В гостиной обнаружился взволнованный Майки Доулсон, ожидающий хозяина с врачом и виталистом. – Одежду мне принесите, Доулсон, – попросил Люк, прежде чем рухнуть в кресло. У него разом кончились силы. Майки кивнул, сглотнул, глядя на окровавленного герцога, и почти бегом удалился из помещения. Леймин, напротив, был зол и бодр. И передышку ни себе, ни другим устраивать не собирался. Форштадтцев выставляли лицами к стене, проверяли наручники на руках и ногах. Барон Альфред обернулся на мгновение – взгляд его обещал долгую и мучительную смерть, – и тут же отвернулся от окрика охранника. – В Дармоншир-холле негде их содержать, – тихо сказал безопасник Люку. Его светлость, которого сканировал виталист, кивнул. И поморщился – рану на плече обрабатывал врач. – В замок Вейн? – одними губами спросил герцог. Тут же раздался щелчок, и все резко повернулись к открывшейся двери. Там стоял застывший, немного сонный, сжимающий пальцы на дверной ручке дворецкий. От всеобщего внимания он дернулся и от неожиданности, не иначе, произнес: – Доброй ночи, ваша светлость. У вас гости? Садитесь, прошу вас, господа, – добавил он, задумчиво моргая и глядя на пленников. Растерялся на несколько секунд и, мужественно переживая вид светлейшего герцога в простыне, с лицом, залитым кровью и носом, скошенным набок, спросил: – Распорядиться подать чай, кофе? Коньяк? Может, изволите позавтракать? – Позже, Доулсон, – прогундосил Дармоншир. – Скажите, а у нас тут нет случайно пыточных подвалов, камер, темниц? – Нет, – с достоинством ответил старый слуга, – это приличный дом, ваша светлость. – Задумался и добавил: – Господин Леймин наверняка в курсе о наличии специальных… комнат в замке Вейн. – В курсе, – подтвердил Леймин и угрожающе вытаращил глаза. – Тогда распорядитесь, чтобы настроили телепорт, – приказал Люк, – и поторопите вашего сына, Доулсон, а то он столько времени отсутствует, будто к светскому рауту мне наряд подбирает. Дворецкий удалился, прямой как палка. Виталист закончил сканирование. – Я обезболю, – сказал он. – Кровь остановил, порез срастить я смогу, а вот нервные окончания и подвижность руки нужно восстанавливать длительно. И, ваша светлость, лучше бы мне это делать, когда вы спите. Заодно и нос вам вправим. Это будет больно. – Нет времени, – Люк дернул здоровым плечом, – пока я не могу спать. Леймин, проводите наших друзей к телепорту и разместите их в Вейне. Я оденусь и проследую за вами. – Я настаиваю, чтобы вы остались и позволили себя вылечить, – пробурчал старый безопасник. – Некогда, Леймин, – жестко оборвал его Люк. – Надо допросить их, пока принц не очнулся и не позвонил с жалобой его величеству. И я обязан присутствовать при допросе. Идите. Через десяток минут его светлость, умывшийся, кое-как одетый с помощью Майки Доулсона, хромая, переместился в герцогство Дармоншир. Темницы замка Вейн были, наверное, единственным местом, куда Люк не смог пролезть в детстве – старый герцог то ли опасался за психику внука, то ли боялся, что он заблудится под землей. «Надо признать, светлейшие предки к делу изживания своих врагов подошли со всей ответственностью», – думал Люк, глядя на полукруглые своды узких коридоров, посты охраны, темницы с мощными дверьми и крохотными окошечками. – Я завтра оборудую тут все камерами, – сказал Леймин, встретивший его у телепорта, – чтобы следить за нашими гостями. Надо было сделать это раньше, но кто же знал, что понадобятся. Менталист уже здесь, ваша светлость. – Хорошо. Один из бойцов открыл перед Люком дверь темницы, и герцог вошел в камеру, освещенную тусклым светильником. Забавно: откуда здесь свет? Неужели дедуля тоже пользовался? Дьерштелохт – с заклеенным ртом, скованный наручниками, – безучастно сидел на жесткой и низкой койке. Люк, сильно хромая, подошел к нему: взгляд блакорийца остановился на его колене, глаза удовлетворенно блеснули. Кембритч наклонился и сдернул с губ врага липкую ленту. Тот замычал от боли, глаза покраснели. – Неприятно, правда? – поинтересовался Люк и тяжело уселся на койку напротив. – Начнем, господин Дьерштелохт? Вы как предпочитаете – просто поговорить или с привычными вам ласками? – Не вы один умеете терпеть боль, – с очень сильным блакорийским акцентом произнес Альфред. – У меня есть менталист, – улыбнулся Люк, – поэтому два пути: либо вы говорите, либо вас вскрывают. Блоков, как я понимаю, у вас нет? Дьерштелохт сжал зубы и не ответил. – Озвучу всё же вопросы. Почему вы заказали мое убийство, барон? Почему пытались пристрелить на вечеринке? И почему, – герцог