Поиск
×
Поиск по сайту
Часть 34 из 43 В начало
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
До самого горизонта, ни конца ни края, простиралась сплошная чернота – пустыня, как в одной из сот на полигоне, но не желтая или оранжевая, а черная и потому тоскливо мрачная, как перегоревший к утру очаг. Гигантский очаг под стать Аарону. – Вилай ду сону, – громко объявил лерр Лерио. – Долина сна, или Спящая долина в переводе с местного. – Скорее, это мертвая долина, – Эран ковырнул мыском ботинка землю, больше похожую на сажу. – Это впечатление обманчиво, – сказал Грей Лерио. – И вскоре вы сами узнаете почему. А пока нам предстоит многочасовой путь по Вилай ду сону. Это тяжелое испытание. Примерно через семь часов мы выйдем к эпицентру разрыва пространства. Эманации от него должны были прекратиться, но лучше проверить. Смотрите в оба. Испытание серьезное. Поэтому накануне я приказывал всем отдохнуть и проверить запасы воды. Если станет плохо – говорите. Это обязательное условие. Отправляемся немедленно, пока солнце не так высоко. Вслух никто ничего сказать не осмелился. Все понимали, что, родившись с даром, мы были обречены на вечное подчинение. И конечно же пойдем в эту черную зловещую пасть Вилай ду сону. С этими не радостными мыслями я шла вперед, с тоской оглядываясь на редкий лес, постепенно таявший вдали. Часа через два солнце начало нещадно жарить. Казалось, будто нас выгнали на сковороду, которую поставили на печь, и она раскалялась сильнее и сильнее, так что даже через толстую подошву форменных ботинок чувствовался жар. – Я точно натру ноги, – посетовала идущая рядом Рина. В следующий миг Оллер без слов забрал у нее мешок, закинул себе на плечо, следом и ее подхватил на руки. Подруга попыталась возмутиться: – Я тяжелая. Ее пара снисходительно мотнул головой: – Куреночек! Мне гораздо тяжелее от того, что тебе плохо, а не от веса твоего хрупкого тельца. Отдохнешь и тогда снова пойдешь сама. Я хихикнула про «куреночка», которым Оллер ласково назвал засопевшую Рину, но не поспоришь же. В мужских руках, больших, мускулистых, подруга действительно выглядела задрипанным, исхудавшим, сильно потрепанным жизнью птенчиком. После походных мытарств еще и ее волосы куцыми, неровными вихрами торчали в разные стороны. Обнять и плакать… нас обеих. Потому что я выглядела не лучше. – И на поле боя будешь носить на руках? – усмехнулась Неонила – красивая девушка, нашедшая себе пару среди второкурсников и теперь страдавшая в одиночестве. – Если понадобится – конечно, – спокойно ответил Оллер. Я украдкой бросила взгляд на Эрана. Тот, словно ждал этого, подловил меня и усмехнулся: – Мои предки не были измененными, Ника. Нужно было хватать Оллера, пока он был свободным. Я не смогу нести тебя через всю долину. Неонила рассмеялась. Я почувствовала, как краснею и опустила глаза. – Вам нужна помощь, лерра Эйташ? – раздался голос лерра Лерио. И я – клянусь, всего на миг! – представила, как он подхватывает меня на руки, прижимает к своей крепкой груди и несет вперед, не замечая моего веса… Зрелище оказалось бесподобным. Пленительным. И… конечно, возмутительным. – Нет, лерр Лерио, все в порядке, – смущенно ответила я, не глядя на него. Следующие часы показались мне предсмертными. Каждую минуту я удивлялась, что все еще держусь на ногах и даже переставляю их, а не рухнула под ноги сослуживцам жалким подкопченным куреночком. Оллер дважды отпускал Рину и снова брал на руки. Час назад Эран подошел ко мне ближе и смотрел с беспокойством. Больше не шутил. Лучше всех выглядели кураторы и, как ни странно, Ивар. Бывший теневик шел размеренно, с таким безмятежным выражением лица, будто прогуливался после обеда. А я мучилась не только от слабости, но и от новой напасти – слуховых галлюцинаций. Казалось, кто-то тихо монотонно свистит то ближе, то дальше. Потом звук резко обрывался и наступала такая жуткая тишина, что хотелось завизжать от страха. Но я лишь плотнее сжимала зубы, не желая стать посмешищем или самым слабым кадетом. Однако вскоре даже Ивара проняло. Остановившись, он потер грудную клетку