Часть 29 из 81 В начало
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
Глава 10
Четверг, 29 декабря, Форштадт
Люк Дармоншир
Люк вывернул руль болида, обошел притирающуюся к нему машину соперника, ощутив, как перегрузкой тело вдавливает в кресло, а виски ноют так, что вот-вот пойдет кровь из носа, – и выжал педаль газа. Узкий «Шторм» завыл, разрезая воздух, и понесся вперед, к мелькающим яркими бортами соперникам.
– Четыре, – прошелестел в наушниках голос штурмана. Еще четыре круга.
Люк почти не слышал его голос – мозг будто автономно отмечал нужную информацию. Мир сузился до тонкого тоннеля трассы и требовательного рева двигателя.
Один из соперников, идущий впереди, вдруг вильнул – из-под колес повалил черный дым, и пилот спешно вывернул на внутренний круг. Минус один. Хорошо.
Сколько лет он не соревновался – и все равно тело все помнило. Они с машиной говорили на одном языке, языке адреналина и скорости, и понимали друг друга.
«Я еще могу», – ревел мотор.
«Выдержим, жми», – выли шины.
И Люк, чувствуя, как от возбуждения его потряхивает, словно алкоголика при виде заветной бутылки, вдавил педаль до упора и полетел к победе.
Через десяток минут он стоял на подиуме для призеров. Дармоншир занял третье место в любительских гонках по трасфлаю на кубок Форштадта – в нем принимали участие и действующие гонщики, и жаждущие развлечения аристократы – и был обласкан многотысячной толпой, под погодным куполом стадиона наравне с именами других победителей гулко орущей его имя, ослеплен сотнями вспышек фотоаппаратов. Был жутко недоволен поражением, кривился от собственной ничтожности: будь это профессиональные заезды, он бы и в первую двадцатку не вошел.
«А чего ты хотел?» – хмуро спросил себя Дармоншир. Отсутствие регулярных тренировок, возраст. Машина, не сделанная под него, а взятая в аренду здесь, в Форштадте, – их держали специально для богатых любителей развлечься. Майки Доулсон совершил чудо, за три дня и обеспечив участие Люка в турнире, и арендовав ему болид с командой, и сняв шикарные апартаменты. Да и времени не было: прежде чем выйти в первый заезд на трассу, получилось сделать только с десяток «притирочных» прокатов. Удивительно, что он вообще до финиша доехал.
Шум и приветственные выкрики усилились – под аплодисменты к победителям направился князь Форштадтский, Лоуренс Филипп, сопровождаемый министром спорта княжества.
Князь был рыж, худощав, любопытен и щедро расточал улыбки подданным.
– Вы сотворили сенсацию, Дармоншир, – бодро произнес его сиятельство, вручая герцогу маленькую бирюзовую ласточку, украшенную драгоценными камнями, и энергично тряся за руку. – Я ставил на вас, правда, прочил вам первое место. Но почему вы еще не появились при дворе?
– Я здесь неофициально, – улыбнулся Люк, не показывая досады от проигрыша, – не смел навязывать вам свое общество.
– Сегодня, – категорично заявил Лоуренс Инландер, ныне князь Форштадтский, – вам пришлют приглашение на бал.
– Почту за честь, – поблагодарил его светлость и чуть склонил голову. По факту их титулы были равны, но никогда не стоит пренебрегать толикой лести. Ему нужно было попасть в призеры, чтобы получить приглашение во дворец, он этого добился – так отчего же не расположить к себе нужного человека?
Князь кивнул и шагнул дальше – поздравлять и приглашать на бал занявших второе и первое места.
После награждения был душ, осмотр врача: «Да вам вообще нельзя на трассу с таким анамнезом выходить!» – повторил ему доктор то, что сказал перед квалификационным заездом. И фуршет, на котором Дармоншир с удовольствием выпил дорогого шампанского, закусывая его икрой с медом и тонкими ломтиками карамелизированных фруктов, попозировал для фотографов в обнимку с липнущими к спортсменам разряженными девицами и уехал в апартаменты. И там, пообедав, взялся за папку с досье на правящую семью Форштадта и братьев Дьерштелохт, которое спешно собрали для него люди Леймина. В дело пошло все – и официальные биографии, и газетные вырезки, и записанные слухи.
– Почему просто не приехать туда, якобы на отдых, и не выказать князю свое почтение? – ворчал Леймин, когда Люк озвучил ему идею. – Или подать запрос на официальную аудиенцию по вопросам торговли между вашими землями?
