К сожалению, помощники блакорийского барона сказать могли немного, хотя Леймин очень старался, выуживая из них информацию. Был приказ, они его выполнили. Мотивы, причины им никто не объяснял. Зато из общения с бароном сразу после его захвата Люк сделал необходимые выводы. Первый: против него работает очень сильный менталист, который поднаторел во внушении. Возможно ли, что это темный, как Соболевский? Или кто-то из белой аристократии, скрывающий свое умение? Точно можно было сказать, что это не высокородный йеллоувинец – хотя они и сильнее всех в ментальной родовой магии, но на охоте точно ни одного сына Желтого ученого не присутствовало. Или же преступник – из классических магов-менталистов? Мог ли он же насылать проклятия на аристократов из списка наследования? Второй вывод: похоже, убийства аристократов и покушения на него, Люка, связаны. Третий: злоумышленник или его сообщник – явно из окружения барона. И Дармоншир очень подозревал, что не обошлось тут без участия старшего Дьерштелохта. Ну и четвертый: он, Люк, представляет собой какую-то опасность. Но какую и для кого? Прав ли Тандаджи, предполагающий, что покушения связаны с особым вниманием короля Луциуса к новоиспеченному герцогу и это просто политические игрища? Были и другие выводы, смутные подозрения и целый ворох версий, которые герцог и собирался проверять. А еще он снова отложил в копилку памяти и уберегший его от выстрела, самостоятельно возникший щит (второй или третий раз, считая случай на охоте?), и так внезапно и удачно налетевший ураган. Последнее было слишком даже с учетом того, что его любит удача. Факты и странности копились, и Люк давал им отлежаться, не торопясь раскрывать и эту загадку. Сейчас важно было другое. Через час его светлость сидел у себя в кабинете, разложив перед собой записи. Люк опять начал наносить визиты. Теперь – живым и здравствующим аристократам из первой двадцатки списка наследования, разбавляя их не относящимися к делу встречами – чтобы никто не обнаружил закономерность. Вел светские беседы, мягко переводил тему на общих знакомых, а дальше было дело техники: «Как трагически погибла мать Таммингтона. Нелепейший несчастный случай. Я сам однажды поскользнулся на ровном месте и чуть не свернул себе шею, представляете?» Обычно этого было достаточно, чтобы собеседник выложил информацию обо всех неприятностях, которые с ним случались с раннего детства. А их, надо сказать, оказалось немало. Только вот не было между ними ничего общего. Сейчас лорд Дармоншир ворчал вполголоса, пытаясь неловко щелкнуть зажигалкой. Если бы кто-то прижался ухом к двери, он бы услышал обрывки ругательств, глухие удары, когда взбешенный собственной несостоятельностью его светлость пинал ящики стола, и размышления вслух. Так думалось легче. – Есть, есть что-то общее. Не может не быть. Что-то я упускаю… проклятый Дьерштелохт! Герцог снова выругался, переложил зажигалку в правую руку и поджег сигарету. Подвижность левой руки почти восстановилась, но пальцы слушались еще неохотно, и ныла она противно, хуже, чем воспаленная десна. Виталист обещал, что за две недели ежедневных процедур все пройдет, и настойчиво предлагал обезболивание. Но Люк и так чувствовал себя вялым и немного отупевшим от лечения. Больше всего его раздражали расслабленность и неповоротливость ума. Будто он не может сложить два и два. Проговаривание вслух помогало собраться. – Думай, думай, Люк… так… предположим, убийства все-таки происходят с помощью проклятия. Провоцируется цепь несчастных случаев, которые рано или поздно приводят к смерти. Что-то или кто-то активирует его. Проклятие накладывается не на жертву. На кого? На родственника жертвы? На жилье? На одежду? Черт, нет. Хеммингем погиб на посту, из одежды – военная форма, родные до этого не навещали. Да и как можно провернуть проклинание одежды стольких людей и не засветиться? Он уже прокручивал это в голове не раз и не два. Раздражался, бросал записи, начинал рыть в другом направлении, снова возвращался. Желание разгадать загадку засело как заноза: пока не вытащишь – не сможешь забыть. – Может, какие-то подарки? Надо поговорить с Таммингтоном, не получала ли его мать каких-то подарков от других лиц. Наверняка получала. То, с чем соприкасалась время от времени. Мебель? «Да это может быть даже шкатулка или цветочный горшок. Что угодно может быть», – Люк кинул сигарету в пепельницу и мрачно отодвинул ее от себя. Покрутил телефон: набрать лорда Таммингтона или нет? Не хотелось бы раскрывать карты – молодой герцог, очевидно, был довольно проницательным. С другой стороны, разве он, Люк, не найдет что соврать? Люди Леймина активно рыли землю с другой стороны – искали подпольного специалиста по проклятиям, но пока безуспешно, и Дармоншир в очередной раз с досадой подумал об убитом Билли Псе – вот кто мог бы помочь. Выходов на других могущественных воротил преступного мира Люк пока не имел, но, если здесь окажется пусто, придется наводить мосты. Этого тоже не хотелось: старина Билли был помешан на секретности и дела свои делал тихо, клиентов не светил. Свяжись с кем другим – можешь получить и шантаж, и готовый компромат для газет. Он решился – набрал номер герцога Таммингтона, подождал, пока тот ответит. – Лорд Роберт, мы так приятно пообщались с вами в прошлый раз. Не хотите