и признался: – Лерр Лерио, у меня есть проблемы. Стало тяжело дышать и в ушах свистит. Куратор поднял руку с раскрытой ладонью – знак всем остановиться. Осмотрев наш тяжело дышавший, измученный отряд, лерр Лерио сообщил: – Мы в эпицентре! То, что вы все ощущаете – это эманации прежнего разрыва. Сейчас мы стоим рядом с огромной заплаткой в пространстве, часть которой плела лерра из моей тройки. Я вспомнила Регину и впервые за последнюю неделю подумала хорошо об этой злосчастной практике. Ведь красноволосая с нами не пошла. – Если у вас найдутся силы, перестройте зрение и взгляните сюда, – Лерио, указал в сторону. Я уронила мешок. Села на него. И, сосредоточившись, посмотрела в указанном направлении. – О боги! – сорвалось с моих губ после осознания, что вот это огромное радужное покрывало из магических плетений действительно дело рук красноволосой плетельщицы… Да, скорее всего, она была не одна, но… На занятиях в академии мы латали крошечные дыры и то считали себя героями. А здесь… – Здесь работали восемь сильных плетельщиц, – продолжил мою мысль вслух лерр Лерио. – Работа заняла без малого пять часов. Защитников было двадцать один. Из них шестеро – одиночки. Они пока не образовали пару. – Плетельщиц слишком мало, – хмуро буркнул Ивар. – Общими силами нам удалось закрыть прореху, – кивнул Грей Лерио. – Однако остаточные эманации такой силы спустя три месяца – это плохо. Мы оповестим здешние власти об опасности нового прорыва и о необходимости воздержаться от магии любого вида без особой необходимости. Кроме того, – Лерр обвел нас всех суровым взглядом. – Вы разочаровали меня сегодня. Я предупредил говорить об изменениях в самочувствии. Но вы оказались слишком самонадеянными. Только Ивар доложил о недомогании, не побоявшись признаться в слабости. Это отличное качество для лучшего защитника – вовремя понять и предупредить остальных о надвигающейся опасности. С таким не страшно идти в бой или разведку. Остальные плохо слушали и не думали. Вам ясно?!
– Так точно! – вяло отозвались мы, наверняка раскаиваясь про себя. На положенный четкий громогласный ответ просто не осталось сил. Как идти дальше, я не представляла. – А разве нельзя укрепить эту заплатку прямо сейчас нашими общими силами? Сделать дополнительное плетенье, закрепить поверху и доработать по краям, чтобы расширить защиту, убрать слабые места? – неуверенно задала вопрос Неонила. – Нет, – спокойно ответил Лерио. – Напоминаю, проблемы с разрывами связаны с истощением и энергетическим состоянием всей защитной оболочки нашего мира. Там, где она, грубо говоря, наиболее разрежена, истощена или создается напряжение по различным причинам, рвется оболочка мира. Заплаты плетельщиц – как швы на ранах; сначала сшивают место травмы, затем дают телу самому восстановиться. Нарастить новую кожу, мышцы. Дошивать рану, когда процесс восстановления запущен и что-то пошло не так – значит вызвать, в лучшем случае, нарыв, в худшем – плетение разорвется и будет новый, еще худший, прорыв. Тем более я недавно предупредил, что магией пользоваться опасно, – повторил Лерио и уточнил у Неонилы: – Вы задались вопросом почему? – Потому что в этом месте у мира и так ослаблен энергетический фон? – вопросом на вопрос ответила она. – Все верно. Если начнете укреплять и расширять старые заплаты, новые высосут из них магию, а дополнительно и окружающее пространство иссушите энергетически. А дальше позавидуете мертвым… – уже мрачно, но очень весомо предупредил лерр Лерио. – Теперь, надеюсь, всем понятно, почему ни при каких обстоятельствах нельзя трогать старые заплатки? – Так точно! – глухо ответили все плетельщицы. – А теперь я научу вас тому, чему еще не учили в академии, – продолжил лерр Лерио более легким тоном. – Как это не противоречиво после сказанного ранее, мы можем и обязаны зачерпнуть часть магии из этого места. Здесь ее много, но не той энергии, которой питается наш мир, не его собственной, а остаточной с той стороны. Таким образом мы не только улучшим собственное состояние, но еще и зачистим Вилай ду сону от чужеродной энергии, чтобы она не диссонировала с естественным фоном Аарона. Берите сколько сможете, всем хватит. Но предупреждаю, после будет штормить. Эта энергия – смесь нашей магии и чужеродной, от нее вы не мутируете. Зато без потерь доберетесь к следующей точке, до привала. Я покажу на себе. Следите внимательно. Меня штормило, как выразился куратор, до конца этого нескончаемого дня. Энергия чужого мира усваивалась нехотя, с неприятными ощущениями. Неонила и вовсе упала в обморок, пришлось Лерио нести ее на руках. Эран был бледен и едва переставлял ноги. А Оллер, напротив, выглядел так, словно отлично отдохнул и готов к новым свершениям. Вот вам и измененный… Я подметила, что некоторые кадеты поглядывали на него с завистью. Еще бы, здесь и сейчас вряд ли кто отказался бы от настолько полезных изменений, а ведь в академии, помнится, все морды воротили. К вечеру, когда мы наконец добрались до обычной сырой земли, все дружно выдохнули и счастливо упали, едва не целуя ее, родимую. Тогда я в очередной раз поняла, насколько люблю наш мир, и как не хочу, чтобы он страдал и рвался от порталов. На следующий день мы вышли к большому поселению. Кураторы отобрали четверых крепких парней и Оллера в том числе, чтобы сходить туда за провиантом, пополнить наши запасы. Отряд остался под командованием лерра Дивита, а Лерио ушел с парнями. Сегодня, наконец-то выспавшись, я решила начать воплощать в жизнь задумку по романтизации отношений с Эраном. – Нам нужно прогуляться, – сказала ему, как обычно, застав его за чтением книги. Кто бы еще мог взять в долгий изнурительный поход две толстые, тяжеленные книги?! Особенно том по истории средневековья Аарона?.. – Я хочу провести время с пользой, – Эран посмотрел на меня с прищуром. – Пока есть возможность… – Мы пара? – напомнила я. – Да, – последовал уверенный ответ. – Тогда пойдем. И взяла курс на пшеничные поля. В насыщенно-голубой дали виднелись широкополые шляпы местных жителей на фоне симпатичных белых домиков под черепичными крышами, садов и огородов. Так мило и покойно, как в жаркий, ленивый, летний день в Кинсборо. Палило южное солнце, горячий ветер перебирал мои отросшие до плеч волосы, обдувал загоревшее лицо, разносил жужжание и стрекот насекомых. На душе было спокойно и благостно, черная долина осталась позади. И именно теперь ужасно хотелось любви. Такой, как у Оллера с Риной. Как у моего крылатого наваждения с Региной. Настоящей, светлой, дающей силы для жизни! – Мы заработаем солнечный удар! – предупредил Эран, догнав меня и остановив за локоть. – Я бы предпочел вернуться в лагерь, Ника. Пропустим возвращение наших, останемся без обеда и… – Поцелуй меня, – попросила я. Честно говоря, думала придется краснеть и объяснять, зачем это нужно. Или хуже того – уговаривать. Но напарник удивил: – Вот оно что. Шагнув навстречу, встал совсем близко, склонился к моему лицу… И поцеловал. Губы к губам. Его язык у меня во рту. Руки на моем теле. Пятнадцать секунд. Я считала, закрыв глаза. И ждала. Каждую из этих секунд я ждала взрыва эмоций, бури внутри. Да хотя бы этих… «бабочек в животе»! Хоть чего-нибудь, кроме разочарования и желания прекратить. Особенно не понравился чужой язык, касавшийся моих зубов, неба. Еще напугал нетерпеливый низкий стон, сорвавшийся с губ Эрана, едва он отстранился: – Ника-а… И его глаза, словно подернутые легким туманом. Наверное, от недосыпа. Интересно, я тоже выглядела странно? – Так ты этого хотела? – Эран улыбнулся, легко погладил согнутым пальцем щеку. Затем подушечкой большого пальца надавил на нижнюю губу. Я сделала шаг назад. Эран нахмурился. – Ника? – в его голосе было недоумение. Он хотел последовать за мной, но я сделала еще шаг назад и покачала головой, тихо попросив: – Хватит. – Что не так? – насторожился мой теперь уже напарник и просто друг. – Все, – расстроенно призналась я. И едва не заплакала от отчаяния. – Мне так жаль. Эран мотнул головой, сложил руки на груди. Спросил недовольно, настойчиво: – Скажи по-человечески, что случилось?
Перейти к странице:
Подписывайся на Telegram канал. Будь вкурсе последних новинок!