Он был прав, когда был внутри меня, требуя, чтобы я признала, что попала в его власть. Я сдалась. Полностью. Охотно. Счастливо. Мне было все равно, что подумают обо мне Максимус, Ксандр или другие ангелы. Я принадлежала Доммиэлю. И он был моим. Он боролся с той связью, которую мы оба чувствовали. Я представляю, как это было бы ужасно для кого-то вроде него, кто когда-то доверял и был предан своим собственным видом. И все же в его чувствах предательства и потери было нечто большее, чем то, что его принц-демон вырезал ему глаз и назначил цену за его голову. Было что-то еще, что он держал в себе и охранял. В мгновение ока Доммиэль оказался передо мной, спиной ко мне, защищая меня. Он почувствовал ее раньше меня, покалывание в моем шестом чувстве, магия в воздухе. Она практически появилась прямо из мрака, двигаясь бесшумно, закутанная в белую мантию. Ее пронзительные голубые глаза сверкнули потусторонней силой, когда она мягко зашагала, пока не остановилась перед нами. Она была потрясающе красива и больше походила на ангела-серафима, чем на ведьму-демона. Ее белокурые волосы выбивались прядями из-под капюшона плаща. — Ты Доммиэль, не так ли? Он оставался напряженным, неподвижным передо мной. — Откуда ты знаешь? Она улыбнулась, и хотя это не должно было быть соблазнительным, ее чувственность исходила от нее, как аромат в воздухе. — У Акселя был только один друг, который потерял глаз из-за принца демонов. Он рассказывал мне о тебе, — ее неземной взгляд метнулся ко мне. — Я — Надя. — Меня зовут Аня. — Ты можешь освободить свои крылья от иллюзии, Аня. Следуйте за мной. Она повернулась и пошла обратно в тень. Доммиэль оглянулся. — Я не чувствую других демонов. Это безопасно. Я последовала за ним, когда мы свернули в заснеженный лес, где густо росли вечнозеленые растения. Я споткнулась о невидимую ветку в снегу. Доммиэль схватил меня за руку и притянул ближе. Это был первый раз, когда он прикоснулся ко мне с тех пор, как мы проснулись после ночи страсти, когда он не убирал от меня рук. Я знала, что он боится, и смирилась с этим. Но я бы не приняла его отстранение из-за того, что происходило между нами. Это было драгоценным и редким. Особенно в мире, пытающимся разорвать тебя на части. Поскольку я так долго была одна, я знала это до мозга костей. И он тоже. Я должна найти способ заставить его доверять мне. Доверять нам. Это казалось невыполнимой задачей для демона, который ни во что не верил и никому не доверял. Хорошо, что я была оптимистом. Я никогда не сдамся. Никогда. Впереди из-за деревьев показалось крошечное свечение желтого света. Свежий воздух наполнился запахом древесного дыма. Белый каменный коттедж сливался со снежными окрестностями, почти невидимый, если его не искать. Ведьма-демон остановилась на пороге, открыла дверь и обернулась. — У меня нет обычных оберегов. Мои сделаны из… другого вида магии. Возьмите меня за руки. Она протянула нам обе свои. Обменявшись быстрым взглядом с Доммиэлем, я вложила свою в ее теплую ладонь. Наконец он сделал то же самое. — Друзья, — прошептала она на русском языке. Заклинание, которое состояло из одного слова. Дрожь энергии запульсировала по моему телу, высасывая воздух из легких. Я задыхалась и снова глотала воздух, шипение магии покалывало мою кожу, поднимая волосы на затылке. Она отпустила наши руки. — Теперь вы оба можете войти в мой дом. Озадаченная, но чувствуя себя в безопасности, я вошла раньше Доммиэля. Я ничего не почувствовала, никакого жжения, когда мы переступили порог. Как будто мы были окружены ее чарами. Защищены. — Я никогда не чувствовала такой магии, — сказала я, осматривая уютную обстановку ее коттеджа. Она расстегнула плащ и повесила его на крючок у двери, одетая в коричневые сапоги, цветастую голубую юбку и белую свободную крестьянскую блузку. Она могла бы выйти из капсулы времени из средневековья, если бы ее одежда не была более яркой, а ткань более роскошной. — Пожалуйста, — она указала на диван у горящего камина. — Присаживайтесь. И снова я села первой, затем Доммиэль последовал за мной, сев прямо рядом со мной. Я уже знала его защитное поведение. Хотя мы и искали эту ведьму, никто из нас не знал, была она хорошей или плохой, или устроила нам ловушку. Доммиэль никогда не мог расслабиться с врагами, которые у него были. И все же я чувствовала, что ведьма не хотела причинить нам вреда. Это было то, чем я обладала. Я с рождения могла чувствовать, что кто-то или что-то хочет причинить мне вред. Эта ведьма была хорошей. По крайней мере, сейчас. Боль в ее хрустальном взгляде сказала мне, что она много страдала. Доммиэль наклонился вперед, прижимая свою ногу к моей. — Откуда берется твоя магия? — Это не из рая и не из ада, — объяснила она, подогнув под себя ноги и усевшись в мягкое кресло перпендикулярно дивану. Он фыркнул. — Все демонические ведьмы получают свою силу от своего хозяина, высшего демона. Это, безусловно, исходит из темноты. Ее хрустальные глаза на мгновение опустились в пол, прежде чем снова подняться. — Ведьмы рождаются с врожденной магией. Наши чары усиливаются нашим повелителем демонов, это правда, — ее взгляд холодил комнату, ее