока не узнаю правду. Я не могу представить себе, как еще тело могло попасть в Линкольн. — В Эли. Миссис Тисдейцл немного помолчала. — Что вы собираетесь делать? — Думаю, лучше всего мне будет повидаться с майором Скотт-Харрисом. Узнать, что он может сказать по поводу всего этого. — Вы ему не расскажете о том, что я вам рассказала? Может, это сделал не отец, а кто-то другой. — Кто, например? — Кто-нибудь. Грабитель. Или его ограбили после отъезда из Бэзильдена. — Но как этот человек мог догадаться, что тело нужно перевести к Эли? Мне нужно навести справки. Прозвенел звонок и Хлоя поспешила впустить посетителей. Литтлджон поспешно попрощался с миссис Тисдейл и вышел вслед за Хлоей. Девушки вернулись со станции, где проводили богатых родственников. С двумя из них были бойфренды, что могло объяснить некоторую задержку с возвращением. Перед уходом Литтлджона поспешно представили доктору и букмекеру, но они не произвели на него особого впечатления. Он был слишком ошеломлен драматическим рассказом Эльвиры. Суперинтендант подумал, что букмекер весьма похож на врача, а врач — на букмекера, и не перепутались ли они в процессе этого быстрого представления. Последнее, что он слышал, было объяснение девушек, что поезд опоздал, и голос миссис Тисдейл, спрашивавший Хлою, не пора ли принять еще лекарства. XV Семейные отличия В пять вечера Бэзильден выглядел мертвым. Женщины готовили ужин, магазины были пусты, на фабриках заканчивался рабочий день. Вокруг не было почти никого, кроме кучки сплетничавших на углу площади стариков, во всю разглядывавших Литтлджона, шедшего в участок, где были только дежурный сержант и констебль, говоривший по телефону и разбиравший папки. — Инспектор Наизбитт и сержант Кромвель еще не вернулись? — Нет, сэр. Должно быть ищут судью. Некоторые судьи на работе или вне города, а мистер Джон и мистер Джейбз Кассон, которые обычно помогают с неотложными делами, заняты пожаром на фабрике. Все наши свободные люди там, и мы вынуждены закрыть главную улицу, ведущую к станции. Часть фабрики может рухнуть и переговорить дорогу. Им нужно послать за помощью в Линдейл и Хейстонбари. Словно в качестве ответа на предложение сержанта, большой пожарный автомобиль промчался с сиреной по городу и исчез в направлении пожара. — Ну что ж. Тогда я нанесу майору Скотт-Харрису неформальный визит. Когда инспектор и сержант вернутся с ордером на обыск, попросите их присоединиться ко мне в Рангуне. Двое полисменов втащили мужчину, выглядевшего так, словно он праздновал пожар. В такой ранний час этот джентльмен уже был мертвецки пьян. Двое бобби изо всех сил старались без лишних грубостей затолкнуть его в камеру, но выпивоха всячески им мешал: извивался, чтобы освободиться, проклинал их, описывал, что сделает со всеми, если ему только дадут шанс. Литтлджон шел к дому Скотт-Харриса. Все полицейские машины были на выезде, но пешком было идти всего минут десять. Дом выглядел еще более мрачным, чем обычно. Никаких признаков кого-либо в доме. Надпись «Вход» была подсвечена, суперинтендант толкнул дверь и очутился в темном холле. Никто не пригласил его пройти в гостиную, где обычно располагалась штаб-квартира Скотт-Харриса, поэтому он постучали вошел сам. Майор Скотт-Харрис лежал на кушетке перед почти погасшим камином. В этот раз он выглядел больным. Румянец исчез со щек, оставив после себя только сеть пурпурных вен. Он тяжело дышал. Под рукой были виски, сифон содовой и поднос с тарелками. — Здравствуйте, Литтлджон. Знал, что вы придете. Не можете оставить меня. Что на этот раз? — Полагаю, будет лучше разжечь огонь, сэр. — Сделайте одолжение. Кто-то из отпрысков Эльвиры уже должен быть здесь. Думаю, они разозлились, потому что я не пришел на чертовы похороны. Я не чувствовал себя готовым. Во-первых, я ненавижу проклятое кладбище, а еще больше я ненавижу толпу плачущих родственников, пытающихся выглядеть расстроенными и в то же время задающихся вопросом о похоронном обеде. Вы ходили?