– Того! С тетькой поговорить хочу. Может, ты гонишь. – А! Танзиля, значится. Валяй, калякай. Только недолго. Послышался невнятный шум, и потом раздался голос Усмановны. Она очень зло и очень четко проговорила: – Ты мне больше никто, Медведева. Поняла? И сюда не вздумай являться! Мне здесь одного дебила хватает. Виктория, помедлив, сказала тихо: – Спасибо, Танзиля Усмановна. Я что-нибудь придумаю. Держитесь. Вместо Танзили ей ответил давешний весельчак. Но голос его больше не казался веселым, и от незамысловатых слов, которые тот произнес придушенным тоном, у Вики похолодело под ложечкой. – Придумаешь? Покумекаешь, типа? Ну-ну, покумекай. Только смотри, голуба, в правильном ключе кумекай. Не надейся, что будет снова по-твоему. По-моему будет, поняла, рыбонька?! – Кончай истерить, – надменно проговорила Виктория. – Какого кренделя ты имеешь в виду? – Не придуряйся, – почти ласково произнес собеседник. – Ты мне его назови. Не хочу выполнять лишнюю работу. Он хмыкнул: – Раздухарилась. Надо же. Лишнюю работу она выполнять не хочет… Кого вчера я не завалил, того и замочишь. Кстати, а как ты меня вычислила, не шепнешь по знакомству? Мне для карьеры нужно. Чтобы больше не косячить. – Обойдешься, – отрезала Виктория. – И запомни, косячник, если с моей тетькой что-нибудь случится, я тебя сама на ленты порежу, одна, без корешков. Усек, красава? – Угрожать мне вздумала? Дык я прям сейчас у нее ноготочек дерну, чтобы тебе шустрее там было поворачиваться. Чего притихла? Крутизны маловато? – Подонок, – сквозь зубы проговорила она. – А я о чем? Реально подонок, – хохотнул собеседник. К нему снова вернулась смешливость. – Иди, работай. Вика спросила угрюмо: – Почему я должна тебе верить? Ты все равно ее убьешь, ведь так? – Може, убью, а може, и помилую. Под настроение, короче. Шучу, не дрейфь. Я не маньяк, рыба моя, хоть и отморозок. Мне лишнюю работу тоже делать в лом. – И с издевкой закончил: – Да и выхода у тебя нет, кроме как мне верить. Ведь так? Виктория тихо сказала: – Не трогай Танзилю. Я сделаю, как ты хочешь. Быстро сделаю. Семен Свиридов, вновь призванный в срочном порядке в директорский кабинет, вник в ситуацию моментально. Но как-то криво он в нее вник, неправильно. Потребовал, чтобы Виктория без промедления сообщила адрес, куда следует направить группу захвата. – Ага. Щас, – с сарказмом ответила Вика. – Пока ваши терминаторы будут дверь выламывать, Усмановны в живых не станет. Он отморозок. После короткого молчания Семен недовольным тоном поинтересовался: – И чего ты поэтому предлагаешь? Виктория с удивлением на него воззрилась. – Как – что? Валить шефа надо. А то вы не догадываетесь. Свиридов задумчиво потер рукой подбородок. – Завалить-то его не проблема… Но не уверен я, что кто-нибудь из мужиков сможет приехать на труп. Если, допустим, у них у всех задания на выезде. Вика вежливо спросила: – Вы сейчас, извиняюсь, про кого мне рассказываете? – Да про коллег бывших, про кого же еще. – А, понятно. Аспект важный, и хорошо, что вы о нем подумали. Но завалить – все-таки проблема. Это только на первый взгляд кажется, что организовать покушение легко. А вы предложите, как. – Э-э-э, господа, вы о чем? – заволновался Герман Алексеевич. – Помолчите, господин Галактионов. Вы же видите, специалисты выход из ситуации ищут. Из вашей, между прочим, – одернула шефа Виктория. – Неприятно как-то, знаете ли… Выслушивать… Свиридов, на посторонние разговоры не захотевший отвлекаться, с энтузиазмом выпалил: – А давай ты ему «ровер» заминируешь, а, Вик? И все! Чего голову ломать, в самом-то деле? Простейший способ, он и есть лучший. Вздернув бровь, Виктория произнесла иронично: – Семен Родионович, нам ведь надо, чтобы он жив остался. Сначала чтобы в автомобиль сел, потом незаметно его покинул, а уж потом взрыв. Или вы собрались действовать совсем прямолинейно? Так сказать, чтобы все было по-честному? – Хватит меня подкалывать! – взвился Свиридов. – И не делай из меня придурка, договорились? Хорошо?! Спасибо. Успокоившись, наставительно добавил: – Главное, выбрать способ. Технологию под него придумать легче. – Можно и поэтапно, – посерьезнела Вика. – Когда время в запасе есть, то можно. А у меня его нет. Но даже если мы и сумеем в оставшиеся часы натаскать Германа Алексеевича незаметно выскальзывать из машины в канализационный люк под днищем, то этот вариант все равно отпадает. Все мои шаги должны выглядеть натурально. Преступник, который взял Танзилю в заложники, наверняка действует не один. Скорее всего, за мной уже сейчас присматривают. Инспектирующий будет вправе задаться вопросом, каким образом я сумела так оперативно раздобыть взрывчатку. Навряд ли он решит, что я таскаю пластит в косметичке, вдруг пригодится. Он заподозрит инсценировку, а на кону жизнь дорогого мне человека и дальнейшая судьба Германа Алексеевича. И моя собственная жизнь. Нам нужно действовать очень вдумчиво, чтобы в факте убийства