голос был ледяным. — Но я отказалась от своего хозяина. Я не использую темную силу, которую он дал мне, — она перевела взгляд на огонь. — Больше нет. Я наклонилась вперед, сцепив руки. — Твоим хозяином был принц Владек. Не так ли? Ее губы печально изогнулись. — Да. Был. — Она изучала меня мгновение, казалось, угадывая мои собственные мысли, когда сказала: — Вы ищете информацию об архангеле Уриэле, не так ли? Вот почему вы пришли ко мне. Мой пульс участился. Укус Обезьяны пульсировал под моей кожей, словно напоминая мне, что я была близко, но недостаточно близко. Время истекало. — Аксель сказал тебе перед тем, как мы пришли? — спросил Доммиэль. Она снова посмотрела на меня своим волшебным взглядом. — В этом не было необходимости. От тебя исходит отчаяние, Аня. Ты боишься за него. И за себя. Я глотнула воздух, когда Доммиэль повернулся ко мне, внимательно изучая. Я не сводила глаз с безмятежного выражения понимания на лице Нади. — Вы видели его в плену? С ведьмой Лизабет? Она поморщилась, ее лоб на мгновение сморщился, прежде чем снова разгладиться до тонкого фарфора. — Да. Я видела твоего архангела, — волна боли прокатилась по ее лицу, а затем исчезла. — Он все еще был там, когда я сбежала. — Мне нужно спасти его… — мой голос дрожал на шепоте. Я не стала признаваться, что если я не спасу Уриэля и не вытащу его из этого места, то не только его жизнь будет потеряна. Он был моей единственной надеждой. Поцелуй архангела мог бы убрать яд, подкрадывающийся к моему сердцу. Единственная причина, по которой сущность Обезьяны просачивалась сквозь меня так медленно, заключалась в том, что я много бессмертных лет окутывала себя добром и светом этого мира. Она действовала как оболочка, щит, который медленно трескался, позволяя его ядовитой эссенции просачиваться сквозь него. Мне не нужно было ничего ей говорить, потому что она как будто уже знала. Пристальное внимание Доммиэля к этому невидимому обмену между мной и ведьмой сильно давил. Я была более чем напугана, чтобы сказать ему правду сейчас, не тогда, когда инфекция внутри меня тоже могла подвергнуть его опасности. Если Обезьяна поработит меня, он сможет использовать меня как оружие против Доммиэля. Никто не мог сказать, когда сущность Обезьяны достигнет и заключит в себе мою душу. По этой причине я была обязана сказать Доммиэлю правду. Чтобы предупредить его. Он может бросить меня прямо здесь, но если я буду ждать слишком долго, может быть слишком поздно. Я поймала его настороженный взгляд, зная, что в моем собственном был страх. — Есть несколько способов проникнуть в логово Лизабет, — сказала Надя холодным ледяным голосом. — Но оказавшись внутри, нет никакой гарантии, что ты выйдешь. — Тогда просто отведите нас к периметру ее подопечных. — Доммиэль откинулся на спинку дивана, широко раскинув руки вдоль спинки. — Мы найдем способ проникнуть внутрь. Надя усмехнулась, смерив его презрительным взглядом. — Я даже близко не подойду к тому месту, — она вцепилась в подлокотник кресла. — Ни для кого, и ни из-за кого. Там с ней случилось что-то ужасное. Темнота была в комнате, плыла в воздухе. — Хорошо, — согласился Доммиэль. — Но ты могла бы показать нам на карте. Она покачала головой, ее серебристые волосы рассыпались на плечах. — Это не имеет значения. Владек создал иллюзию вокруг ее логова. Его подопечные закованы в железо. И она вложила в его заклинание свои собственные заклинания крови. Единственное, что ты сделаешь, подобравшись поближе, — это поднимешь тревогу, чтобы ее люди схватили тебя. Они окружают все святилище Владека по периметру на сотню миль. Я внезапно встала и подошла к огню, скрестив руки на груди. — Но должен же быть какой-то способ. Мы не можем просто оставить его там. Если эта ведьма так ужасна, как ты намекаешь, то я еще более серьезно настроена вытащить Уриэля оттуда как можно скорее. Я стиснула зубы, ругая себя за то, что думала только о себе в этом спасении. Я всегда хотела спасти Уриэля от того ада, в который он попал, но когда Обезьяна поймал меня в той битве в Лондоне вместе с Ксандером, это стало первостепенным и неотложным. Страх, который эта ведьма Лизабет внушила Наде, сказал мне, что Уриэль определенно в серьезной опасности. — Эта ведьма убьет его? — тихо спросила я. Надя тяжело моргнула и медленно покачала головой. — Нет. Она обожает свои игрушки. А Уриэль — ее самое ценное украшение на данный момент. Или, по крайней мере, был, когда я сбежала. — Когда ты сбежала? — спросил Доммиэль грубым и мрачным голосом. Она положила свои кукольные руки на колени. — Я сбежала три недели назад. — Она плотно подоткнула юбку под согнутые колени. — Аксель помог мне сбежать. Среди прочих. — Она уставилась на Доммиэля. — Так что, если он послал тебя, я сделаю все, что в моих силах, чтобы помочь. — Как ты можешь это сделать, если не хочешь отвести нас туда и говоришь, что мы не можем попасть внутрь, не подняв тревогу? Она посмотрела между нами, внимательно изучая меня от кончиков крыльев до кинжалов в ножнах. — Может быть, есть способ получше. Способ, который поможет тебе войти и выйти из ее замка с Уриэлем в целости и сохранности. Но это азартная игра.