вернуть визит? – Д-да, Дармоншир, – немного удивленно сказал герцог. – Если вы хотите… Я сейчас как раз в Лаунвайте. Я не планировал, признаюсь… но могу навестить вас. – Буду счастлив, – сказал Люк и отключился, пока молодой герцог не передумал. Ближе к обеду, когда Дармоншир уже озверел от версий и мыслей, в кабинет зашел дворецкий, поклонился. – Ваша светлость, к вам его светлость герцог Таммингтон. Он ждет в гостиной. Люк хмыкнул удивленно – легок же Таммингтон на подьем. Затушил сигарету. – Сейчас, Доулсон. Дворецкий кашлянул. – Чуть раньше его светлости пришла леди Маргарета, милорд. Сейчас она тоже в гостиной. Люк кивнул и ускорился. Таммингтона нужно было спасать. Младшая сестра, с каким-то диким макияжем, всклокоченными кудрями, в облегающих штанах и возмутительно сползающем с плеч свитере с широким воротом, сидела в кресле напротив красного Таммингтона и курила его, Люковы, сигареты. – И вот, предположим, роды в полевых условиях, – вещала она, помахивая рукой, – нужно отсосать слизь из дыхательных путей у новорожденного, а инструмента нет. Придется делать это по старинке. Ртом… Молодой герцог из красного стал зеленоватым. Сестра наконец-то перевела взгляд на старшего брата, который стоял в дверях, скрестив руки, и с иронией взирал на нее, и закашлялась дымом. – Добрый день, – проговорил Люк ехидно. – Роберт, рад вас видеть. Маргарета замерла, посмотрела на сигарету и с вызовом затянулась, а Таммингтон с облегчением встал, пожал хозяину Дармоншир-холла руку. – У вас очаровательная сестра, Лукас. – О, она настоящая прелесть, – улыбнулся Люк, отобрал у «прелести» сигарету и невозмутимо затушил ее. – Жаль, что ей нужно нас покинуть. – Но мне не нужно! – запротестовала младшенькая. Люк зубасто улыбнулся. Не с ее калибром нарываться. – Нужно, нужно, – посетовал он. – Ты хотела позвонить матери. Заодно расскажешь ей о том, как познакомилась с его светлостью. Рита с ненавистью взглянула на Люка и поднялась. Объемный свитер еще больше слез с плеч, и Таммингтон вновь покрылся красными пятнами. – Я останусь на обед, – процедила младшая сестра. – Хочу поговорить с тобой. – А уж я как хочу, – вкрадчиво проговорил Люк и усмехнулся. Маргарета вылетела из гостиной, а он повернулся к молодому герцогу. – Прошу простить, Роберт. Рита учится на врача и иногда слишком увлекается. Нам сейчас принесут чай. Или вы предпочтете что-то покрепче? Таммингтон покачал головой, сел. – Нет. Я после прошлой нашей встречи долго приходил в себя, – сказал он с подкупающей искренностью. – Останетесь на обед? Мои повара будут рады вам угодить. Молодой герцог задумался – и Люк прямо увидел, как в голове его проносится сцена: Маргарета над супом рассуждает о прорыве пузыря или околоплодных водах. – Да, останусь. – Прекрасно, – Люк сел в кресло. – Таммингтон, я понимаю, что вы удивлены моим приглашением – не так мы близко знакомы, чтобы встречаться без предварительной договоренности. Но я сейчас все объясню. Помните, вы рассказывали мне, что ваша матушка проверялась на проклятие? – Да, помню, – несколько недоуменно сказал молодой человек. – Вы простите мое любопытство, – великосветским тоном продолжал Люк, – но я почему-то не могу перестать думать об этой загадке. Я люблю иногда побаловать ум решением детектива. Скажите, не получала ли она каких-нибудь необычных подарков? Может, дело в них? Лорд Роберт покачал головой. – Подарков было много. Конкретно ничего сказать не могу. Но, раз вы заговорили об этом… Дармоншир, я до нашей встречи как-то забыл об одном происшествии, а после начал вспоминать и сопоставлять. Дело в том, что со мной тоже чуть не произошел несчастный случай. С полгода назад. Я спускался по лестнице и едва не сорвался со ступеней. Он, видимо, заподозрил в Люке скепсис и заторопился. – Я так хорошо знаю свой дом, что могу пройти по нему с закрытыми глазами. У меня хорошее чувство равновесия – я занимался гимнастикой в детстве. Но я четко помню, что у меня закружилась голова и заплелись ноги. Это вполне может быть случайностью, потому что ничего подобного больше не повторялось. Но после наших разговоров о проклятии, признаюсь, мне стало не по себе. – А что вы делали в тот день? – поинтересовался Люк. – Во что были одеты? – Как обычно, – пожал плечами Таммингтон. – Ничего нового или необычного. Ко мне приезжала двоюродная тетка, и я решил отдать ей часть драгоценностей матери. С ними и шел вниз, когда это случилось. Люк подобрался и мысленно застонал. Ой, идиот! Это же очевидно! Вот оно – то, что крутилось вокруг, то, что объединяет всех людей. – А в день смерти вашей матери что-то из драгоценностей на ней было? – хищно спросил он. Таммингтон нахмурил лоб, покачал головой. – Я не вспомню, Дармоншир. Что-то наверняка было, но не вспомню. Вы думаете, проклятие наведено на них? Но я неоднократно касался их, они находились у меня в доме. – И сейчас у вас? – Люк от нетерпения встал. – Кроме тех, что отдал, – кивнул молодой герцог, удивленно наблюдая за возбужденным коллегой по титулу. – Таммингтон, – торжественно провозгласил хозяин дома, – предлагаю прогуляться перед обедом. Сначала к вам, заберем драгоценности, потом к господину Ирвину Андерису, пусть проверит. – Он спохватился. – Вы же не против? Но по его тону было понятно, что, даже если собеседник против, это ничего не изменит.