– Я хочу, чтобы возникло минимум подозрений, – терпеливо отвечал герцог. – Если так удачно совпало, что в ближайшую неделю гонка, – почему бы не пойти этим путем? Форштадт всегда приглашает победителей к себе.
– Вы не покушение едете раскрывать, а в заездах поучаствовать, – не поверил старый безопасник. – Охота вам опять рисковать?!
– Неужели вы считаете меня настолько легкомысленным? – Люк в упор, тяжело посмотрел на Жака Леймина. Но тот не купился: буркнул себе что-то под нос, сказал «Информация будет» и ушел.
А Дармоншир ждал поездки с тоской и предвкушением. Снова ощутить вибрацию трассы, упоение от победы над соперниками и тонкую грань скорости, разделяющую победу и смерть, – как он мог от этого отказаться?
И сегодня, выезжая на линию старта, он дрожал и волновался, как в шестнадцать лет – перед первой своей близостью с женщиной, – и зимнее солнечное небо и черная трасса вдруг вернули его назад, в то время, когда он был молод, безрассуден и почти невинен.
Его светлость тряхнул головой и усмехнулся.
Воспоминания, воспоминания.
Люк зашуршал отчетом, перелистывая страницы. Веселая семейка, что сказать. Тот же серпентарий, что и при всех дворах. Только из-за небольшого размера княжества скандалы получаются громче.
Молодая княгиня Диана Форштадтская с похвальным упорством создала себе славу покровительницы искусств. Ежегодно на территории Форштадта проходили песенные конкурсы, соревнования поэтов и танцоров, и это приносило немалый доход: сюда съезжались со всей Туры артисты и их поклонники. Пока супруга увлекалась благотворительностью и поиском талантов, князь выбрал себе утешение – проведение внеэтапных соревнований на Кубок князя Форштадта по трасфлаю. И тут правящая чета не прогадала: деньги от таких, как Люк, не имеющих статуса профессиональных гонщиков, текли рекой, не терялись и спонсоры, приезжали туристы и фанаты, так что увлечение младшего Инландера ощутимо пополняло бюджет маленького княжества.
Старый князь, почти военной хитростью выдав дочь замуж и поучив зятя первые года три, ушел на покой и круглый год рыбачил в своем поместье далеко от столицы. И, по слухам, содержал молоденькую любовницу из деревенских, способную и лунку просверлить, и рыбу почистить, не воротя нос от потрохов, и засолить ее, и закоптить.
Ходили сплетни о скандале, который молодая княгиня устроила не старому еще отцу – он был на десяток лет старше самого Люка, – мол, где это видано, брать официальной фавориткой деревенскую девку. И якобы на это ушедший на покой князь ответил, что придворными шлюхами сыт по горло, а если дочурка начнет чинить препятствия, то он не постесняется снять ремень и отбить охоту лезть в его дела. Или вовсе подумает, не вернуться ли ему на правление, оставив зятя без княжеской цепи.
Диана намек поняла и больше батеньку, кроме как с нежностями и заверениями в любви, не беспокоила.
Люк стукнул по столу пачкой, выбивая сигарету, сунул ее в рот: чтение его так увлекло, что он не сразу вспомнил о необходимости прикурить.
Нынешний князь Форштадтский, Лоуренс Филипп, явно не подозревал о зубастой хватке отца будущей супруги, когда с какой-то дури, будучи обрученным с блестящей Ангелиной Рудлог, решил сорвать и цветок юной княжны. Это было, можно сказать, политическим безрассудством.
Форштадт давно являлся яблоком раздора между Инляндией и Блакорией, искусно лавируя между двумя крупными государствами и получая дивиденды за лояльность от обоих. Где-то три-четыре десятка лет назад он все же отошел Инляндии, но нить, сшившая границы, была еще слишком тонка – и неумеренность молодого Филиппа едва не сыграла со страной роль острых ножниц. Кто знает, как там все было на самом деле? Случайно ли папенька решил навестить дочку посреди ночи и застал принца с голой задницей, так сказать, в процессе, или любвеобильного Лоуренса искусно приманили и заарканили? Люк склонялся ко второму.
Старого князя удалось умилостивить, отдав принца в ручки юной Дианы, оговорив, что править будет Лоуренс под чутким руководством тестя, – и тем самым навечно привязав Форштадт к Инляндии.
– Идиот, – презрительно фыркнул Люк, глядя на фотографию княгини Форштадтской. Нет, Диана была приятной на лицо, несколько крепко сбитой, но не пышной. И по сравнению с Ангелиной выглядела как ржавый нож рядом с драгоценным острым клинком. Да и что ни говори, статус принца-консорта в Рудлоге выше, чем князя в маленьком Форштадте. У иных баронов было земли больше, чем в этом княжестве.