никто не усомнился. – И при этом, чтобы я остался жив, – неловко пошутил Галактионов. Все помолчали. – А вот еще способ есть! – вновь оживился Свиридов. – Ты же машину водишь? Отлично. Спихнешь его вместе с джипом в речку где-нибудь в области. Он приостановится на мосту, поближе к парапету, типа красотами полюбоваться, а ты так аккуратненько его тюкнешь бампером в борт. Тачку потяжелее я для этого дела тебе угоню, там ты ее и бросишь. А вы, Герман Алексеевич, спокойненько подплывете к бережку и спрячетесь в камышах. Место с камышами мы сейчас вам подыщем по карте. – Ты что, Свиридов, мне предлагаешь?! Ты опупел?! – возмутился Галактионов. – Под водой выбраться из машины, а потом в мокрых штанах брассом к берегу? Меня водолазы неделю искать будут, даю десять к одному! Горючки в огонь добавила Вика: – То есть мне нужно будет ювелирно точно боднуть тяжелый внедорожник в бочину, а самой остаться на мосточке, так вы мыслите, Семен Родионович? – с плохо скрытым ехидством поинтересовалась она. – Не переживайте, Герман Алексеевич, погружаться в речной ил мы будем с вами практически одновременно. Я булькну вслед за вами после небольшой паузы. Свиридов набычился: – А под твоей черепушкой вообще ни одной дельной мысли нет. Зато говорить гадости со змеиной улыбочкой ты мастер. – Извините, извините, Семен Родионович, это все от нервов. А мысли есть. Предлагаю подмешать шефу в питье яду. Но инсценировку провести не здесь, а где-нибудь в другом месте, чтобы не привлекать лишних свидетелей. Если, конечно, ваши друзья из органов не на задании. Без их участия хлопоты наши будут пустые. Клим Петрухин был лысоват и низкоросл, носил очки в дешевой оправе и за правым ухом слуховой аппарат устаревшей модификации. Одет был в серые брюки, позабывшие утюг, и выцветшую тенниску в черную на буром фоне полоску. Под мышкой сжимал дерматиновую папку для документов. То ли курьер, то ли командированный из глубинки. Клим зарабатывал на жизнь сбором информации, иными словами – был детективом, и не так себе детективом, а классным. Он знал себе цену, при этом заносчивостью не страдал, но терпеть не мог, когда им понукают, особенно ради того, чтобы напомнить, кто в хате главный. Сегодня поутру ему позвонил босс и категорически потребовал, чтобы Клим в темпе собрал из кусков тело и настроился на работу. Мало того, что он выдернул Клима в его законный выходной, так еще и унизил по ходу. Босс был молод и куражлив. Щекотливых дел мастеровой. А у Клима – выучка, опыт, нюх опять же. Петрухинский талант босс ценит, куда ему деваться, но время от времени тупо острит с подтекстом или устраивает разнос беспочвенный в присутствии лишних лиц. А Климу по фигу. Плюнуть и растереть. Контору, как у Саши Кутепова, Петрухин смог бы открыть, не потея. Наскрести бабла, арендовать офис с оргтехникой, нанять для форсу секретаршу, раскрутиться за полгодика – что, не получилось бы? Да легко! Только возиться неохота. А Саше охота. Не из любви к занятию, а дешевых понтов ради. Ну, а как же – хозяин! Вот пусть и вертится… хозяин. За финансами следит, со смежниками разбирается, заказы ищет. Список длинный. Нынешний клиент ничем не отличался от многих предыдущих. Старый пень забеспокоился, а не наставляет ли ему рога молоденькая супружница. Конечно, наставляет. Они сейчас все такие. И ты, мужик, полный кретин, если этого не понимаешь и в свои шестьдесят с лишком лет рассчитываешь на любовь и верность, беря на содержание безнравственную сущность. За деньги можно лишь услугу купить, а не любовь и преданность. А что у тебя есть, кроме покупательной способности твоих евро? Домашний адрес «сущности» и адрес офиса, где она отбывает рабочие часы, босс прислал Климу на электронку. Несколько фоток к письму прикрепил. Велел поторапливаться, чтобы успеть к выходу объекта из дома. Петрухин, конечно, не успевал, ежу понятно. Поздно Кутепов заказ скинул. Посему Клим без суеты побрился, залил в термос кофе покрепче, соорудил парочку сырно-колбасно-луковых бутербродов для перекуса без отрыва от дела и направился прямиком к месту ее работы. Странно, что эта шалава вообще где-то работает. Такие в основном по бутикам шастают в свободное от возделывания мужниных рогов время. Клим занял позицию на противоположном от бизнес-центра тротуаре, благо проезжая часть была неширокой. Или не бизнес-центр это, а швейники свою фабрику реанимировали? Тогда при чем тут эмали и лаки на рекламном щите? Хотя одно другому не мешает, а для Петрухина значения не имеет. Сыщик прохаживался туда и обратно, время от времени посматривая на наручные часы и изображая озабоченность ожидания. Свой замызганный «фиат» он оставил в ближней подворотне, добежать в случае чего успеет. Глухо ворча двигателем, на стоянку вползла очередная навороченная тачка и уверенно встала на пустующем, как по заказу, парковочном месте, оказавшись в перекрестии фокусов видеокамер, развешенных по фасаду бизнес-центра.