хмыкнул, – не убили сразу, вместо того чтобы пытать? Барон выругался на блакорийском – Люк терпеливо выслушал, чей он сын и куда ему стоит идти со своими вопросами. – Менталист, – сказал его светлость небрежно, – может послушать вас и сказать, врете вы или нет. Или он заберется к вам в голову и выудит оттуда не только нужную информацию, но и всякие маленькие секретики, которых у вас полно, уверен. И которые будут касаться и князя… и королевской семьи Инляндии. Выбирайте. – Не заговаривайте мне зубы, – рыкнул блакориец, – я все равно не жилец, так какой смысл мне говорить? – Дольше проживете? – предположил Люк с иронией. – Вдруг к вам уже спешат на помощь, барон? – Вас ведь все равно достанут, – зло огрызнулся начальник гвардии Форштадта. – Вам не сойдет это с рук. – Вы имели наглость угрожать моей семье, барон, – раздраженно сказал Люк, – поэтому я легко могу прикопать вас здесь и буду в своем праве. – А вы, – не выдержал блакориец, – угрожаете государству. Поэтому в землю пойдем почти одновременно, герцог. – Так, – его светлость устало покивал. – Не могли бы вы наконец-то объяснить, в чем меня обвиняете? Ну, не стесняйтесь, барон. Считайте это своим звездным часом. Блакориец молчал. – Все равно ведь узнаю, – напомнил Дармоншир. – Смысл запираться? – Есть офицерская честь, – с ненавистью плюнул барон, – вам не понять. Зовите вашего менталиста, и закончим на этом. – О, – протянул Люк, – так это вы меня как честный офицер избивали связанного и кровь пускали? Это вы меня как дворянин пытались пристрелить во время карточной игры? – Не собираюсь оправдываться, – процедил Дьерштелохт, – жаль, что промахнулся. – Я тоже удивился, – согласился его светлость с усмешкой. – Может, ему пальцы поломать? – деловито предложил слушающий разговор безопасник. Барон сжал кулаки. – Леймин, – укоризненно попенял ему Люк, – мы же не честные офицеры форштадтской гвардии. Я бы с удовольствием разбил господину офицеру рожу, но в равном бою; к бессмысленному насилию никогда не тяготел. – За ваши преступления вы заслуживаете смерти без суда, – не стерпел насмешки блакориец. – И больше вы от меня ни слова не услышите, Дармоншир, – и барон закрыл глаза. – Вы что, идиот? – с изумлением поинтересовался Люк. – Какие преступления? Я периодически общаюсь с его величеством Луциусом, и он легко может прочитать меня до детских воспоминаний. Будь я в чем-то виновен – давно бы уже месил грязь на рудниках. Воцарилась тишина. Барон нахмурился – было видно, что он напряженно думает. Затем открыл глаза. – У вас стоит блок, – произнес он неуверенно. – Его величество доверяет вам и не стал бы вас читать. Люк с усмешкой смотрел на него. Какой блок против потомка Белого? Какое доверие у хитрого лиса Инландера? – Твою мать, – блакориец попытался почесать висок, но со скованными руками это далось нелегко. – Звать менталиста? – небрежно поинтересовался Дармоншир. – Не нужно, – буркнул барон. – Я подохну, если в голове попытаются поковыряться. И сказать вам тоже ничего не могу. Кроме одного: я ошибался. И не понимаю, как, откуда взялась уверенность в том, что… вы виноваты… Последние слова он выговорил уже с усилием. – Ну, раз мы всё выяснили, – Люк моргнул, чтобы прийти в себя: мышцы то ли от потери крови, то ли от усталости превращались в кисель, в глазах пульсировали тени, и стены камеры вдруг медленно пошли кру́гом, – то давайте проясним некоторые моменты. Не сможете отвечать – молчите, барон. И… я все же приглашу менталиста. Дабы быть уверенным, что вы мне не врете. Дьерштелохт поморщился, но кивнул. Люк тряхнул головой, потянулся к пачке сигарет, но не обнаружил ее и выругался. Больше всего хотелось сейчас упасть и закрыть глаза. Но допрос, нужен допрос. Из молчания тоже можно извлечь информацию. – Когда вам стало известно о якобы совершенных мной преступлениях? – Дармоншир говорил, слишком четко выговаривая слова, и сам понимал это. Но казалось, чуть расслабится – и язык начнет заплетаться. Молчание. – Вы организовали публикацию в «Сплетнике» после Серебряного бала? – Нет. – А кто? Тишина. – Вы служите ее величеству на добровольном основании или по магдоговору? Молчание. – Как часто вы встречались с его величеством Луциусом? – Крайне редко в начале службы. – А ваш брат? Мрачный и потерянный взгляд из-под черных бровей. – Мы с братом не в том ранге, чтобы часто общаться с королем. Во дворце есть инляндский начальник охраны. Нас же немного, и мы подчиняемся только ее величеству Магдалене. – Имеете ли вы отношение к ведомству Розенфорда? – Я – нет.