«Впрочем, – подумал его светлость, – возможно, бедняга Филипп просто боялся Ангелину Рудлог».
С ней рядом и Люку иногда становилось не по себе, а более слабых людей она, вероятно, выкручивала и ровняла с землей, даже не замечая этого и не меняя выражения лица.
Дармоншир перелистнул страницу и снова углубился в чтение.
Лоуренс Филипп, тридцать два года, на полтора года младше наследника престола. В управление княжеством глубоко не вникает – оставил дела на старую гвардию – и, пока супруга развлекается поиском талантов, ведет блестящую светскую жизнь. Любит балы, скачки – Люк дернул уголком рта и наконец-то прикурил, – организует гонки по трасфлаю. Тщеславен. Скоропалительная свадьба его ничему не научила: имеет несколько любовниц, любит дорогие бордели, и вряд ли хоть одна придворная дама моложе пятидесяти прошла мимо его постели.
Герцог покачал головой. Слухи, естественно, всегда будут, но если ты уже женат – потрудись блудить так, чтобы об этом не знала вся Тура. Как это делает король Луциус – никто и никогда не мог назвать имени его очередной любовницы, кроме, наверное, службы безопасности. Хотя периодически и появлялись новости: такая-то фрейлина вдруг удалялась от двора, воспылав любовью к морскому побережью, – и якобы в окнах ее дома видели иногда рыжую голову его величества; или родовитая вдовушка, замеченная при дворе, вдруг получала свое поместье; или некая дебютантка, потанцевавшая с потомком Белого Инлия, вдруг пропадала на год – и потом неожиданно выходила замуж с щедрым приданым. Понимающие люди могли сделать выводы, и они их делали.
Подозреваемые в согревании постели короля дамы молчали как скалы – видать, Луциус не только откупался содержанием и устройством будущего, но и не брезговал ментальными блоками.
Наследник престола явно пошел скрытностью в папеньку – его супруга могла держать голову прямо. А вот княгиня Форштадтская, при которой муж не стеснялся флиртовать и уходить из залов с женщинами, вызывала жалость.
«Идеальный источник информации», – отметил про себя Люк. При должном подходе обиженная княгиня, вряд ли избалованная мужской лаской, раскроет всю подноготную и о супруге, и о его людях.
Дальше в отчете шли разрозненные сведения – мелочи, собранные людьми Леймина и способные помочь в расследовании. Любимая музыка княгини. Тип женщин, которых предпочитает князь. Время, когда они ужинают.
И так далее: куча разнонаправленной информации, кусочки глины – из них можно при умении создать дудочку, и под нее будут плясать нужные люди.
В кабинет постучали.
– Да, – Люк поднял голову. Вошел Жак Леймин, за ним – маг из замка Вейн.
– Менталист тоже здесь, – доложил безопасник. – Ваша светлость, я все-таки настаиваю, чтобы вам поставили щиты. У вас нет четкого плана, вы идете туда, где находится убийца, и, если пострадаете, мне останется только застрелиться.
– У меня есть план, – лениво возразил Люк, – импровизация. Спровоцировать и заставить расколоться. А не получится – выманить, усыпить, прочитать с помощью менталиста.
– Щиты, – мрачно настаивал на своем старик.
– А как я буду танцевать с ними, вы подумали? – уже чуть раздраженно поинтересовался Дармоншир. – Или общаться? Да меня за параноика примут.
– Лучше быть параноиком, чем трупом, – упрямо процедил Леймин. – Ваша светлость, клянусь, я уволюсь тотчас же, если вы не согласитесь на щиты.
– Шантаж, Леймин? – Люк нехорошо прищурился.
– Так точно, ваша светлость, – безопасник угрожающе вытаращил глаза.
Кембритч вздохнул.
– Вокруг меня одни няньки, – проворчал он. – Давайте компромисс, Леймин.
И обратился к магу.
– Господин Эроэн, вы можете поставить щит только от пуль? Чтобы реагировал исключительно на выстрел? От всего остального я как-нибудь увернусь. Если там, конечно, окажутся идиоты, которые решат убить меня на балу, среди сотен людей.
– Ваша светлость, не надо относиться к этому легкомысленно, – с упреком произнес несколько успокоившийся старик. – Удача любит предусмотрительных. Эроэн?
Маг, получивший возможность говорить, развел руками.
– Боюсь, это не моя специализация, ваша светлость. Простой щит я могу поставить, а с добавочными плетениями – нужен специалист посильнее.