– Ландри, прекрати наводить панику, – встал перед ней Оллер. – Лерр Чешер прав. Лекари обязаны помочь всем и каждому, мы тоже переживаем за Ивара… – Что-то незаметно переживаете! – Анжеику трясло еще сильнее, накал ее чувств ощущался даже сквозь защитный артефакт. – Вам нет до него дела. Он без сознания, а вы спокойны! – Он в таком состоянии, потому что ты его довела! – неожиданно выпалила Неонила. – Не мы виноваты, Анжеика! Ивар из-за тебя был на взводе. Это видели все. А ты, вместо того чтобы успокоить его, подливала масла в огонь. – Нила нашла взглядом красавчика, с которым Анжеика заигрывала у костра до прорыва и кивнула в его сторону: – Снова пошла по своему списку?! Вот и иди. Не изображай теперь заботу. – Нила, прекрати, – глухо потребовала я. – Почему? – удивилась подруга и распалилась еще сильнее: – Анжеике нравится говорить всем шокирующую правду, так пусть и сама послушает. Если бы она была хоть немного умнее и проявила чуточку понимания к своей паре, Ивар не подставился бы. Он сильный, смелый, у него нет ни одной слабости, кроме этой… выскочки! Она возомнила себя королевой, достойной кого-то лучше, чем он! И что теперь? Посмотрите на Ивара! Ерт обнял Нилу и увел в сторонку увещевать. Воцарилась гнетущая тишина, в которой отчетливо слышались всхлипы Ринки, прижавшейся к раненному Оллеру, перемотанному бинтами с пахучей заживляющей мазью. Пережитый бой и эмоции на грани, когда в очередной раз прошелся по лезвию ножа между жизнью и смертью, когда вокруг еще бушуют отголоски темной энергии прорыва, бьющей в уши призрачным шепотом. Невозможно быть спокойным и беспристрастным, когда ты как оголенный нерв, – нечаянно сказанное чужое слово, чужая рана или поступок вызывают тот самый «прорыв». Только не в пространстве, а как сейчас, между друзьями. Я не могла этого допустить, особенно сейчас, пока Ивар в отключке. Я протянула Анжеике руку и попросила: – Давай отойдем. Как только лекарь освободится… – Не надо! – она посмотрела на меня таким затравленным взглядом, словно ее избили и оставили умирать: испуганным, болезненным, обреченным и злым. – Не смейте меня трогать. Думайте, что хотите, а я не уйду. Я буду ждать здесь, рядом с Иваром. Ее губы дрожали, в глазах застыли слезы. Отвернувшись от нас, она присела рядом с Иваром, взяла его за руку и принялась медленно, осторожно гладить его пальцы, с какой-то безуминкой в голосе ожесточенно уговаривая его: – Просыпайся, мерзавец. Ты не можешь меня оставить вот так. Я тебя не прощу. Слышишь? Если он и слышал, то отвечать не спешил. Я поискала взглядом Грея и увидела, что он указывает на нас знакомому лекарю. – А если Ивар не очнется? – всхлипнула Ринка. – Вон он какой бледный. И губы посинели. – Это от холода, – ответила я как можно уверенней. – Нужно его укрыть. – Да-да, – засуетилась Анжеика, принимаясь вытаскивать из вещмешка шарф. – Сейчас я его укрою. – Не нужно! – остановил ее подошедший к нам лекарь. – Отойдите от этого молодца. Дайте мне посмотреть, что с ним. Мы послушались, кроме Анжеики. Она осталась рядом с Иваром, держала его за руку и в упор смотрела на лекаря, который осматривал раненого, таким угрожающим взглядом, будто предупреждала: «Не поможешь – тебе конец». Я прижалась к плечу подошедшего Грея: – Как ты считаешь?.. – Он сильный, выкарабкается, – муж понял меня моментально. – Если Ивар не очнется, это будет ее вина, – услышала я Нилу, вновь повысившую голос. Вздрогнув, посмотрела на них с Ертом. – Успокойся! – рассерженно выпалил он. – Ты не имеешь права говорить такое. – Он – мой друг, – упрямо заявила Нила. – А Анжеика… – Он ее выбрал. Это только их дело! И не нам с тобой их судить. Ивар пострадал в бою, защищая свою пару. – Пару?! Да я бы вообще устроила ей темную, – не унималась Нила. – Возомнила из себя невесть кого и мучает парня. Он же ради нее на все готов, а ей лишь бы хвостом крутить. – Анжеика любит его… – Любит? Ты шутишь, должно быть! – Нилу моя попытка вмешаться только еще сильнее разозлила. – Она этого просто не умеет. Ее научили только одному – использовать людей ради своего