Губы Нэпиера скривились в улыбке: – Мы – это полиция в полиции. Мы обеспечиваем такое положение, при котором полиция может держать голову высоко и говорить людям: «Верьте нам. Доверяйтесь нам». Потому что никто не может стать над законом, даже мы. – Он пожал плечами. – А вместо благодарности за то, что мы вычищаем гниль, многие наши коллеги называют нас «пастушьими гончими», «зловещими ублюдками» и всякими прочими унизительными словами. Осеняют себя крестом, когда думают, что мы не видим. Логан ощутил резь в желудке. О господи… А что, если Нэпиеру известно о его поездке к умирающему Малышу Хамишу? Что, если Рубен решил разоблачить его? Что, если Нэпиер знает, что Эркарт купил квартиру Логана, заплатив ему двадцать тысяч фунтов сверх запрашиваемого? Или о том, что он согласился взять пакет от неведомого Стива Фаулера? А в этом пакете… Скорее всего, там будут наркотики. Нэпиер зашагал дальше. – Другие офицеры смотрят на нас так же, как наркоторговцы и воры смотрят на тебя, Логан, зная, что длинная рука закона дотянется и до них. Но почему здесь? Почему все происходит на леденящем холоде, у моря? Почему не в помещении полицейского участка с офицерами-свидетелями и видеокамерой? Может быть, он намерен заключить сделку? Что-то не совсем законное – и для этого ему понадобилась уединенная обстановка? Прибрежная коса поворачивала направо, туда, где в залив впадала река Деверон. Нэпиер снова остановился. – Скажи мне, Логан, что тебе известно о Джеке Уоллесе? Логан непроизвольно заморгал. Этого он не ожидал. – Не много. Он что, педофил? – Джек Уоллес, тридцати двух лет, в течение шести лет постоянно занят пополнением коллекции непристойных изображений детей. – Не слабо. – Ты так думаешь? – Нэпиер повернулся и зашагал дальше по косе, где начиналась трава. – А что, если Джек Уоллес вовсе и не педофил? Что, если подтвердится предположение о том, что обвинение, выдвинутое против него, безосновательно? Что, если файлы в компьютер ему подкинули? Они прошли мимо невысокой изгороди из коричневого штакетника и снова ступили на тротуар. – Почему вы так думаете? – спросил Логан. – Улики, на основании которых Уоллесу предъявили обвинение, поступили от старшего инспектора Роберты Стил. Ни дополнительных подтверждающих фактов, ни письменных улик – просто ноутбук, а в ноутбуке фотографии детей, подвергающихся сексуальному насилию. – Через плечо Логана Нэпиер посмотрел на здание на другой стороне дороги. – О, да нам везет: «Ко-оп»[44]. Здесь мы можем купить молоко. – Вы хотите сказать, что Стил состряпала против него дело? – Доказанных фактов, что Джек Уоллес замешан в жестоком обращении с детьми, нет. Никаких намеков на это. И вдруг однажды, как гром среди ясного неба, возникает его ноутбук, переполненный детской порнографией. Это не кажется тебе подозрительным? – Если честно, нет. Эти ребята бывают ловкими в сокрытии следов. А некоторые останутся безнаказанными в течение всей жизни несчастных детей. – Да, это верно. – Нэпиер перешел дорогу, прошел мимо гаража. – Скажи мне, Логан, ты считаешь, что старший инспектор Стил способна сфабриковать улики? Она относится к тем, кому плевать на правила в погоне за результатом? Ну, может, и не пренебрегает напрямую, но предпочитает обойти? – Нет, – твердо ответил Логан. Разумеется, да, но какого черта рассказывать это Нэпиеру. – Понимаю. Они прошли мимо крытой автобусной остановки, где стоял и курил молодой папаша с детской коляской. – Но это голословное утверждение, Логан, – продолжил Нэпиер. – Должно было быть расследование, тщательное расследование. Если Роберта Стил не сделала ничего дурного, у нас не может быть к ней никаких претензий. Но если я выясню, что она нарушила правила, то придется ей на восемь лет отправиться в Гленочил[45]. Нэпиер достал из кармана пакетик с фруктовыми пастилками, одну взял себе и протянул пакетик Логану. – Это не семидесятые годы, не «Суини»[46] и не «Жизнь на Марсе»[47]. Современные полицейские подразделения должны быть исключительно чистыми, а иначе мы будем не лучше, чем головорезы и политиканы. Пакетик с пастилками переходил от одного к другому. – А какое все это имеет отношение ко мне? – Ты хорошо знаешь старшего инспектора Стил. Ты работал в ее команде. Тебе известны ее методы. Ты пользуешься ее доверием. Те, кто сейчас работают под ее началом в ОСГ, – на них нельзя положиться, они у нее в рабстве. Но ты уже почти год служишь в дивизионе «В», вне пределов ее досягаемости. – А откуда вам известно, что я не пойду к ней и не расскажу все, что вы мне только что сказали? – Тебе не икалось за последние десять дней? Я думал о тебе. Много, много, много раз. И каждый раз выходило, что ты в полном порядке. Никто не сможет так хорошо заметать свои следы. Ты честный человек, Логан Макрей. Пальцы Логана задрожали, когда он снова потянулся к пакетику. – Разумеется, я мог бы по-другому решить этот вопрос: перевести тебя официально в распоряжение нашего бюро, но так я поступать не хочу. Я хочу, чтобы ты мне помог, так будет лучше и для самой Стил и для полиции Шотландии. Тщательное расследование либо очистит ее имя, либо… Ну, давай надеяться, что до этого не дойдет. – Понятно. Расследование они проведут, с его участием или без – это уже детали. Если он откажется, Нэпиер начнет копать уже под него самого, а из этого реально не получится ничего хорошего. А может, Нэпиер прав? Может быть, это на пользу самой Стил? Расследование очистит ее имя от подозрений, только и всего. И если он, Логан, примет участие, он мог бы проследить за тем, чтобы никто не принял неверного решения. В конце концов, Нэпиер скоро уйдет на пенсию, и можно будет спокойно жить дальше. Логан взял пастилку и бросил ее в рот. Лайм. – Положим, я сказал «да»… Нет, я еще ничего не сказал, я только спрашиваю. Но если я сказал «да», что я должен буду делать? 14 – О-ох, ну, снова зарядил свое. – Стил устроилась на одном из стульев в столовой. – Сделай погромче, погромче, говорю. Логан взял пульт и увеличил громкость. Пульт был липким, с присохшим к нему сахарным песком. – Пф-ф! На экране репортер хмуро смотрел в камеру. Позади него – полицейский участок Банфа, картинка смазана дождем. «Спасибо, Стаей. Полиция Шотландии опознала мужчину; найденного вчера в лесном массиве вблизи Макдаффа. Это Питер Шеперд, директор компании, оказывающей поддержку…» Логан положил пульт, подошел к раковине и вымыл руки. – Инспектор Мак-Грегор права, похоже, что участок и правда заражен паразитами. – Заткни свою тявкалку, Лаз. Мы же пытаемся посмотреть это. «…следующее заявление». В кадре появилась Стил под зонтиком, который держал кто-то, оставшийся за кадром. «Мы озабоченыустановлением местонахождения Мартина Мила, партнера убитого по компании “Тейрод. Организация контейнерных перевозок и доставка грузов”. – Экран заполнила фотография Мила – та самая, снятая на барбекю. —Мы обеспокоены безопасностью мистера Мила. Если вы обладаете какой-либо информацией, если вы видели его или говорили с ним, пожалуйста, свяжитесь с нами. – Стал снова вернулась на экран. – В последний раз мистера Мила видели вечером в воскресенье, одетого в зеленую вощеную куртку “Барбор”, красную флисовую рубашку синие джинсы и желтовато-коричневые ботинки». Указав на экран, Стил спросила: – Мои сиськи выглядят лучше, чем обычно? – Сунув руку под рубашку, она повозилась там. – Может, мне стоит чаще носить бюстгальтеры Сьюзан? В кадре возник микрофон, зажатый в руке с надетой перчаткой. «Не могли бы вы прокомментировать, инспектор, слухи о том, что смерть Питера Шеперда похожа на бандитскую казнь?» «Я здесь не для того, чтобы играть в спекулятивные игры, солнышко. Я обращаюсь к свидетелям». Логан втянул воздух сквозь стиснутые зубы. – Вы действительно только что назвали парня из отдела новостей Би-би-си «солнышко»? «Мартин, если вы смотрите эту передачу очень важно, чтобы вы связались с нами. Ваша семья беспокоится о вас». – Интересно, как называется эта конструкция? Балконет? Ну, я про бюст… Логан вздрогнул: – Прошу тебя, давай не будем обсуждать твои сиськи. Кто-то постучал по косяку двери, затем раздался голос: – Я бы поинтересовалась, не прерываю ли кого-нибудь, но, думаю, ответ и так понятен. В проеме двери, скрестив руки, стояла какая-то женщина. Черный костюм. Длинные светлые волосы. С одной стороны пряди заправлены за довольно крупное ухо, с другой – ниспадают каскадом. Крупная челюсть. Натянутая улыбка, мешки под глазами. – Кто-нибудь найдет в себе силы объяснить мне, почему вы решили обратиться с воззванием по национальному телевидению?