блага. Надеюсь, Ивар очнется и бросит эту принцесску. Он заслужил счастье, а не ледяную гадину на груди! – Нила! – Все-все, молчу. Обними меня, Ерт, – притихшая Нила прильнула ласковой кошечкой к разъяренному мужу. Переглянувшись с Максом и Греем, лекарь мрачно заметил, скосив глаза на Неонилу: – Это влияние темной стороны. Даже на измененных безотказно действует. Вам бы проработать со своими курсантами этот момент еще раз. Более детально. А то видите, они даже не осознают, что все их чувства и эмоции принудительно усилены… Мы притихли. Обдумав ситуацию – обвинения Нилы и замечание лекаря – я привстала на цыпочки и, забыв о смущении, поцеловала Грея в уголок губ, прошептав: – Спасибо! Он вопросительно изогнул бровь. – За то что привел лекаря. И… за то что ты у меня есть. Грей обнял меня, погладил по макушке, прижался лбом к моему лбу и ответил: – Я буду у тебя всегда. Что бы ни случилось. Помнишь? – Да, – выдохнула с облегчением. И в тот же миг пообещала себе стараться любить Грея так, чтобы от нашей связи он становился сильнее. Поклялась не только брать, но и отдавать как можно больше. Собралась сказать ему об этом, но тут Анжеика тихо вскрикнула, чем сразу привлекла к себе наше внимание. Ивар очнулся. Мы придвинулись к нему и ловили каждое его слово, каждый жест, пока он хмуро, недовольно ворчал, отстраняя от себя руку лекаря: – Зачем вы мне пальцы в лицо суете? Их три. Теперь пять. Зачем это? Со мной все нормально. Мы улыбались и радостно переглядывались с ребятами. Грей склонился над Иваром и сообщил в свойственной ему приказной манере: – Вставать нельзя. Сейчас принесут носилки. Побереги силы, это временно. До госпиталя. – Какого еще госпиталя? – возмутился Ивар. – Милосердия. В Дарате, – терпеливо ответил Грей. – Я никуда с вами не поеду, – категорично заявил Ивар и настороженно осмотрелся. Заметил Анжеику, сидевшую по другую сторону от него и державшую его за руку. Дернулся явно от неожиданности, забрал свою руку и проворчал: – Ты чего в меня вцепилась, красавица? – Переживала за своего защитника, – строго ответила Анжеика, передернув плечами. – Но теперь вижу, с тобой все в порядке, так что ухожу. – Не спеши. – На лице Ивара расплылась незнакомая мне похабная улыбка. Он перехватил руку Анжеики, потянул на себя и нагло заявил: – Если нужен защитник, я готов хоть сейчас, малышка. Ты уже прошла отбор? – Что? – Анжеика даже не стала вырываться, настолько удивилась. – Отбор, – терпеливо повторил Ивар. – Проверка на магические способности и чистоту. Если уже проверилась, предлагаю вместе покуролесить. Я буду тебя защищать со всем рвением. Обещаю, тебе понравится. Он попытался поиграть бровями, но тут же нахмурился и прижал ладонь к ободранному, в кровоподтеках лицу. – Что же так больно-то? – спросил недоуменно, коснувшись глубокого пореза над бровью. – Народ, чем меня так приложило? Грей прокашлялся и красноречиво взглянул на наблюдавшего за Иваром лекаря. Тот кивнул, подался ближе. Заглянув в лицо Ивару, вкрадчиво уточнил: – Сколько вам лет, молодой человек? – Сколько есть – все мои, – нахально ответил тот. – И все же, – настаивал лекарь. – Скажите, как давно вы закончили академию? – Чего? – Ивар хохотнул. – Какую еще академию? У меня пока и отбора не было, дядя. Или уже был? Я, кажется, чуток во времени потерялся. – Нет-нет-нет, – зачастила Анжеика. – Этого не может быть. Ты что, забыл меня? Ивар, посмотри, ты помнишь?! Он отпустил ее руку, чуть отклонился и попросил: – Давай-ка временно воздержимся от близости, малышка. Очень уж ты чудная. И вообще, мне нужно идти. С вами хорошо, уважаемые, но… Он попытался встать. Побледнел и с крайне изумленным выражением лица вновь осел на землю. Его глаза закатились, сознание отключилось. Анжеика в абсолютной растерянности обернулась к нам и потерянно прошептала: – Он забыл… И даже Нила в этот раз промолчала – настолько необычное выражение лица было у нашей королевишны. – В госпитале его быстро приведут в чувства, – с уверенностью заявил Грей и строго глянул на лекаря. – Так ведь? Тот сперва поджал губы, но кивнул: